Звездная Кровь. Изгой V

Что здесь сказать?

Просто знать, что оно огромно — это одно, а увидеть и осознать невероятные просторы Сферы Дайсона, покрытой светящимися тысячами тысяч Кругов Жизни, — это… Да… Это совсем другое. Я попытался угадать, в какой из них летит моя анима, но ошибся, хоть и заняло перемещение несколько мгновений, по моим собственным ощущениям.

Мои глаза открылись, я стоял на площадке Саркофага Бесконечного Сна, окружённый мягким сиянием светового столба. Что я испытал в этот момент? Пожалуй, что облечение, по-другому это никак назвать не получалось. Отчего-то, глубоко внутри, от Народа Кел и их изобретений, я не ожидал ничего хорошего и доброго. Ведь вся система Восхождения — это их изобретение, а назвать её доброй или гуманной… Нет нельзя её такой назвать. Что очень странно. Технический уровень развития едва ли должен отставать от социального.

Под давлением мыслей я вышел из Саркофага. В Храме Вечности ничего не изменилось, ларец возле светового столба без проблем вернул все мои вещи в неприкосновенности. Перед глазами мелькнул лог награды за возврат Стигматов, мой счёт пополнился на тридцать одну Звёздную Монету. Такое же количество чистых Стигматов я взял с каменной ладони изваяния.

На выходе меня встретила Ам’Нир’Юн, взволнованно ощупав взглядом.

— Всё нормально, — кивнул я напарнице, — давай быстрей возвращаться. Пора нам уходить с этих болот. Возвращаемся в Аркадон.

Ответом был вопросительный взгляд.

— Кир, на тебя это не очень-то, похоже, — неуверенно улыбнулась она. — Мы вернёмся без цветов Белого Лотоса?

Утвердительно кивнув, ответил ей.

— Да, Ами. Обстоятельства изменились. С нами калека. Нужно доставить его в «Небесную Аптеку».

Когда мы оказались в разрушенном Храме Вечности на Кровавых Болотах, контраст был сокрушительным. Моё тело фонтанировало энергией, но усталость также присутствовала и была она психологической, но подремать можно и в седле, когда мы отправимся в обратный путь.

А для этого нужно было понять, куда двигаться дальше, но у нас есть проводник.

Мы вышли на улицу, и я замер прислушиваясь. За спиной у меня висел Анджей. Никаких звуков. Это настораживало. Я огляделся вокруг — деревня казалась пустой. Это только усиливало сходство с мрачным, тяжёлым сном. Вонючие хибары, обрушенные стропила, и лишь ветер, проходящий сквозь тростник, создавал ощущение, что всё это было лишь призраком. Но в Единстве даже призраки могут представлять опасность.

— Чор, давай, показывай дорогу…

— Куда мы, приятель? — спросил зоргх, заглядывая мне в глаза.

— Сначала подальше от этого места, а потом в Аркадон.

— Для начала нам нужно найти укрытие, приятель, — пробормотал Чор. — Лес тут не далеко, может, там будет безопаснее. Там мы сможем передохнуть и, возможно, даже придумать, что делать дальше.

— Хорошо, — кивнул я. — Давай туда и отправимся.

— Я… я могу вести, — предложил Чор, слегка покачиваясь.

Руки коротышки дрожали, да и весь он был не в лучшей форме, но он пытался выглядеть орлом. Его настрой внушал надежду, но именно сейчас нам нужно было двигаться.

Мы добрались до тауро и отправились в путь, стараясь не привлекать лишнего внимания. Племя дикарей мы разогнали, но кого и что ещё могут таить в себе эти болота?

Переноску с Анджеем я приладил у седла Буяна. Колонист с «Хельги» был слаб и терял силы с каждым пройденным километром, хотя я и Ами накладывали на него заклинание исцеления по очереди. Внутри меня разрывал сложный коктейль эмоций: гнев на болотников, страх за жизни друзей, и отчаяние, что мы можем не довезти Анджея живым.

Заночевать пришлось на болотах, выбрав относительно сухой клочок земли. Мы даже костра не разводили, опасаясь погони. К концу следующего дня стали попадаться низкорослые деревья, в которых я без труда опознал копейник. Постепенно деревья становились выше и выше. И наконец мы углубились в лес. Деревья стояли, словно молчаливые стражи, их тени накрывали нас, погружая в полумрак. Будет неплохо, если сможем тут немного отдышаться и дать отдых Анджею.

Чор нашёл небольшой холм, окружённый густыми зарослями. Здесь мы и решили остановиться на два-три дня. Я аккуратно положил Анджея на мягкую траву, стараясь не причинить ему лишней боли. Он тяжело дышал, а пот обильно тёк по лицу мужчины.

— Спасибо… — прошептал он, его голос был наполнен усталостью и болью. — Я уже не думал, что кто-то освободит меня…

— Я сам из Небесных Людей, не мог оставить тебя, — ответил я. — Мы все должны держаться вместе. Мы ведь своих не бросаем, правда?

— Так ты колонист с «Хельги», парень? — спросил Анджей на глобише.

— Всё немного сложней друг, — пожал плечами и ответил я на том же языке. — Но об этом мы с тобой поговорим потом. Сейчас я планирую тебя накормить и вколоть тебе регенератор и снотворное, чтобы ты восстановил силы.

— Чор, — окликнул я зоргха, — Сварганишь что-нибудь пожевать?

Проводник кивнул, но его лицо выражало беспокойство. Он смотрел в лес, как будто ждал появления врагов. Я тоже понимал, что спокойствие — это лишь мираж, который может разрушиться в любой момент, но не шарахаться же теперь из-за этого от любой тени и шороха. На посту сейчас стоял… Лежал маблан, настороженно сканируя округу своими чуткими органами слуха и обоняния.

Лиловый сумрак опустился на лес незаметно, будто кто-то накрыл нас тяжёлым покрывалом. Воздух был напоен хвойной свежестью, но в этот момент ветер дул с болот, неся дух затхлого амбре, оно цеплялось к одежде и пропитывало её.

Я устроил Анджея на расстеленной матрасе-пенке из аварийного набора у самого ствола могучего лиственного гиганта, росшего на холме в гордом одиночестве. То и дело он попытался приподняться на локте, но тут же морщился от боли — раны давали о себе знать. Под его затылком Ами подложила свёрнутую куртку, а поверх мы аккуратно накинули одеяло из непромокаемой ткани.

Я присел рядом, ощущая, как утомился из-за долгого перехода. Оставалось только гадать, как вымотаны мои менее выносливые спутники.

— Держи, — сказал я тихо, протягивая кружку тёплого отвара, сваренного на горьковатых лечебных травах, которые по пути собирали Чор и Ами. — Выпей. Горькое, конечно, но поможет сбить жар и ускорить восстановление.

256

Анджей приподнял тяжёлые веки. Его лицо было бледным, на щеках топорщилась борода, когда-то ровно подстриженная, а теперь торчавшая беспорядочными клочьями. Он взял кружку, сделал глоток, скривился, но покорно влил в себя остаток.