Зверь

— Хочешь… просто уйду?

— Нет, — я отвернулась. — Не хочу. Но я не понимаю, — покосилась на Филатова. — Таких как ты вообще не понимаю.

— Да, это ведь не сказка… — совсем невпопад пробормотал Вадим и попытался нащупать одеяло, но тут же снова зашелся в диком рычании. Видимо, тело требовало покоя, а он ерзал.

Вздохнув и злясь на Фила до немыслимого сильно, я подошла к нему и укрыла пледом. Он вдруг хохотнул, прохрипев:

— Сочувствую тебе…

Решив, что здесь мне делать больше нечего, я направилась на выход, где был слышен голос Каспера, бормочущего что-то в трубку телефона. Я увидела его сквозь щель неплотно прикрытой двери. Он заметно нервничал. Ходил из стороны в сторону и свободной рукой мял шею.

— Мария… — просипел за спиной Вадим. Я оглянулась. — Останься со мной… пожалуйста…

— Зачем? — спросила я, имея в виду поступок Филатова.

Но он не понял.

— Просто одиноко.

— Нет, зачем ты укололся?

В тишине, повисшей в комнате, я четко услышала, как Вадим сглотнул и выдохнул. Потом, совершенно неожиданно, он скатился с кровати, с грохотом рухнув на пол, встал на четвереньки и прижал руку к груди — видимо, затошнило.

Я ринулась к нему, но тут же была остановлена:

— Отвали! — потом тихое: — Прости… мне, блять, так паршиво… прости…

Но он все-таки встал. Ужасающий внешний вид буквально прибил меня к месту. Вадим стоял напротив, слегка покачиваясь, а я не знала, что мне делать.

— Иди сюда.

И я пошла. Вцепилась в его майку на спине и прижалась к груди, где отчаянно колотилось молодое сердце, с трудом справляющееся с последствиями приема наркотика.

— Что ж ты вытворяешь, а? — пробормотала я, вдыхая запах Вадима.

— Пытаюсь бороться.

— Неправильно пытаешься.

— А как надо?

— Не знаю…

— Вот и я… не знаю…

***

В полудреме, что витала в квартире Каспера, мы с ним самим сидели на кухне и тихо разговаривали.

Я все узнала.

Фил спал. Вот уже четыре часа подряд. Мы поочередно проверяли, как он там, а потом вновь возвращались на кухню, где ужасающий колпак-люстра навевал ассоциации о фильмах времен Советского Союза.

Вадим «сидел» на морфине. О подобной зависимости я слышала и раньше. Собственно, с этой темой можно столкнуться даже в произведениях классиков русской литературы. К примеру, рассказ Михаила Булгакова «Морфий», примыкающий к циклу рассказов «Записки юного врача», но не вошедший в этот сборник, повествует о докторе, читающем дневник своего предшественника, который боролся с морфиновой зависимостью.

Хотя, естественно, одно дело читать в книгах, другое — столкнуться в реальности.

— Так что, Машка, держи язык за зубами, а то Фил, если узнает, что я тебе рассказал обо всем… Короче, мало мне не покажется, — Каспер затянулся и, шумно выдыхая дым, посмотрел на меня, сжимающую в оледеневших пальцах кружку остывшего чая. — Ты как вообще с ним познакомилась? Фил стремный и на контакт не идет. Даже со своей матерью не очень-то общается. Чаще всего, по телефону и матом. Она стерва…

— Ну если так, то почему бы не прекратить общение? — пробормотала я, все еще размышляя над «недугом» Вадима. Потом подняла глаза на Каспера и спросила: — Слушай, а с какого перепугу он подсел на наркотики? Неправильная компания?

К моему изумлению, Макс притих и даже опустил голову, как будто смутился. Но тут же надменно передернул плечами и отрезал:

— Его проблемы. Эти идиоты мне башку задурили своим нытьем о дозе. Менты схватят — жопа мне. Ясно? Накроют. А еще придурок Туров постоянно здесь ошивается… кстати, а куда этот псих исчез?

— Не знаю, — тяжко вздохнула я и скользнула взглядом по сизому мраку за окном, и тут же в отражении заметила силуэт. Оглянулась.

На пороге стоял Филатов и отчаянно зевал, при этом почесывая свою каштановую шевелюру.

— Есть что пожрать? — поинтересовался он хриплым спросонья голосом и как ни чем не бывало подошел к холодильнику.

Темная футболка Вадима растянулась, но все равно очень круто смотрелась с узкими темными джинсами.

Я чисто инстинктивно сглотнула, вспомнив проведенную с ним ночь и отчаянно покраснела, когда внезапно поняла, что Филатов, открыв дверцу холодильника, смотрит в мою сторону. Угольный взор пригвоздил меня к стулу. Я глупо улыбнулась и перевела взгляд на Каспера, ни черта не замечающего. Собственно, хозяин квартиры вообще залип и, томно моргая, пялился куда-то мимо меня, размышляя о чем-то своем.

Вадим, «продырявив» меня взором еще несколько мгновений, отвернулся, а я поймала себя на том, что сжимаю бедра и дышу, словно загнанный зверек.

Вот же сволочь, знает, какой эффект производит. А чем? В сотый раз поражаюсь, как мне удалось разглядеть в Филатове глубину. Но удалось же…

Он, стащив с полки холодильника небольшую кастрюльку, прошествовал мимо стола к плите и зажег газ. Поставил кастрюлю на запылавший сине-оранжевым цветком огонь и, достав из заднего кармана джинсов пачку сигарет, склонился над плитой.

Вверх взметнулась струйка дыма, и Фил обернулся, перехватывая сигарету пальцами, а я только сейчас заметила на безымянном и среднем — левой руки — тонкие серебряные кольца.

Вадим смотрел на меня и ждал. Наверняка думал, что я начну выносить ему мозг по поводу произошедшего. Но нет. Я молчала, не позволяя себе отвести взгляда. Наконец, он склонил голову набок и, прищурившись, подозвал меня: так мягко и ненавязчиво улыбаясь, поднял руку и поманил пальцем.

Каспер вскочил, услышав звонок мобильного, донесшийся откуда-то из глубины квартиры, и оставил нас наедине.

— Мария, — меня передернуло от удовольствия, настолько красиво в устах Фила звучало мое имя. Или это после жаркой ночи во мне проснулась такая чувственность? И снова по спине побежали мурашки. — Мари-и-ия… — протянул, почти пропел Вадим, и я вскинула на него глаза. Но сдаваться не спешила, все еще злясь из-за ужасающих своей серьезностью пристрастий Фила.

Он вздохнул и как только подался к столу, желая поймать мою руку, я упрямо и резко дернулась назад, тут же вскочив.

Вадим отошел, едва заметно раздув ноздри, и мне показалось, что осталось лишь мгновение до того, как он пришибет меня на месте. Но нет, сдержал порыв злости, и, пожав плечами, отвернулся.

— Почему ты ушел? — спросила я, таращась Филатову в затылок.

— А ты не хотела? — ответил вопросом на вопрос, так и не оглянувшись. — Нужно было остаться?

— Что за бред? — не сдержалась, подлетев к Вадиму, и рванула за рукав футболки, от чего тонкая ткань затрещала.

Уронив столовую ложку, которой помешивал суп, Филатов посмотрел на меня совершенно дико, а затем неожиданно подхватил подмышки и, сметя чашки, усадил на стол. Встал между ног, сжал одной рукой запястья, заведя руки мне за спину, а пальцами второй стиснул подбородок, вынуждая смотреть в его бешеные глаза.