Зовите меня Роксолана. Пленница Великолепного века
Шрифт:
Эх, девочка, ты слишком много на себя взяла. Не по силам. Не по возрасту. Недаром успешные политики всегда… несколько постарше, чем она сейчас. Ведь, помимо «дипломатического ума», необходим обычный житейский опыт! А она ухватила кусок, который ей не по зубам.
Но ведь у нее нет времени ожидать, пока такой опыт у нее появится!
Ни времени, ни возможностей! Если она не станет предпринимать сейчас хоть какие-то действия, хоть как-то пытаться участвовать в политической жизни – Сулейман не станет ее и допускать к политике!
С другой стороны, если она предпримет
– Ты взволнована? Или тебе нездоровится? Может быть, все-таки уедем?
– Нет, все хорошо. Просто я слишком долго мечтала о таком празднике, вот и переволновалась. И потом – мы не можем уехать, ведь игра еще не окончена, ты назвал еще не все фанты.
Муж смотрел на нее, а пальцы выцепили с блюда… тот самый перстень, перстень посланника!
Вот черт!
Она чуть не чертыхнулась вслух. Ну, поздно, дорогая. И знака не подашь, а даже если и подала бы – не станет же Сулейман класть перстень обратно…
Наверное, у нее перекосилось лицо; приклеить на место улыбку никак не удавалось.
– А владелец этого фанта…
Господи, да что ж он так тянет-то! Для всех, в том числе и для посланника, это просто игра, а для нее – мука мученическая!
– Владелец этого фанта пускай исполнит желание моей… спутницы.
Перед словом «спутницы» он чуть запнулся: видимо, хотел сказать «жены», но потом все же исправился. Раз уж все делают вид, что не узнали августейшую пару, то и он должен продолжать делать вид.
Но его решение по поводу фанта – это было просто потрясающе! Кажется, сегодня и в самом деле была волшебная новогодняя ночь! Если бы она еще знала, о чем попросить.
– Попросим, прекрасная синьора, попросим!
Толстый хозяин захлопал в ладоши первым; гости моментально присоединились.
– Ну, что должен сделать владелец этого фанта?
– Пусть владелец этого фанта расскажет нам о пиратах. Интересно – и обо всех. Говорят, сейчас в большой силе пираты английские? Говорят, торговые суда не могут свободно посещать Новый континент?
– Английские пираты? Что-то такое слышать доводилось, но, согласитесь, это не та история, которую следует рассказывать на новогоднем празднике.
Она топнула ногой.
– Это ваш фант!
– Рассказывайте, господин Барбариго, – посоветовал хозяин дома. – Нам всем интересно.
Может быть, «всем» интересно и не было, но не ублажить августейшего гостя и его супругу?!
Венецианец нехотя сказал:
– Мне известно лишь несколько случаев. Англичане грабят Серебряный флот, но чаще всего они действуют исключительно вблизи берегов нового материка.
– Что такое Серебряный флот? – переспросил кто-то.
– Это другое название флота Индий, – пояснил Барбариго, – потому что испанцы вывозят из Нового Света преимущественно серебро, которое там имеется в поистине неограниченных количествах.
– Не только серебро, – негромко напомнила Хюррем.
Посланник кивнул. Ему, похоже, уже и самому понравилось рассказывать.
– Да, не только серебро. Еще золото, табак, шелк. Алмазы. Словом, в связи с участившимися случаями нападения разбойничьих кораблей на транспортные
суда император Карл и повелел приставлять к транспортным судам военные конвои. Собственно, Серебряный флот – это и есть военно-транспортная флотилия.Посланнику задавали еще вопросы; он отвечал, причем отвечал с видимым удовольствием. Слушать его Хюррем особого смысла не видела.
– Хочу домой, – шепнула она мужу.
– Но ты же сама сказала: пока я не назначу все фанты, я не имею права покинуть игру.
– Вообще, конечно, ты – лично ты – имеешь право на все, что угодно. Но ты прав: мы тут не как монархи, а как обычные гости, поэтому тебе следует довести свою миссию до конца.
Ночью, встав, чтобы попить воды, она сообразила: за всю вечеринку у нее ни разу даже не всплыла в памяти идея отомстить Ибрагиму. И расстроенной себя из-за этого она не чувствовала.
Нет, ее чувства по отношению к Ибрагиму не изменились: неприятный, скользкий тип, как в песне поется – «лукавый грек»; такому нельзя доверять. Но это еще не является поводом уподобляться ему. А то, что он ее купил… Что же, ее мог купить и кто-то другой. И обойтись с ней могли по-другому. И вообще, не будь Ибрагима, она бы никогда не встретила Сулеймана, не полюбила его, не родила троих замечательных детей.
Ладно, пускай живет.
И вообще, нечего о глупостях задумываться.
Со дня на день попросит аудиенции новый венецианский посланник; и это уже будет единственной возможностью попытаться направить политику венецианской республики в то русло, которое устраивает ее.
Маленькая рыжая женщина отправилась спать, плохо сознавая, что постепенно Хюррем в ее разуме отступает, уступая место той самой Роксолане, о которой вскоре будет говорить весь европейский мир.
Глава 20
П осланник попросил аудиенции через пять дней. Это уже становилось несколько неприличным – обычно послы вручали свои верительные грамоты сразу по приезде.
– Я хочу, чтобы ты присутствовала, – сказал Сулейман за завтраком.
Она кивнула. Об этом уже было говорено много раз.
– Не только на аудиенции, на официальной части тоже.
Она удивилась:
– Зачем?
– Ты даешь мне советы – хорошие советы, лучшие, чем весь мой Диван, вместе взятый. Именно ты нашла наилучший выход из положения с Венгрией – признаюсь, если бы я поступил так, как собирался вначале, у нас было бы куда больше проблем.
– Погоди, прошло еще не так много времени…
– Все равно твой совет был хорош, – упрямо продолжил Сулейман, – и то, как ты поговорила с этим мальчишкой-королем… Я желаю, чтобы все знали: супруга султана Сулеймана Хюррем-хасеки является его соправительницей. Я знаю, ты скромна, но я так решил.
Вообще, конечно, было бы неплохо, если бы он посоветовался с ней, прежде чем решать, что ей делать, а чего – нет. Но все-таки это был мусульманский мужчина, правитель империи, в которой до сих пор место женщин было… совсем не там, куда возвел ее муж и повелитель.