Звезда Гаада

— Взяли его к нам, — сердито добавил Благ, — Имя придумали.

— Но почему именно Камилл? За ощипанные бока и остатки усов?

Парень ответил уклончиво:

— А так… придумалось — и назвали, — и сразу же потребовал: — Верни моего кота!

— Как?

— Прикажи этому миру: похоже, он откликается на твои желания.

Если так, пусть мне станет видно беглеца!

Сильный порыв ветра сшиб нас с ног. Когда мы вскочили, обнаружили, что несколько песчаных холмов исчезло. Кот, ещё недавно прятавшийся за этими нагромождениями, выгнул спину и отчаянно шипел. Довели бедолагу!

— А теперь прикажи, чтобы выросло что-нибудь съедобное! — потребовал Благ, перемещаясь к Камиллу.

Зверь не сразу рискнул подойти к заботливому хозяину. Я же замечталась о клубнике, сливах, персиках. Из песка пробились ростки, потянулись к солнцу.

Прошло не более часа, как вокруг меня выросла роща из персиковых и сливовых растений. Пока они цвели, затем выращивали первые плоды, у их корней выросло, зацвело и заплодоносило множество земляничных кустов. Ничего себе, этот мир откликается на мои желания! Судя по тому, что тиран этого сам не сделал, он в этом мире может мало. Значит, мне особенно не навредит.

Первым делом мы с Благом набросились на еду. Похоже, он здесь давно уже слоняется. А кот прятался от меня за парнем, доверчиво жался к нему. Хранитель успевал не только нарвать гость ягод или слопать спелый плод, но ещё и заодно почесать за ухом у своего любимца. Раньше я этого зверя ни разу на Белой земле не видела, значит, он у них недавно поселился.

Слегка насытившись, я вспомнила о моём злосчастном друге, который и для белокрылых, и для чернокрылых стал теперь как кость поперёк горла. Так что дальше жевала без особого аппетита, обдумывая, как бы подкатить к вредному Старейшине, чтобы попробовать замолвить словечко за Тая. В конце концов, он раньше семь веков верно служил клану белых хранителей! Наконец решительно вдохнула, выдохнула и начала:

— Благ, ты ведь заботишься о восстановлении и поддержании Равновесия?

Он недоумённо покосился на меня, потом кивнул.

— И чем больше хранителей об этом заботится, тем лучше, так?

Кивок.

— К тому же, белым хранителям удобнее быть вместе, да?

— Пожалуй.

— Так почему бы тебе не простить Тайаелла, не спасти его, пока чёрные…

— Мне всё равно, что случится с этим предателем! — ответил Благ с яростью.

— Если в тебе есть хоть капля доброты…

Парень мрачно сощурился:

— А не ты ли на недавно сравнивала меня с дерьмом, присыпанным золотой пылью?!

Ох, что я натворила!

— Меня никогда в жизни так не оскорбляли! — он сжал сорванный персик так, что сквозь его пальцы потекла оранжевая кашица, — Скажи спасибо, что я тебя не размазал по песку, когда опять встретил! — и с ненавистью запустил косточкой с остатками мякоти в земляничный кустик, сломав стебелёк с ягодами и цветами, — Если ты ещё хоть раз заикнёшься о капле доброты, то пеняй на себя!

— Но миру будет лучше, если все хранители вместо драк займутся тем, чем должны!

— Девчонка, ты опять нарываешься?! — тиран резко поднялся.

— Хочешь, чтоб я заткнулась?! А я — нет! — выбрасываю сливовые косточки, упираю руки в бока, — Не мир нужно лечить, а всех хранителей Равновесия! Разве можно помочь миру, когда в нём самые сильные люди, способные что-то исправить, все больные на голову?! Те, кто должен плечом к плечу стоять на защите Равновесия, жизненно необходимого миру, почти ничего толкового не делают. Более того, они уйму времени тратят на уничтожение друг друга! Вы требуете, чтобы Небеса направили к вам нового Посланника, не так ли?! А толку-то? Он придёт, всё исправит, так вы опять своими бойнями всё испортите!

— Ты, значит, теперь во всём поддерживаешь Гаада? — в глазах белокрылого заблестели зловещие искры.

Чувствую, что ещё чуть-чуть — и они перетекут в его ладонь, лезвиями полетят в меня. Но молчать сил нет!

Проворчала:

— Миру не становится лучше. И это пример того, что все вы заняты не тем, чем нужно!

— Что-о?!

— Чем дальше — тем хуже, — меня уже понесло, — Когда существовали изначальные, ситуация была не так грустна — и Посланники требовались очень редко. Стали исчезать изначальные — и всё чаще требовалось вмешательство Посланников. Исчезли изначальные — и мир стал больным. После чего стало меньше изначальных? После того, как появившиеся чёрные и белые хранители начали враждовать между собой! Продлилась ненависть — и изначальные совсем исчезли! Не это ли доказывает, что между хранителями равновесие и гармония важны не меньше, а ещё больше, чем в душах простых людей и в природе этого мира?

Благ собирался что-то сказать, но смолчал. Задумался. Я отвернулась от него, от ластившегося к его ногам серого кота с синими пятнами от чернил. Мне припомнилась каменная плита на Горе справедливости, в которую я добавила камней красного цвета. И мне вдруг подумалось, что если чёрный — цвет чёрных хранителей, а белый — белых, то красный должен символизировать изначальных. Цвет крови. И тех искр, которые я с некоторых пор начала иногда видеть в людях.

Покосилась на парня. И мне опять примерещилась красная искра, ярко светившаяся во тьме. Хранитель, разглядывавший Камилла, поднял голову. Наши взгляды встретились. И я почувствовала, как его искру охватывает яркое красное пламя. Это не ярость, нет, эта сила совсем не похожа на неё. Она… чем-то похожа на свет солнца! На… третью силу! Помнится, слышала от кого-то из местных легенду, что Творец оставил таинственную силу сотворённым им людям. И не ясно, потеряли ли они её или просто разучились видеть.

Но почему я замечаю эти искры не у всех? Впрочем, меня больше занимает другое. Если белый, чёрный и красный цвета символизируют всех возможных хранителей, то почему в той плите на Горе справедливости отсутствовал красный цвет? Почему камень, следуя моей внезапной и бредовой идее, вдруг местами окрасился в красный? Совпадение? Или нет? Но что тогда? Знак того, что из этого мира давно исчезли изначальные? А в Вечной стране они были. О, тогда в Вечной стране должно быть что-то, символизирующее всех хранителей Равновесия! Увидеть бы это! И сердце Вечной страны!

Песок под моими ногами шевельнулся. Верхний слой обратился в золотые искры, медленно поднялся вверх. Затем следующий слой. Несколько секунд — и меня окружило золотое сверкающее море, потом я медленно стала опускаться вниз. Зыбучие пески? Или…

Я, Благ и кот опустились на потрескавшуюся землю, ещё минуту или две назад скрытую под толстым слоем песка.

Перед нами вытянулись высохшие деревья, когда-то, видимо, бывшие прекрасным лесом, а сейчас жуткими голыми ветками, словно пальцами скрюченными иссохшихся рук, тянувшиеся к небу. К небу, которое их не уберегло. Хотя казалось, будто эти деревья или души ещё верят в милосердие помощника Творца. Или как кости, оставшиеся от истлевшего трупа, просто тянутся уже вверх, так как тело умершего застыло в этом положении. Бррр, какое жуткое, удручающее зрелище, этот скелет от большого засохшего леса!

Справа увидели русло пересохшей реки. Глубокое, просторное. Широкая, бодрая река, полная жизни, когда-то протекала через это место, дарила живительные воды и прохлады животным и людям, живущим здесь.

Пески отползали всё дальше, будто пыль, сдуваемая со столешницы стола дыханием сердитой хозяйки или играющего ребёнка.

Когда пески ушли далеко, песчаными дюнами замерев вокруг нас, у горизонта, слева обнажилась голая равнина, когда-то бывшая не то большим лугом, не то полем. Земля растрескавшаяся, страшная. Но, если здесь когда-то текла широкая и быстрая река, если рос лес, то раньше, наверное, здесь было уютное очень место?..