Зов Оз-моры

Наконец, показался почерневший сруб старой кузницы. Внутри крутился подмастерье.

– Мастер пришёл, Валгай! – сказала ему Варвара. – По-русски совсем не говоришь?

– Нет, Толга! – коротко ответил тот.

– Смышлёный паренёк, и память хорошая, – шепнула она мужу. – Помнит моё имя. Рузонь кяль быстро учит, а пока я у вас толмач.

Денис подошёл к столу для инструментов, молча проверил молотки, сильно побитые, но крепко держащиеся на рукоятках.

– Сойдут! – вздохнул он. – Чай, не зерцало для воеводы будем ковать.

– Зерцало? – задумалась Варвара. – Как это сказать Валгаю?

– Просто скажи, что молотки годятся.

Ржавую покоцанную наковальню, которая была прочно прикреплена к врытой в земляной пол дубовой колоде, он тоже счёл её пригодной для работы, несмотря на неприглядный вид. А вот глинобитный горн его ужаснул: в гнезде не было колосника.

– Мехи впустую будем гонять! – покачал головой Денис.

Он разочарованно опустился на скамью. Варвара села рядом и обняла его.

– Не нравится кузница? – словно извиняясь за сородичей, спросила она.

– Почему же? Люди старались. Сделали, как могли. Просто не знают они, каким должен быть горн, а я не привычный работать с таким. Хорошего оружия на нём не выковать. Не парень виноват, что ножи у него плохо выходят. Спроси его, как же он здесь работал?

Варвара перевела вопрос мужа.

– Работал, как мастер учил, – веско ответил Валгай.

– Не повезло мне с кузницей. А это, считай, второй дом. Или даже первый… – Денис посмотрел на подмастерье: – Валгай! Качни-ка!

Парень без помощи Варвары догадался, что от него требуется, и взялся за мехи. Они медленно и тяжело задышали.

– Мехи добрые, двойные, – улыбнулся Валгаю мастер. – А теперь зажигай.

Парень положил в горновое гнездо берёзовую щепу, взял в руки кремень и кресало… Когда дерево загорелось, он подсыпал углей и вновь стал качать мехи.

– Огоньне тот… – вздохнул Денис. – Нет колосника. Вместо него просто дырка, – он просунул палец в отверстие. – Дюже широка дырка.

– Пяк кели варя, – перевела жена.

Слово «варя» она произнесла неприязненно, сделав на него упор.

– «Варя»? – рассмеялся Денис. – Навсегда запомню, что это значит… Но, Толга, с горном-то что будем делать? Нужен колосник. Иначе упаримся качать мехи, а хорошего пламени не добьёмся. Скажи это Валгаю.

– Попробую, – ответила Варвара и начала что-то объяснять парню.

Поговорив с подмастерьем, она сказала Денису:

– Он не делает колосник…

– Его и не надо делать. Нужно купить готовый. Лучше чугунный.

– В лавку надо ехать, – сказала Варвара.

Она начала шептаться с подмастерьем, потом сказала мужу.

– Лавка в Томбу. Ехать полсотни вёрст. Козлов много дальше, да и путь всё одно через Томбу. Валгай едет. Офтай даёт телегу и лошадь.

– Так не пойдёт, Толга! – возразил Денис. – Я сам должен выбрать колосник. Поеду в Тонбов с Валгаем.

– На службу записаться хочешь?– вздрогнула жена. – К Боборыкину? Нет, Денясь! Я клялась не покинуть деревню. По своей воле не покину. Никогда!

– Когда клялась? Кому?

– Инжане. Я ей клялась моей мамой. Её покоем в Тона ши.

– Ты покойной матерью клялась? – вскипел Денис. – Инжане? Бог ты мой! Как же ты могла? Почему мне не сказала? Почему не потолковала со мной, прежде чем клясться?

– Не успела.

– Я-то здесь навсегда не останусь… Что нам теперь делать?

– Еду с тобой, но пякпяк злюсь.

– Злиться на меня будешь? Разве ты уже не хочешь, чтобы я отомстил степнякам? За твою мать, за отца, за Лайме… Неужто ты простила татар?

– Нет, ненавижу их, но за тебя боюсь. Ты ведь и погибнуть можешь, и скопцом стать… на войне.

– Кто тебе такое нашептал? – возмутился Денис.

– Инжаня…

Денис тяжело вздохнул, потом махнул рукой.

– Бог с ней. На ярмарку одно надо ехать. Изутра. И не страшись. Никто меня, хромого, в служилые не запишет.

«А ведь правда! Зачем же я, дура, проговорилась о своей клятве?!» – начала корить себя Варвара.

Она с минуту простояла в задумчивости, потом уверенно отчеканила:

– Ты же хромой, Денясь! Еду с тобой. Следить буду. Чтоб не споткнулся, чтоб нога опять не заболела. Вместе выбирать колосник будем.

– Добро, Толга, – грустно улыбнулся Денис.

– Значит, едем, – сказала Варвара и повернулась к Валгаю:

– Завтра встань затемно и беги к нам. Поедем в Томбу.

Парень понял, что никакой работы в кузнице уже не будет, а значит, он больше не нужен.

– Пойду? – спросил он.

Варвара кивнула, и подмастерье побежал домой.

– Почто же ты поклялась Инжане, что не покинешь деревню? – спросил Денис, когда они остались одни.

– Она будто заворожила меня. Клещила, давила. Говорила: «Тяжёлые времена настают. Деревне трудно без оз-авы».

– А ты здесь причём? Инжаня умирать собралась?

– Не знаю. Она мне сулила: «Ты оз-ава! Скоро, скоро ты будешь оз-авой».

– Значит, Инжаня чует скорую смерть. Она же ведьма, вот и чует… А что за трудные времена настают?

– Крепостные времена. Она говорит, что зря Офтай надеется. Не сможет защитить себя деревня. Не нужно боевое оружие. Нужна оз-ава. Молодая оз-ава. Красивая оз-ава. Она – утешение.

– Выходит, не токмо мы с тобой, но и Инжаня это разумеет. Знает, что оружие деревню не спасёт. Тогда для чего я здесь потребен?

– Офтай спорит с ней. Настаивает. Думает, деревня сможет отогнать всех врагов.

– Но ты ведь знаешь, что не сможет.

– Вестимо, знаю, – вздохнула Варвара. – Моя Лайме! Мы хотели воли. Хотели не платить тягло, не платить ясак. Думали воевать. И с рузами, и с татарами. Не сумели! Начали сражаться, и татары нас перебили. Легко-легко! Всех нас! Я одна убежала. В лес. На дерево залезла. Погибла моя Лайме! А Вирь-атя разве другая? Выбирать ей придётся. Или рузы, или татары. Рузы лучше. В полон не уводят. В рабство не продают. К земле прикрепляют. Крепостные времена настают!