Зов Оз-моры

– Не покончит. Смиритесь с волей Ведь-авы!

– С волей Ведь-авы, говоришь? – засмеялся Кафтась. – Да вся деревня знает, что воля богов – это воля Инжани.

– Богохульник! – примирительно улыбнулась ему волховка. – Подумай сам: если твоя сестра ополоумела, как же она может быть оз-авой? И не вчера ведь Нуянза такой стала. За ней и раньше придурь водилась. Вот я и начала искать ей замену, а как Толга появилась, так я сразу и поняла: это дар богов…

Она резко повернулась к Варваре.

– А ты ступай отсюда, Толганя! Поклялась и уматывай! И так слишком много услышала. Завтра в полдень жду тебя здесь.

– Я ведь о муже пришла поговорить, – ответила та.

– Пусть берётся за работу, когда поправится. Старая кузня, правда, подгнила. Новую построим. Завтра же начнём. Теперь иди, иди уже отсюда! – нетерпеливо прошипела Инжаня.

Варвара вышла из избы оз-авы и зашагала к себе домой. Луна ещё не взошла, и лишь скудные остатки закатного света помогали видеть дорогу. Из камышей в заводи вылетела крупная болотная птица. Она принялась кружить над заливом, наполняя темноту утробным зыком.

В детстве и юности Варвара жила недалеко от реки и узнала оцю дутная – небольшую цаплю, которая умеем реветь, как бык. Хотя на дворе стояла осень, и выпь кричала намного слабее, чем весной, Варвару охватила безотчётная, необъяснимая тревога. И если б только её! Из кустящегося неподалёку краснотала выскочил чёрный колобок и вприпрыжку побежал к деревне.

Опять та женщина! Варвара собралась и пошла дальше, подавляя страх. «Вдруг нападёт сзади с топором или ножом?» – подумала она, но ни разу не остановилась, не обернулась, даже не замедлила шаг.

– За мной снова следили, – сказала она, войдя в избу. – Что этой бабе надо? Вдруг она хочет напасть на меня?

– Пока я не выздоровею, тебе нельзя ходить в темноте. Расскажи всё Инжане. Должна понять.

Глава 20. День крови

Наутро к дому Дениса и Варвары подъехали подводы. Это зятья Офтая привезли дубовые брёвна для нижнего венца кузницы и сосновые для сруба: Инжаня всё обговорила с деревенским старостой ещё вчера.

Услышав шум, Варвара выглянула во двор и увидела идущего к избе черноволосого паренька с пухловатым личиком и девичьими глазами – огромными, ярко-голубыми, с длинными тёмными ресницами.

– Будем возводить кузню вон на том пустыре, – важно произнёс он и махнул рукой в сторону Челновой.

– Ты кто?

– Валгай. Подмастерье твоего мужа.

– А я Толга.

– Уже понял. Узнать тебя просто. Ты здесь одна такая беленькая.

– С мастером не хочешь познакомиться? Он в избе лежит. Проснулся уже.

– Не сейчас. Дел много, – строго ответил парень и пошёл к подводе.

Зятья инь-ати и подмастерье повезли брёвна к пустырю. Варвара покормила Дениса и пошла посмотреть, как возводится кузница.

Работники уже вкопали в землю дубовые колоды, уложили на них нижний венец и начали возводить стены.

– Давай Дениса сюда приведём, – сказала Варвара инь-ате. – Пусть посмотрит, порадуется.

Офтай молча кивнул, подозвал к себе одного из зятьёв – и через четверть часа Денис уже сидел на толстой колоде, пил позу и смотрел, как растёт его мастерская. Работники спешили, словно чувствуя, что на днях погода резко изменится, с северо-запада подует ледяной ветер и принесёт ранний снег.

Когда сруб был возведён, оставалось ещё пять дней до Евфимия Осеннего[1]. Ближе к полудню в избу ввалился Офтай. Его панар подмышками был мокрым, а загорелый лоб покрывали бисерины пота.

– Какая жаркая осень! – буркнул он, опускаясь на скамью. – Сколько лет прожил, а такой не помню. Принеси, Толга, корец позы! А ты, Денясь, готовься смотреть свою кузню.

– Нас Офтай зовёт в кузницу. Сейчас пойдёшь или попозже? – спросила мужа Варвара.

– Немедленно, – ответил Денис: ему очень захотелось увидеть мастерскую.

Варвара добежала до прибрежных зарослей шелюги, срезала изогнутую ивовую ветвь и принесла мужу.

– Вот клюка! – задорно сказала она. – Бери! Больше недели ведь валяешься. Пора начинать ходить.

Она помогла мужу встать, взяла его под руку и вывела во двор, а там велела идти уже без её помощи. Он заковылял к пустырю близ Челновой. Варвара следила, как бы он не наступил случайно в ямку и не подвернул ногу ещё раз.

Увидев готовую кузницу, Дениса удивился. Между односкатной крышей из тонких брёвен и верхним венцом сруба, зиял проём. Он был длиной во всю стену и, будучи разделённым подпоркой, напоминал гигантские ноздри.

– Что это?

– Вяльдярьма! – ответила Варвара. – Ну, дым выходит.

– Не чересчур ли большое окошко?

– У нас везде так делают. В Лайме помню кузницу. Ещё больше была вяльдярьма!

– Летом, может, так и хорошо работалось, – пожал плечами Денис. – А как зимой?

– Не знаю. Мы жили далеко от кузни. Может, кузнец зимой и не работал.

– Но мне-то придётся…

Денис обошёл сруб, но входа не увидел.

– Где будут ворота? – он вопросительно посмотрел на Офтая.

Варвара перевела вопрос.

– Где скажешь, там и будут, – ответил инь-атя.

– А где мне работать зимой?

– В старой кузне.

– Так веди туда!

Идти пришлось по заросшему бурьяном берегу Челновой, переходя вброд два неглубоких ручейка и огибая старицу. Всю дорогу Офтай и Варвара держали Дениса под локотки – не надеялись, что он сможет добраться сам.

Из старицы доносились всплески и чавканье. Это стая окуней загнала в «котёл» рыбью мелочь и теперь лакомилась.

– Удочку бы… – мечтательно сказал Денис.

– Любишь ловить рыбу? – засмеялся сельский староста. – Найдём тебе конский волос. Крюки выкуешь сам. Ещё ореховые прутья в лесу срежешь, поплавок из куги сделаешь…

– Ладно тебе! – хмыкнула Варвара. – Пока он вылечится, зима начнётся.

– И подо льдом здесь можно ловить, – махнул рукой Офтай. – Жерлицы на судака ставить, окуня блеснить…