Зверь в тени

– Ты не меня ищешь, крошка?

По моей коже побежали мурашки, когда я повернулась к аттракциону «Летающие обручи». У шатра стоял человек, которого я чуть не сшибла на велосипеде. Тот самый парень, что бросал кольца, – бородатый Эйб Линкольн, которого Джуни видела сначала с Брендой, а потом с Морин. Спрятавшись в тени стенда, он попыхивал сигаретой. А взгляд его глаз был таким холодным и тяжелым, что заставил меня замереть на месте.

«Уж не ты ли Теодор Годо? – захотелось мне спросить. – Это ты похитил Морин?»

Парень похлопал рукой по нагрудному карману, как будто там хранилось что-то для меня, но не прошло и секунды, как он исчез за шторкой в глубине шатра.

– Хизер! Ты что здесь одна?

Я отскочила от палатки – с виноватым видом, как напроказившая девчонка.

Ко мне направлялся шериф Нильсон. С бесстрастным, ничего не выражавшим лицом и торсом, налитым силой. Я почти слышала, как его подошвы чеканили ритм: «Эта ярмарка моя, эта ярмарка моя, эта ярмарка моя, эта ярмарка моя». Перед глазами у меня тут же встала сцена в подвале. Руки затряслись, дыхание перехватило.

И, швырнув недопитую колу в ближайший мусорный контейнер, я бросилась бежать прочь. Выскочив за ворота ярмарки, я отстегнула свой велосипед, кое-как взгромоздилась на сидение и помчала домой.

Глава 21

– В платье будет слишком жарко, – посетовала Джуни, дернув кружевной воротничок.

Она была права. Шел лишь десятый час утра, а солнце уже расплавило прохладу воскресной ночи и заставило прилипнуть наши лучшие выходные наряды к коже. Мама ходила с нами в церковь почти каждое четвертое воскресенье. Но сегодня мы пришли в церковь с папой. Он заговорил о чем-то на ступеньках с отцом Адольфом, а мы с Джуни поспешили встать в тень за дверью. Зайти в церковь без отца было бы невоспитанно.

Мое внимание привлек свист. Под охлаждавшей сенью дуба в церковном дворе стояли Бренда и Клод. Половина могучей кроны дерева притеняла погост, другая половина – зону живых.

– Сейчас вернусь, – обратилась я к Джуни. – Если папа закончит разговор раньше, скажи ему, что я найду вас внутри церкви.

– Так нечестно! – пропищала сестренка, но я уже спускалась по ступенькам подклета вниз.

– Привет, – поздоровалась я; тени от дубовых листьев испещрили лица друзей пятнами, но не скрывали омрачавшей их тревоги.

– Бренда рассказала мне о Морин, – заговорил первым Клод; он выглядел таким взрослым в черных слаксах, отутюженной и застегнутой на все пуговицы рубашке и синем галстуке. – Сказала, что Морин не появилась на вашей вечеринке в каменоломне после выступления.

При упоминании о вечеринке моя шея напряглась. Я не сомневалась в том, что встречу сегодня Антона, в первый раз после нашего уединения в хижине. Перед выходом в церковь я приняла душ, тщательно промыла волосы и уши, надела свой самый нарядный кружевной сарафан, но внезапно ощутила себя грязной. «Что подумает обо мне Клод, если узнает, что я наделала? – пронеслось в голове. – Вряд ли он посмеется над этим». Мне в это не верилось. Или… я в глубине души боялась, что будет именно так?

– Джуни сказала, что видела Морин после нашего ухода. У аттракциона по бросанию колец, – сказала я и покосилась на Бренду за подтверждением. – А я вчера видела парня, который там работает. И знаете где? В нашем районе!

Бренда отвела глаза:

– Того типа с бородой, как у Авраама Линкольна? Я купила у него травку.

– Думаешь, он и Морин ее продал? – спросил Клод.

Пожав плечами, Бренда начала тереть большие пальцы друг о друга:

– Может быть.

Клод нахмурился:

– А копы продолжают считать, что она сбежала?

Он не знал, что мы видели, чем занималась Морин в том проклятом подвале. Как не знал он и того, что среди тех мужчин был шериф Нильсон. Мы с Брендой обменялись взглядами.

– Так он сказал нам вчера, – ответила на вопрос парня Бренда и мотнула головой на церковь.

Повернувшись, я увидела заходившего в нее Нильсона. Он был в коричневом костюме с серым галстуком. Пиджак, похоже, был ему тесен в плечах. Разглядывая шерифа, я осознала, как мало о нем знала. Он жил в Пэнтауне и представлял собой Закон. Этого казалось довольно. Я никогда не видела обручального кольца на его руке, и у меня никогда не возникало повода задуматься о его личной жизни.

Мне даже в голову не приходило, что в нее окажется вовлеченной одна из моих лучших подруг. Уж не считала ли Морин, что встречалась с шерифом?

Вот в этот-то момент меня осенила идея: пробраться в комнату Морин и почитать ее дневник.

***

Пока длилась католическая месса с молением, коленопреклонением и прочими атрибутами службы, мои мысли были заняты другим. Я внимала словам молитв и слышала их, становилась на колени вместе с остальными прихожанами, а глаза бегали по сторонам. Миссис Хансен сидела впереди нас на три ряда, на одной скамье с Джеромом Нильсоном. Анта и его семью я пока что не высмотрела, и это доказало (по крайней мере, мне), что Господь может творить чудеса.

Я решила сказать миссис Хансен, что забыла кое-что в комнате Морин. Это не было бы абсолютной ложью (однажды я забыла у подруги рубашку), и этого оказалось достаточно, чтобы я отважилась на обман и стала с нетерпением ждать окончания службы. Я не знала точно, где Морин хранила свой дневник. По правде говоря, я не знала наверняка, вела ли она его вообще. Но если вела, то блокнот с ее записями мог многое нам поведать: и почему Морин оказалась в том подвале, и где она могла находиться сейчас.

– …Хизер Кэш и Клод Зиглер, – произнес отец Адольф; судя по тону, он, наконец-то, дочитал до конца список имен.

С заколотившимся сердцем и широко открытыми глазами я огляделась вокруг в поисках подсказки – что я прослушала? Клод смотрел на меня, не улыбаясь.

– …вы приглашены в мой трудовой лагерь с дневным пребыванием в церковном домике. Так что обсудите это со своими родителями и сообщите мне, получится ли у вас поехать.

Мою руку сжал отец. Он давно уговаривал меня пожить в одном из лагерей отца Адольфа пару-тройку недель. Якобы для других людей поездка дочери окружного прокурора в такой лагерь должна была послужить хорошим примером. Это они с шерифом Нильсоном вынашивали идею создать такое безопасное поселение, где подростки могли проводить лето с пользой для себя, вместо того чтобы путешествовать невесть куда автостопом и баловаться наркотиками, и обучаться таким бесполезным вещам, как разжигание костров и вязание узлов. Похоже, отец думал, что от поездки в лагерь меня удерживала мама. И стоило мне заговорить о ней с ним, заручиться его поддержкой, я бы поехала. Но я не горела желанием обсуждать с ним маму. Мне хотелось только одного: чтобы ей стало лучше.

– А теперь давайте все вместе помолимся Господу за одну пропавшую душу нашего прихода.

Мои глаза вонзились в спину шерифа. Раз священник узнал об исчезновении Морин, значит, Нильсон не смог это утаить. Даже при желании!

– Вот уже шесть дней никто не видел Элизабет Маккейн. Пожалуйста, поддержите своими молитвами Бет и ее семью.

Мой взгляд неотрывно буравил шею Нильсона. И от моих глаз не укрылось, как набухла на ней вена.

Глава 22