Звезда курятника

— Вот насчет фамилии не знаю, врать не буду, — отрицательно покачала головой старуха. — Может, и не Санина. Толик с Аделькой не расписывался, так что фамилия у девчонки могла быть и мамашина: Желтикова.

Мы с Иркой тихо хлопали глазами, усваивая полученную информацию. Старуха, очевидно, заподозрила в нашем молчании немой упрек.

— Я бы, конечно, и насчет девочки Альбины все знала, если бы она в нашей школе училась, — развела руками бабка. — Но Санины уехали из поселка, едва их сын окончил школу. Отцу Толика очень кстати предложили руководящий пост в крайкоме партии.

— В крайкоме? Значит, Санины уехали из Новопетровского в краевой центр, то есть Екатеринодар? — сообразила я.

Старуха снова пожала плечами и вдруг оживилась:

— Вот про Толика я вам могу рассказать! В восемьдесят пятом к нам в школу пришло официальное письмо от военного начальства, в нем благодарили учительский коллектив за воспитание воина-интернационалиста Анатолия Санина, Героя Советского Союза. Правда, звезду парень получил уже посмертно. Думаю, старики Санины не раз еще порадовались, что удочерили Аделькину девочку, хоть внучка у них осталась, все ж родная кровиночка.

— Еще компоту? — прокричал с дорожки пробегающий мимо рыжеволосый Александр.

На сей раз он волок ведерко с краской. Анна Семеновна, неожиданно расчувствовавшаяся при упоминании о внуках, посмотрела на юношу с горделивой нежностью.

— Нет, спасибо, мы уже уходим, — поблагодарила я.

— Надеюсь, я вам помогла, — величественно изрекла Анна Семеновна.

Ирка встала, одернула на себе платье, шаркнула ножкой и торжественно произнесла:

— Огромное вам спасибо, уважаемая Анна Семеновна! Вы оказали фирме «Планета» неоценимую помощь!

— «Планида», а не «Планета», идиотка! — шепотом рыкнула я на подругу, уже рыся по дорожке к воротам.

— Да какая разница? — весьма довольная результатом беседы с доисторической старухой, Ирка улыбалась так широко, что можно было разглядеть гланды.

Приветливые потомки Анны Семеновны, снующие внутри нового дома и вокруг него, одаривали нас вслед такими же радостными улыбками.

В поселковый ЗАГС мы заглянули на всякий случай, не особенно надеясь застать там кого-нибудь в выходной день, но нам неожиданно повезло. Спасибо воскреснику, милая тетушка, осуществляющая по будням записи актов гражданского состояния, копалась в палисаднике перед конторой, безжалостно удаляя с клумбы сорняки. Я даже позавидовала женихам и невестам, которые придут сюда на следующей неделе регистрировать брак: на фоне белого домика ЗАГСа, все подступы к которому покрывает яркий цветочный ковер, у них получатся чудесные свадебные фотографии!

— О, это же антверпенские пятнистопупырчатые фрезии! — тыча пальцем куда-то в середину клумбы, радостно воскликнула Ирка, прекрасно разбирающаяся в цветах и овощах благодаря существованию их общей с Моржиком фирмы «Наше семя».

Антверпенские пятнистопупырчатые фрезии неприятно напомнили мне арлекинистого аспида Фаню. Или арлекинового? Надо же, уже забыла! Я даже не стала пытаться разглядеть упомянутые фрезии, заранее зная, что вряд ли буду ими восхищена. Уже не раз замечала, что наиболее звучные названия даются не самым приятным растениям и животным.

— Совершенно верно! — отозвалась миловидная дама.

За секунду до этого она один за другим выбрасывала из клумбы удаленные с корнем кустики бурьяна и амброзии, делая это так энергично и быстро, словно была не женщиной, а специальным сорнякоуборочным механизмом высокой производительности.

Женщина распрямила спину и внимательно посмотрела на Ирку из-под ладони, козырьком приставленной ко лбу: мы стояли против света.

— А эти ростки в торфяных горшочках вы, наверное, полуфабрикатом брали, луковицы плюс наполнитель? — профессионально спросила Ирка, указывая на новый объект.

— Что еще за полуфабрикат? — невольно заинтересовалась я.

— Мышиный горошек, — ответила Ирка, улыбаясь даме, осторожно выбирающейся из клумбы к нам.

— От мышей или для мышей? — поинтересовалась я.

— Вместо мышей, — пренебрежительно отмахнулась от меня подруга.

Она уже нашарила в сумочке визитку «Нашего семени» и встретила даму в садовых перчатках с протянутой рукой.

Цветоводихи познакомились — чужая тетка представилась Ириной Ивановной, и минут пятнадцать я, теряя терпение, слушала совершенно неинтересный мне разговор о луковичных, декоративных кустарниках и сухоцветах. Утешало меня только то, что, по мере того как собеседницы все больше углублялись в обсуждение достоинств готовых цветочных композиций, глаза Ирины Ивановны лучились все большей симпатией к тезке и сестре по разуму. С трудом дождавшись паузы в беседе двух увлеченных теток, я встала перед ними, помахивая, как веером, сложенной вдвое ксерокопией cвидетельства о рождении Дмитрия Желтикова.

— Ах, Ирочка, простите, ради бога, но мы к вам по делу, — спохватилась Ирка. — Хотя, конечно, какие дела в воскресенье…

Она жалобно посмотрела на собеседницу, и та, разумеется, сказала именно то, чего от нее ждали:

— Ничего страшного! Если я могу вам чем-то помочь, только скажите!

— Нам хотелось бы найти запись о рождении ребенка, сделанную двадцать три года назад, — получив разрешение говорить, выпалила я. — Это девочка, назвали ее Альбиной, запись о ее регистрации должна находиться рядом с этой.

Я подала Ирине Ивановне развернутое cвидетельство, при взгляде на которое милая дама переменилась в лице.

— Опять? — непонятно спросила она, сужая улыбку вдвое.

— Душенька, Ириночка Ивановночка, давайте быстренько покончим с этим делом, а потом мы с вами просмотрим новый каталог голландских луковичных! — затарахтела Ирка, спасая ситуацию.

Перспектива посмотреть на луковицы чудесным образом вернула даме хорошее настроение. Оставив нас глазеть на пышную клумбу, она сбегала в белый домик и буквально через пять минут вернулась с новой бумажкой. Это была заверенная печатью копия стародавней записи в Книге актов гражданского состояния. Рождение Альбины Анатольевны Желтиковой было запротоколировано по всем правилам.

— Удивительно, как быстро вы нашли нужную запись! — совершенно искренне похвалила я любезную Ирину Ивановну. — Признаться, я думала, что отыскать запись более чем двадцатилетней давности окажется очень сложно!

— Ну, в первый раз так и было, — согласилась милая дама, принимая из рук Ирки обещанный иллюстрированный журнал.

Мы с подругой переглянулись.

— Вы хотите сказать, что мы не первые, кто обратился к вам с такой просьбой? — спросила Ирка, придерживая каталог.

— По правде говоря, вы даже не вторые, — засмеялась дама.

И она вкратце, явно торопясь припасть к каталогу, поведала нам, что первой с аналогичной просьбой в Новопетровский ЗАГС еще в прошлом году, по осени, обратилась некая приятная дама, а вторым — совсем недавно, на этой неделе, не менее приятный молодой человек. Оба они получили такую же справку, как и мы.

— Думаю, это были сама Аделаида и ее сын Дима, — предположила Ирка, когда мы уже сели в свою машину и укатили от милой Ирины Ивановны, которая махала нам вслед подаренным ей иллюстрированным каталогом. — Похоже, сынишка вовсе не от маменьки узнал о том, что у него есть сестрица.