Звезды должны подождать

— Да, я уверен, что это очень умно, сэр, — сказал репортер. — Но что касается вас самих: почему вы должны подвергнуться процессу метастазирования, кажется, это так называется? Насколько я понимаю, вы будете без сознания и обездвижены, возможно, несколько недель. Зачем, когда корабль улетит, отпадет необходимость...

— Мы находимся в режиме ожидания на случай возникновения каких-либо проблем с основным экипажем перед стартом. Процесс не лишен опасностей, хотя и был тщательно протестирован. Джейк Мейерс проработал целый год без проблем. Тем не менее, могут возникнуть проблемы — мы находимся на грани жизни и смерти, и вместо того, чтобы отправлять труп на Каллисто, а затем испытывать нехватку персонала, лучше быть в состоянии произвести замену вплоть до последнего момента.

— Вы идете туда, не зная, проснетесь ли вы в другом мире... и проснетесь ли вообще, — сказал он между вдохами. — Это замечательно, коммандер.

— Любой военный должен быть готов выполнять работу с риском для жизни, если потребуется и в любое время. В любом случае, я рассчитываю вернуться домой самое позднее завтра к ужину. Все не так уж плохо, поэтому, пожалуйста, не драматизируйте это в своем рассказе и не пугайте мою жену до смерти.

— И все же, — настаивал он, — не так уж много найдется людей, которые добровольно подвергнутся такому испытанию.

— Нас восемь человек, — напомнил я ему. — Это команда плюс полный резерв - все, что нам сейчас нужно. И так уж случилось, что мы верим в успех миссии.

Он пробормотал что-то еще, но я поехал дальше. На этот раз он меня отпустил.

Сегодня на пандусе не было никакой активности. Я притормозил рядом с потрепанным коричневым “мерседесом” МакГрегора и зашел в будку оперативного управления, буквально хижина — двадцать два дюйма предварительно напряженного композита над входом в служебный туннель. Я прошел мимо администратора, миновал лифт и по длинной гулкой дорожке спустился к зоне Предварительного Этапа. Я услышал там голоса, звучавшие немного громче обычного, но это просто старина Боб накручивал себя из-за последней бурной реакции: похоже, какая-то горячая голова пригрозила прекратить помощь какой-то паршивой маленькой дыре на Ближнем Востоке, если они не прекратят убивать наших дипломатов. Я на мгновение ощутил ностальгию по старым добрым временам круглосуточных стратегических бомбардировок с участием тысяч самолетов.

Боба поблизости не было. Я прошел в кабинет Мака и сначала высунул нос из-за косяка, на случай, если ему захочется во что-нибудь выстрелить. Я бы предпочел потерять нос, чем всю голову целиком. Никакой реакции. Я вошел и спросил:

— Ребята, вы что, никогда не утруждаете себя стуком? — чтобы избавить его от лишних хлопот.

Но мое язвительное остроумие пропало даром: на этот раз в офисе никого не было. Все было в порядке, мне не хотелось смотреть на кислую физиономию Мака. Я прошел мимо грузового отсека и технического отдела в отдел предварительной подготовки персонала и впрягся. Парни, похоже, немного нервничали: Фрэнк перепутал провода, и сервопривод на моей правой руке начал дергаться, как у десятидневного пьяницы. Мы это исправили, и Фрэнк, как обычно, бросил на меня последний взгляд. Его лицо было напряженным, и он то и дело высовывал язык из-под верхней губы, словно проверяя, на месте ли он.

— Что тебя гложет, МЭЙБ? — спросил я его. Этот “голубоглазый мужчина средних лет” по его же словам ненавидит выглядеть так, как когда—то Синатра, даже несмотря на то, что его назвали в его честь.

— Кого, меня? — предсказуемо сказал он. — Не думаю, что я переживаю это тяжелее, чем кто-либо другой.

— Переживаешь что? — хотел я узнать. — Ведь повышение зарплаты не отменили, не так ли?

Его лицо стало таким же жестким, как вчерашняя пицца.

— В данных обстоятельствах, я думаю, это довольно дурной тон, Виз [1] , — сказал он и посмотрел на кого-то еще, словно ища подтверждения.

1

Whiz (англ., сущ.) — молодчина, ловкач, свист.

— О Боже мой, — сказал я, — я накосячил и оскорбил герцогиню, заговорив о деньгах перед завтраком. При каких таких обстоятельствах?

Теперь он снова посмотрел на меня с любопытством, как будто у меня была редкая болезнь.

— Ты на самом деле не знаешь, не так ли? — спросил он меня.

Я покачал головой.

— Не знаю что? — я ответил как по команде. — Я понял, что в жизни есть много вещей, которых я не знаю, какую из них ты имеешь в виду?

— Где ты был, Виз? — спросил он.

— На рыбалке, — сказал я ему. — У Тимми день рождения. В прошлом году я обещал ему, что мы поедем и разобьем лагерь. Отличные выходные.

— Разве Джинни тебе не сказала? — настаивал он. Я сказал ему, что устал от этой игры.

— Борт номер один потерпел крушение в пятницу недалеко от Анкориджа, — сказал он мне деревянным голосом. — На борту были президент и вице-президент, а также генерал Маргрейв. Был замечен российский истребитель, вылетевший из Rostova.

Я почувствовал, как у меня на затылке встают дыбом волосы. Серьезно.

— Контрудар? — спросил я.

— Пока нет, — признался он, когда вошел Мак. Больше никому нечего было сказать по этому поводу. Я хотел было сказать что-нибудь умное, но у меня хватило здравого смысла держать рот на замке. И все же, каким бы веселым ни было это утро, от него не осталось и следа.

Мы прошли мимо служебных дверей, похожих на двери убежищей, в последнюю секцию предварительной подготовки, во внутреннее святилище.

Последним оказался маленький тесный отсек, примыкающий к трапу для персонала самого “Прометея”, который был почти полностью заполнен четырьмя резервными баками. Остальные ребята, Бэннер, Мэллон и Джонни, уже разместились. Я чувствовал себя немного неловко из-за того, что оказался последним. Конечно, это означало, что я и выйду последним, но меня это не волновало. Я почувствовал прилив возбуждения, так как до меня дошло, что в следующий раз я смогу взглянуть на небо с купола на Каллисто.

Я почти не чувствовал действия гипоспреев, которые вводили в меня последние катализаторы, активизирующие все то, что я принимал ежедневно в течение последних шести месяцев. Но, конечно, я заходил так далеко и раньше, отличалась только возможность проснуться на мертвом спутнике через девять лет — отдаленная возможность. С Дэем и его командой ничего не могло пойти не так. Дэй и остальные находились в своих ККС (капсулах с контролируемой средой) уже семьдесят два часа и были настроены еще минимум лет на десять. Мы, резервисты, не знали, как долго пробудем в этом состоянии, может быть, весь срок, если возникнут непредвиденные проблемы, что маловероятно. Наши баллоны интенсивно тестировались более пяти лет. После того, как мы взлетим, может пройдет недели две, прежде чем они соберут в нашу честь вечеринку с шампанским. По крайней мере, так я сказал Джинни. Я и раньше сидел в баке, целых десять дней, ничего особенного, просто отдыха на полной зарплате и довольствии.

— Миссия все еще продолжается? — был мой следующий вопрос. — Мы же еще не провалились?

— Чертовски верно, — подтвердил Мак, подойдя ко мне сзади. — Отстаем от графика на десять секунд. Давайте-ка вы застегнетесь, коммандер, — он изображал грубоватую деловитость, как всегда, когда его что-то потрясло, например, когда Бен поджарился в своей банке. Вообще мне не следовало думать об таком, забираясь в свою банку и вытягиваясь в ожидании, пока прикрутят крышку.

Они сняли обычные показания и заперли меня. В этом чертовом гробу было ничуть не уютнее, чем обычно, и мне пришло в голову, что тут ужасно тихо. У меня было такое чувство, что меня заманили в очень дорогостоящую и сложную ловушку, но, черт возьми, мне же повысили зарплату. В это время на следующей неделе я буду зарабатывать столько же, сколько мусорщик на Манхэттене.

Я выбросил все это из головы и попытался расслабиться с помощью цифр. Банка была настолько удобной, насколько ее смогли сделать лучшие специалисты в своем деле. Я уловил легкий аромат мяты и...

Глава 1

На этот раз все было по-другому: в легких была сухая боль, в костях — ломота, а в животе — такой огонь, что мне захотелось свернуться калачиком и мяукать, как котенок. Во рту у меня был такой привкус, как будто в нем поселились мыши, и когда я сделал глубокий вдох, в груди у меня как будто провернули деревянные ножи. Я сделал мысленную пометку рассказать МакГрегору кое-что о его любимой капсуле с контролируемой средой — как только выйду из нее.