Зов Орианы. Книга первая. В паутине Экора. [СИ]

"Это, наверное, после лепешки, - подумал Илья, - ночь пролежала, испортилась"

– Может, хорош уже байки травить, - сказал он, вернувшись к костру.
– Пластинку бы сменили, а то об одном и том же. И вообще, надоело мне это шоу, пора заканчивать.

– Слышь, ты, придурок, - поднялся с земли Андрей.
– Я с тобой как с человеком, а ты...

– Я тебя предупреждал насчёт придурка!
– Илья резко выкинул вперед руку, целясь Иванову в подбородок.

Этот удар в тхэквондо называется "джонь-гвон джируги", а в переводе с корейского означает "дать в табло" (или в бубен; да по большому счету - куда хочешь, туда и бей). Удары руками у Репина, обладателя красного пояса (второй гып), получались ничуть не хуже наиболее часто применяемых в этой корейской борьбе, ударов ногами. Но на этот раз его "джируги" не достиг цели - Андрей легко ушёл с линии удара, сделав полшага в сторону. Илья не особо провалился, потому что бил как учили - его кулак должен был остановиться посредине головы противника, внутри её, а не за ней. Он тут же развернулся на каблуке и выполнил классический "тондолео-чаги" - нога вхолостую рассекла воздух. Тогда Илья выполнил каскад, состоящий из "нерио-чаги" и следующим за ним "долео-чаги". Все мимо, противник остался непоражённым.

Илья тяжело дышал. Конечно, успокаивал он себя, без разминки хреново, тем более, когда все мышцы болят с непривычки, а ноги как ватные. Да и не тренировался давно - растяжка уже не та...

Не дав себе отдышаться, он возобновил атаку: сделав реверс, нанес "ап-чаги" по корпусу ухмыляющегося противника, но напоролся на его блок. Ответный блок Илья выставить не успел и понял, что сейчас бездарно пропустит качественную плюху. Но костистый кулак Иванова остановился в миллиметре от его носа. Андрей опустил руку и насмешливо произнёс:

– Ну, потанцевали и будя. Не побить тебе меня, Илюша - я рукопашке не только в спортзале обучался, я эту науку в реальных драках постигал и оттачивал. Когда всё взаправду, когда или ты его, или он тебя.

Илья стоял, сжимая и разжимая кулаки. Новую атаку начинать было глупо.

4.

– Да ладно тебе, Илюха, - в голосе Андрея послышалось явное желание помириться.
– Давай забудем о недоразумении, пожмём друг другу руки и спокойно во всём разберёмся.

– Хорошо. Но если ты еще раз...
– начал Илья.

– Всё, всё, - Андрей поднял руки, капитулируя, - сдаюсь. И клятвенно обещаю: буду над собой работать. Хочешь, на "вы" и по имени-отчеству величать тебя стану?

– Нет, не хочу, - буркнул Илья.

– Вот и правильно. В сложившихся обстоятельствах надо быть единой сплочённой командой, иначе пропадём... Ну что, мир?

Илья не сразу пожал протянутую майором руку, засомневался: а не будет ли это выглядеть как признание поражения? Он даже хотел демонстративно сунуть руки в карманы. Однако, решив, что ослиное упрямство не к лицу цивилизованному человеку, коим он себя считал, нехотя ответил на рукопожатие.

Иннокентий, весь поединок простоявший с открытым ртом, облегчённо вздохнул, радуясь, что инцидент исчерпан и всё закончилось миром. Встрепенулся, вспомнив об обязанностях добровольного кострового, и склонился над шалашиком из хвороста. Огонь занялся мгновенно.

– Ну, вот и славно!
– широко улыбнулся Андрей.
– Теперь можно и о наших проблемах побалакать. Спокойно и без эксцессов.

– Да уж, не мешало бы объясниться!
– с вызовом произнес Репин.

– Но сначала...
– жестом фокусника Андрей вытащил из кармана репинскую пачку "Мальборо", - выкурим трубку мира.

– Ого! Значит, ты врал, когда говорил, что курево кончилось?!

– Почему сразу - врал? Сокрытие информации от личного состава, как и некоторое её искажение, часто имеет под собой веские основания, - хитро подмигнул Андрей.
– Зато, благодаря созданному мною НЗ, у нас появилась уникальная возможность успокоить нервы и привести себя в адекватное состояние. Согласись, ситуация для перекура самая подходящая.

– А может, там, впереди, нас ещё более веские основания дожидаются?
– усмехнулся Илья, кивнув на прореху в холме.

– Может быть, - пожал плечами Андрей.
– Перед смертью, как говорится, не надышишься... никотином.

Выдав каждому по последней сигарете, он скомкал пачку и, демонстративно подержав на ладони красно-белый комок лощёного картона, словно хотел этим сказать: "Теперь точно кончились, видите, мужики, пачку выбрасываю", кинул в костер.

– Честно признаться, - начал Иванов, первым докурив сигарету и отправив окурок (практически один фильтр) вслед за пачкой в огонь, - понятию не имею, каких объяснений ты от меня ждешь, Илья. Может, ты думаешь, что я знаю больше твоего?

– Естественно! Это же вас с Иннокентием Ивановичем наняли.

– Наняли?!
– брови у Андрея резво прыгнули вверх.
– Кто это, интересно, нас с Кешей нанял? И для какой цели?

– Ну, кто нанял, вам лучше знать. А цель - розыгрыш, я это давно понял.

– Розыгрыш?.. Не хотел бы я, чтобы меня так разыгрывали!

– Вот и я не хочу. А посему, давайте, мужики, колитесь. И всех остальных вызывайте.

– Кого это - остальных?

– Ну... оператора, режиссёра - всю съемочную группу. Или они нас там дожидаются?
– Илья снова кивнул в сторону ущелья, правый склон которого уже осветился лучами восходящего солнца.
– Ага! Замечательная картинка получится. Как ты выразился: картина Репина "Приплыли". Мы, значит, появляемся, я - дурак дураком, глаза выпучил от удивления, а все такие радостные, смеются. И орут в один голос: "Улыбнитесь! Это был розыгрыш!".

Андрей недоумённо посмотрел на Кешу:

– Ты что-нибудь понимаешь?

Пожилой бомж преданно и чуть виновато посмотрел ему в глаза и кивнул:

– Юноша считает, что над ним кто-то решил подшутить. А мы с вами, Андрей, стало быть, актёры, исполняющие роли случайных попутчиков.
– Он перевёл взгляд на Репина: - Вы напрасно, Илья, подозреваете нас в участии в каком-то глупом представлении. Уверяю, это не так. Ну, какой из меня актёр? Вы на меня внимательней посмотрите. Неужто такими актёры бывают? В театре какую-никакую, а денежку всё-таки платят, а я уже давно забыл как они, деньги, выглядят, отбросами питаюсь. Вот и худой такой потому, в морщинах весь, поседел рано. И цвет лица нездоровый...

– А может это грим, - дёрнул плечами Илья.

– Так вы проверьте, посмотрите. Всё моё, родное. Что есть, то есть.

– Да не стану я ничего проверять! Люди разными бывают. Может, конституция у вас такая. А о возрасте я только с ваших слов знаю. Может, вам не пятьдесят четыре, а девяносто четыре.

– Ну да, - покивал Кеша, - был бы паспорт, вы могли бы убедиться, что я не лгу. Хотя, всё равно не поверили бы, сказали, что документ поддельный. Ну, коли внешность моя для вас не аргумент...

– Слушай, Илья, - прервал Кешины маловразумительные объяснения Андрей, - я тоже не знаю, как доказать тебе, что я не верблюд. Могу только поклясться. Родиной, Россией. Для офицера выше клятвы нет...

Майор вдруг замолчал. Он явно погорячился, предлагая какому-то сосунку поклясться тем, что считал для себя самым святым; досада читалась на его мужественном лице.

– Вот ещё!
– фыркнул Илья. Андрей вздохнул с облегчением.

– Тогда так тебе скажу. Ты, Илья, человек неглупый. Видимо и образование имеется - менеджером работаешь. И явно не бедствуешь. Упакован вон во всё импортное, дорогое. Как пить дать - не Китай. Небось, и по заграницам поездил?