Звездная ведьма

— Значит, он был мятежником?

Лиана кивнула, не отводя глаз от сына.

— Да, как и остальные трое. Валдис со Стэфаном тоже мертвы. Я убила солдата, который обезглавил Дарэна. Перерезала ему горло и смотрела, как он умирает на полу одной из твоих тюремных камер. В живых остался только Кейн. — Лиана ненадолго взглянула на мужа. — Помнишь его? Полагаю, ты знал Кейна только под вымышленным именем Рин. Это тот мятежник, который увёл Софи Файн из дворца. И он дядя твоего сына. — Казалось, она получает некое извращённое удовольствие от того факта, что у его ребёнка среди близких родственников есть мятежники.

Лиана снова полностью сосредоточилась на сыне. Несмотря на упрямый отказ есть, она потеряла не весь набранный за беременность вес. Ей очень шла эта лёгкая округлость лица и груди. Пока он любовался женой, его внезапно переполнили чувства, которые никак не удавалось подавить: любовь, печаль, безысходность, крушение надежд.

Особенно остро он ощущал крушение надежд. Уничтоженных не руками предателей или мятежников, а своими собственными.

Он наклонился вперёд и тихо заговорил с Лианой. Джедра, жрецы и стражи видели их, но не ничего не слышали.

— Я сожалею, что не сделал другой выбор. Надо было отдать трон Эрику, когда тот предъявил на него права. Зря я не предложил сводному брату свой дворец вместе со всем, что к нему прилагается, и не ушёл отсюда, забрав лишь тебя. Возможно, тогда мы были бы счастливы. И вместе прожили бы спокойную жизнь.

Она вскинула голову и посмотрела ему в глаза.

— Думаешь, я могла бы спокойно жить с человеком, который избавился от одного из моих сыновей, будто от досадной помехи? Что ты с ним сделал, Себастьен? Он страдал? — её глаза наполнились слезами. — Ты расправился с ним сам или решил не пачкать руки и поручил неприятное дело кому-то другому?

Себастьен порывался признаться, что ребёнок, названный им Аликсандром, жив и здоров, и он никогда не собирался убивать свою плоть и кровь. Значит, вот как она о нём думает. Считает монстром, способным хладнокровно убить собственного сына... удивительно, насколько сильную боль причиняло это открытие.

Лиана отвела взгляд к ребёнку, наклонилась и поцеловала его в макушку.

— Я тоже сожалею о некоторых принятых решениях.

Возможно, она подобно ему мечтала вернуться в прошлое и исправить ошибки.

— В самом деле?

— Да.

Она смело посмотрела ему в глаза и, следуя его примеру, зашептала, чтобы никто больше её не услышал:

— Мне до глубины души жаль, что когда наконец появилась возможность подобраться к тебе с ножом в руке, я не нашла в себе силы и храбрости вонзить лезвие в твоё сердце.

19 глава

— Мы продолжаем удаляться от дворца! — проворчал Лукан. За последние два дня (с тех пор, как к ним присоединилась группа энвинцев) это было не первое проявление его недовольства.

— Так надо, — спокойно ответила Жульетт.

— Сколько конкретно, по-твоему, я должен ждать?

Жульетт безмятежно улыбнулась.

— Пока не придёт время, как поступил бы любой прозорливый воин.

Он продолжил бурчать:

— Мне не нужна армия, чтобы исполнить задуманное. Я могу вернуться во дворец один.

— Можешь, но не вернёшься.

Её уверенность убедила Айседору, что, несмотря на протесты, Лукан подождёт.

Жульетт глянула на сестру и улыбнулась.

— Твой мужчина очень нетерпелив.

— Иногда, — хотя порой терпения ему не занимать.

Жульетт усмехнулась, словно прочитала мысли сестры. Возможно, так и было.

Айседора взяла Лукана за руку и зашагала рядом вглубь леса по тропе, которая едва ли заслуживала носить столь громкое название. По словам Жульетт, они направлялись к Софи. Через несколько часов сёстры, наконец, воссоединятся.

Настанет время объятий, поцелуев и извинений. А также глубокой, неиспытанной никогда ранее признательности.

Потом они займутся проклятием. Благодаря возросшей силе Жульетт и знаниям, полученным Айседорой от Тэйна, возможно, сестрам удастся воплотить в жизнь то, что всегда казалось безнадёжным — снять проклятие Файн.

По словам Тэйна, сначала каждая из них прикоснётся к тому, что считает невозможным. Первая, вторая и третья. Какие это могут быть невозможные вещи? Если их угадать, они ведь перестанут быть настолько невозможными?

По одному делу за раз. Сначала воссоединение. Потом спасение Лианы и её детей. И лишь тогда настанет время для раздумий над уничтожением проклятия.

— Мне это не нравится, — приглушённо сообщил Лукан.

— Я заметила.

— Твоя сестра полностью перехватила у меня разработку плана сражения.

— Она знает, как будет лучше.

Лукан усмехнулся, но не возразил.

— Угрюмый рыжий солдат следит за мной с таким видом, будто хочет оторвать голову.

— Если ты не перестанешь орать на его дочь, он, вероятно, попытается.

Айседора посчитала бы фантастическим совпадением, что они с Жульетт недавно отыскали своих отцов, однако она давно поняла, что в жизни не бывает совпадений. Всё происходящее предначертано. По словам Жульетт, Софи тоже встретила своего отца. Какое отношение имеют трое любовников Люсинды Файн к нынешним событиям? Неужели сыграют какую-то роль в уничтожении проклятия, которое помешало Люсинде полюбить любого из них?

Или же их возвращение в жизни дочерей было своего рода подарком? Во взрослом возрасте они с сёстрами редко говорили о мужчинах, благодаря которым появились на свет, но детьми порой обсуждали их друг с другом или молча воображали себе, какие они. Их отцы. Их папы. Возможно, только возможно, те давние мечтания теперь, несколько лет спустя, вознаграждались. Могли ли сёстры приманить к себе отцов... или вернее сами к ним притянуться?

Это было лишь предположение и всё же... хотелось узнать наверняка.

— Жульетт стала немного требовательна с тех пор, как превратилась в королеву, — заметила Айседора. — Наверное, это вполне естественно.

— Полагаю, что так, — проворчал Лукан.

Она сжала его руку.

— Не волнуйся. Софи тебе понравится. Она нежная, покладистая и не обидит даже мухи. 

— Не прикасайся ко мне, ты мерзкий, презренный человечишко! — кричала Софи.

Кейн выглядел весьма озадаченным её вспышкой. Хотя не стоило забывать, что он пропустил рождение Арианы и не знал, чего ждать.