Зов орды

Лишь только кудесник вышел, Ляосянь дала вою эмоциям, двумя бурными потоками полились слезы, пока дрожащие руки распаковывали сверток. Красный Ципао, расшитый золотыми драконами, корона-феникс со священными камнями нефрита. Широкий пояс и браслеты на руки. Когда лидер смог это все купить, она отказывалась понимать. Через час девушка спустилась. Во дворе ее уже ждали пятеро братьев и одна единственная лошадь.

— Подумали, что тебе будет удобнее верхом, чем в паланкине. Укачивает жутко, как на джонке, — со смехом произнес подмастерье школы Земли. Лишь только Максуд подсадил девушку в седло, вся процессия двинулась прочь из дома Большого Бо. Случайные прохожие не только уступали дорогу, но некоторое время шли следом такой необычной компании. Перемешенные обычаи, где красному платью невесты контрастировали отсутствие родственников, плакальщиц и неизменных на всех свадьбах зерен риса.

Таверна была украшена к случаю. Бумажные фонарики красного цвета, алые цветы на столе. Столь важная в культуре всех китайцев чайная церемония. Какого было удивление Ляосянь, что присутствовали не только ее братья, а также учитель кудесника, начальник охраны и пятнадцать наемников. Отдельно стоит упомянуть уличных музыкантов и танцовщиц, что развлекали гостей.

Ли Вэй, на правах старшего, легко поднялся, встречая процессию, его примеру последовали остальные. Музыка стихла, когда Мастер земли передал первую пиалу для невесты. Налив вторую, он начал переглядываться с учеником, не понимая, кто же избранник.

— Сестра, ты сделала выбор? — громко спросил Ханой.

Пунцовое от смущение лицо отлично акцентировало красное платье. Девушка смутилась еще больше, когда ей на руку навязал белую ленту Ханой. Шутя оттолкнув кнута в сторону, следом повязал свою красную ленту Максуд. С улыбкой подскочил Семрин, украсив запястье поверх синей. Батыр сосредоточено поправил все ритуальные полоски ткани, подтянул узлы. Вынул из-за пазухи зеленый лоскут, позже закрепив на запястье, стараясь, чтобы концы были одной длины. Краснея не меньше невесты, Госра повязал желтую под одобрительный кивок Ляо Вэя.

Лишь только братья скрепили свое пожелание, а уж невеста не отвергла ленты, значит брак под небом и на земле был заключен. Но у варваров была еще и своя традиция. Черный петух, живая рыба и маленький барашек под улюлюканье и одобрительные выкрики были принесены в жертву, окунув пальцы поочередно в кровь птицы, рыбы и животного, Ханой нанес точки на тыльную сторону ладони всем причастным. Теперь и в воде, и на земле, и в небе есть кровные свидетели их союза.

— Хатан с?йх*, как знак общего дела и стремления к единству, — с этими словами Ханой одел кольцо на тонкий палец с обгрызенным ногтем. — Мы, братья Шара-Мурэн* берем в жены Ляосань из дома Чу Джоу в жены. (обручальный перстень. Желтая река)

— Я, Ляосянь из дома Чу Джоу, принимаю приглашение.

— Пусть у вас будет полное одеяло детей! — громко произнес Цао Фань. Удивленные братья склонились перед важными для их родины словами.

Следом шестеро связанных судьбой принимали поздравления и скромные подарки, пили чай и вкушали столь желанное братьями мясо. А до Ляосянь из дома Шара-Мурэн только к вечеру начал доходить смысл такого необычного выбора. Клятва на крови для кочевников была выше, чем свадебные узы. Делить сестру между собой троица не стала, так как никто, исключением разве что Госры и ранее женатого Семрина, не готов был уступать. Да и новый дом по названием из-за Желтой реки, был пока без стен, земли и крыши.

— У меня есть небольшое приданное, — давясь от слов, произнесла невеста. Поднявшись, развернула спрятанную в поясе тряпицу. На красном полотне красовался необычный дракон с лапами, как у птицы, костяным гребнем по хребту и двумя крылами.

— Язык его, как стрела. Когти сродни мечам. Пламя из пасти есть дар. Взгляд острее копья, а хвост, словно хлыст. Имя его Зилант. Нет от него спасения врагам ни на земле, ни в воде, ни по воздуху.

— Наше дерево желаний подарила боевой стяг! — прокричал Максуд, намекая на повязанные на запястье цветные ленты, тотчас поднялся гомон и крики, ведь собственный вымпел это признание! Разошлись поздно вечером, оставив остатки торжества вечно голодным музыкантам. Если Госра и Ляо Вэй ушли в школу, то все остальные вернулись в дом Большого Бо.

***

Утром нового дня за Ляосянь из дома Шара-Мурэн прибыли десяток стражи, роскошный паланкин и слуга наместника. Громко зачитав приглашение, глашатай скрестив руки, ожидал выхода знатной гостьи. В этот раз Ляосянь появилась в богатом ханьфу, подаренной Цао Фань, с традиционной прической ханьцев, между тем опоясанная и с мечом в руках. На левой руке пять разноцветных лент, тяжелые нефритовые серьги обрамляли выбеленное пудрой лицо.

Пришло время прощаться и надеяться, что судьба подарит новые встречи на такой непредсказуемой дороге жизни. По очереди обнявшись с Мечом, Копьем, Кнутом и Стрелой, жена одарила каждого поцелуем и трепетным ожиданием воссоединения.

— А если бы я выбрала одного из вас? — не вытерпев, полюбопытствовала девушка.

— Твоя рука была бы не столь богато украшена, — ответил ей Ханой. — Да и твои метания были ответом. Я не прощаюсь, и ты всегда знаешь где мы и в какой удаленности.

Проводив избранницу за ворота, братья еще долго смотрели вслед уходящему конвою, а позже нехотя вернулись в дом. Их уже встречал начальник охраны. Приковав взгляды парней, он сообщил свой приказ.

— Согласно положениям о военном положении и обязанностей домовладельцев, сводный отряд из двух десятков воинов будет направлен для охраны порта. Вы поступаете на службу к Сынь У. И, Максуд, умерь свой гонор, сын главнокомандующего очень злопамятен и высокомерен, — укоризненно пригрозил Цао Фань. — Жалование в конце месяца получите у казначея. Прощайте, с вами было... любопытно.

Сборы были коротки. Забрав лошадей и припасы, братья выступили в тот же город, откуда начали свое знакомство с царством Вэй. Неожиданным было появление шестнадцатого наемника, которого перед самым выездом настойчиво предложил дом Большого Бо. На вид не боец, но с очень хитрыми глазами и беспокойными руками. Вооружение было почти такое же , как и остальных: тяжелая куртка, копье, длинный нож. Но Ханой видел, что за неловкими движениями и ужимками скрывалось нечто большее.

На родном наречии кнут обратился к братьям: — Не нравиться мне он, будьте готовы незамедлительно убить его. Война все спишет.

Может быть Ханою показалось, как приставленный в последний момент наемник после его слов чуть дернулся.

Процессия из двадцати воинов продвигалась без осложнений, все встречные телеги и прохожие готовы были лезть на стены, но уступить путь бойцам. Проселочная дорога подарила лишь скуку. Чтобы как-то развеять зевотное настроение от длинной и неспешной дороги, братья устроили состязание между собой. Перебрасывая между собой мешок с сеном, старались вырвать друг у друга, используя свой стиль. Максуд полагался на силу, Батыр на точность движений, Ханой пытался схитрить, но удача раз за разом светила лишь копью.

Намного обогнав пеших воинов, парни остановились на отдых. На скорую разбили лагерь, подготовили сухостой и расседлали и стреножили лошадей. Так за дружеской перебранкой ребята перешли на более серьезные темы, а именно предстоящего военного похода.

— Что тебя тревожит, брат? — высказался первым копье.

— Сам переход. Вэйцы очень уж любят полагаться на силу истуканов. Без них война затянется надолго. А как перевезти через широкую реку сотню, а то и больше големов, зная что вода для них враждебная стихия...