Зов Оз-моры

– К чему ты это опять спросила?

– В битвах всякое может случиться, и смерть – не самое худшее из зол. Денясь может стать беспомощным калекой и даже скопцом. Тебе, Толганя, до гроба придётся с этим жить. Будешь ли ты по-прежнему любить мужа? Не спеши отвечать. Всегда говори себе правду, даже такую щекотливую.

Варвара задумалась. Инжаня молча стала ждать её ответа.

– Уговорю его не идти на ратную службу, – наконец, сказала Варвара.

– Вот-вот! – улыбнулась ей Инжаня. – Попытайся, попытайся! А теперь бери мужа под локоток.

Сказав это, она запела: «Дева с серебряными волосами! Горячим паром обдай нас, дымом покрась нас, золой покрой нас!» Варвара тихо и смущённо вторила ей.

Затем они ввели Дениса в парильню с чёрными стенами и усадили на полок. Инжаня влила в кадку с водой ведро позы, сбросила туда кочергой раскалённые камни, опустила в шипящую воду пучки сухих трав – и все трое утонули в горячем душистом паре.

Он уже начал остывать, когда оз-ава поднялась с полка.

– Хватит! Как бы сердце не прихватило: я всё-таки уже не девочка.

– Я хоть и моложе, но тоже долго не выдерживаю, – созналась Варвара.

– Вижу по твоим глазам. Пошли отсюда, Толганя! Охолонём в реке.

Они взяли Дениса под руки и, перепачканные, повели его к мостику, на котором Пулукш стирал одежду и удил рыбу. Зачерпывая ведром холодную речную воду, Варвара отмыла мужа от сажи.

– Поплаваем! Сигай в Жолняму! – скомандовала Инжаня. – Здесь глубоко, не расшибёшься.

Река была ледяной от бьющих ключей, однако Варвара два раза донырнула до дна. В прозрачной воде было хорошо видно её спину.

– Какая же чистая наша Жолняма! – радостно воскликнула Инжаня. – Даже у дна тебя видно. Ты, Толга, прямо Ведь-ава! Сложена, как богиня, и кожа, словно молоко. Только золотого очелья и серебряного пояса недостаёт.

– Ладно тебе! – засмущалась та. – Нашла с кем меня сравнивать. Ты когда-нибудь видела Деву воды?

Инжаня прыгнула в Челновую и уже там ответила.

– А вот видела! Потому и сравниваю. Лица у вас разные, а вот тела не отличишь. Даже изъян один – ноги тонковаты.

– А вот мой Денис не видит в этом изъяна, – надула губы Варвара. – Говорит, женщина не должна выглядеть как лошадь-тяжеловоз.

– Может, он и прав. У богини ведь ноги такие же, как у тебя. И волосы, кстати, тоже светлые. Только у Ведь-авы они всегда сухие, сколько бы она ни ныряла. Запомни это, и ты её легко узнаешь.

– Думаешь, я когда-нибудь её встречу?

– Тебе же являлась Вирь-ава. Вдруг и Деву воды когда-нибудь увидишь? – заговорщически подмигнула ей Инжаня.

«Пошутила или на что-то намекает?» – засомневалась Варвара. По пути к бане она всё время оглядывалась на реку: вдруг оттуда выйдет белокурая владычица воды?

В парильне Инжаня вытащила из кадки веники и сбросила в неё второй камень. Поднялся пар, уже не такой горячий, как первый. Он не жёг кожу Варвары и не заставлял её сердце мелко биться.

– Давай, Толганя, хлестать твоего мужа! – скомандовала ёнц-ава. – Потом ещё друг друга отстегаем – и опять в речку!

В парильне заметались мокрые берёзовые ветви, роняя листья на полок и на спину Дениса. «И Рая никакого не надо!» – радовался он.

После третьего пара Инжаня бросила тяльме в печь, чтобы там истлела болезнь. В предбаннике она отдохнула, достала из мешочка склянки, смешала их содержимое с мёдом и начала втирать в щиколотку Дениса. Подвывая как волчица, она вполголоса выводила заклинания и повторяла после каждой мормацямы: «Подпевай, Толганя!»

– Что так тихо поёте? – полушутя спросил Денис.

– За баню боимся, – засмеялась Инжаня. – Как запоём вдвоём во весь голос – так и развалится она.

Инжаня колдовала над ногой Дениса, пока не стала мокрой от пота.

– Теперь натри меня мёдом, Толга! – сказала она, в изнеможении присев на скамью. – Потом я тебя…

Выбившись из сил, они расположились по обеим сторонам от Дениса и принялись пить холодную брагу.

– Тебя муж ни в чём не заподозрит? – осторожно поинтересовалась Варвара.

– «Удава – равжа ава»[1], – вздохнула Инжаня. – Первого мужа зарезали, второй умер от жара и кашля, третий от лифкста… а меня зараза не берёт.

– Трёх мужей похоронила… А сколько детей у тебя?

– Ни одного. Сколько ни молила Ведь-аву, так и не зачала.

– Как же ты теперь живёшь? Без сыновей, без мужа…

В ответ Инжаня лишь усмехнулась.

– Пошли на воздух, Толганя! – сказала она.

Оставив Дениса лежащим в предбаннике, Инжаня и Варвара вышли во двор, прихватив по ковшику позы.

– Теперь каждый день будешь греть ведро воды, – сказала Инжаня, присев на скамейку. – Как закипит, бросай туда травы. Когда чуть остынет, пусть твой муж суёт туда ногу и терпит, сколько сможет.

– За травами к Офтаю сходить?

– Нет, ко мне. Тут шагов триста, не больше.

– О каких пришельцах из Тона ши ты вчера говорила? Разве кто-то может вернуться в наш мир?

– Владыка Тона ши сочувствует горящим в огне вайме колдунов и разрешает им посещать по ночам наш мир, воплощаться в мужские тела и овладевать красивыми женщинами. Поэтому-то я и поставила метлу в ваши сени, поэтому-то и заманила в избу Куд-аву. Она будет тебя охранять.

– Разве кто-то может вернуться из Тона ши в наш мир?