Звезды на крыльях (сборник)

Стремительное движение красных дивизий к Перекопу испугало врага, и он принимает решение перебросить в район Каховки броневики и конный корпус генерала Барбовича.

В ночь на 10 августа из-под Большого Токмака в глубокой тайне корпус снимается с фронта и форсированным маршем движется в тыл наступающих красных полков. И кто знает, как навернулись бы дела под Каховкой, если бы не авиация.

Утром 10 августа летчик Крекис и летнаб Золотов из центральной авиагруппы обнаружили в районе Веселое - Дека растянувшуюся на 20 километров колонну - конницу с артиллерией и обозами. Через час об этом знал командующий 13-й армией.

И вот 11 и 12 августа по моему приказу Васильченко и Захаров вели разведку. Они полностью подтвердили сообщение летчиков центральной авиагруппы, указав, что колонны движутся не по большакам, а по полевым и проселочным дорогам. Кроме того, установили, что главные силы врага, расположенные в деревне Антоновка, имеют до десяти батарей артиллерии, до двух тысяч сабель и четырех тысяч штыков пехоты на повозках. Таким образом, появление корпуса Барбовича не было для нас неожиданностью.

Сражение под Каховкой приняло огромный размах, поэтому в бой за плацдарм включилась и центральная авиагруппа под командованием И. У. Павлова, самолеты которой сели на наш старый аэродром в Ново-Каменских хуторах.

…По понтонному мосту через Днепр тянется длинная колонна наших войск и направляется в сторону Каховки. Оттуда слышна канонада. Ко мне подбегает посыльный:

–  Товарищ командир! Звонили по телефону с наблюдательного пункта - белые летят!

Вижу, как комиссар Савин сноровисто прилаживает [139] пулемет для стрельбы вверх. Самолетов для встречи врангелевцев нет: из трех исправных - два на разведке в тылу противника, третий только прилетел и к вылету не готов.

Вот они! В небе четко вырисовываются семь белогвардейских «де хевилендов». Летят стройно. Все громче характерное монотонное гудение стационарных моторов, звук которых так отличается от журчанья ротативных «Ронов», установленных на стареньких «ньюпорах».

На переправе пробка. Мост забит красноармейцами…

Семь вражеских самолетов на высоте 800 метров встали на боевой курс. Их цель - переправа. Слитное гудение заполнило воздух. Сейчас сбросят бомбы! И вдруг вижу: маленький «Ньюпор»-17 соколом нападает сверху на головной «де хевиленд» - это Васильченко вернулся из разведки. Раздается глухой стук пулемета.

Атакованный самолет с креном ныряет вниз. Его ведомые бросаются один влево, другой вправо. Остальные рассыпаются. Строй машин, мгновение назад летевших в боевом порядке, развалился.

Над тысячами бойцов каховского плацдарма, над жителями Берислава, над штабом войск правобережного направления развернулась незабываемая картина неравного воздушного боя. С одной стороны семь новых английских двухместных машин с четырнадцатью пулеметами, с другой - старенький «ньюпор» с одним пулеметом.

Васильченко преследует ведущий самолет врага. Летнаб «де хевиленда», раненый или убитый, как мешок, обвис на привязных ремнях. Пользуясь преимуществом в скорости, летчик пытается уйти из-под удара. Придя в себя, остальные белые летчики опешат на помощь своему командиру, и вот трое из них нападают на самолет Васильченко сзади сверху.

Развернув машину в крутой боевой разворот, Васнильченко сам пошел в атаку. Слышна короткая пулеметная строчка. Один из трех врантелевских самолетов резко идет вниз. Снижаясь, он планирует на свою территорию и падает за Большой Каховкой. Второй из этой тройки, уклоняясь от боя, с максимальной скоростью также берет курс домой.

В этот момент командир белогвардейской группы неожиданно атакует Васильченко сбоку. Васильченко бросает [140] машину в штопор. Вражеский летчик на своем более тяжелом самолете никак не может схватить его в перекрестье прицела. Но вот, увлекшийся преследованием, врангелевец оказался ниже Васильченко. Моментальный вывод из штопора - и пикирование на врага.

Два самолета, схватившихся насмерть, клубком перекатываются в небе. В это время четыре оставшиеся белогвардейские машины сбрасывают как попало бомбы в Днепр и уходят.

Бой Васильченко с командиром разбитой врангелевской авиагруппы продолжается уже более 25 минут. Наконец, зайдя с переворота в хвост «де хевиленда», Васильченко почти в упор дает по нему последнюю очередь: патроны кончились. Вражеская машина сначала неестественно задирается кверху, потом с резким снижением тянет на свою сторону, оставляя дымный след. Васильченко висит над ней, сопровождая до того момента, пока она не падает на землю. К сожалению, это уже за линией фронта.

На высоте ста метров «ньюпор» Васильченко пролетает над переправой, возвращаясь домой. И тут после пережитого нервного напряжения и беспокойства за жизнь отважного летчика всех, кто наблюдал воздушный бой, охватывает чувство восторга.

Возбужденный, еще не остывший от схватки, Николай Васильченко быстро идет ко мне. Шлем сдвинут на затылок. Глаза горят.

–  Товарищ командир… - начинает он, вскинув руку в приветствии.

–  Эх, дорогой мой Василек!
– перебиваю его и, не находя слов, обнимаю и целую.

Приезжает командующий Правобережной группой войск и крепко жмет Васильченко руку.

Результат блестящего воздушного боя - спасение каховской переправы. За этот бой Николай Николаевич Васильченко был представлен к награждению золотым оружием. Пример отваги летчика глубоко запечатлелся в памяти бойцов плацдарма.

Прошло всего полгода, как Николай Васильченко прибыл из школы, а его грудь уже украшают два ордена Красного Знамени. Первый - за аэрофоторазведку Перекопа, второй - за смелые воздушные бои. Полгода на фронте значат много. Иной мирный человек за десять [141] лет жизни не почувчтвует, не узнает, не поймет того, что дают несколько жарких месяцев войны.

Врангель отчетливо представлял всю опасность каховского кинжала. Да, это был кинжал, направленный ему в спину. Какие бы действия он ни предпринимал на других участках фронта, Каховку забыть не мог.

С 12 августа два белых корпуса, поддержанные авиацией, начали штурм плацдарма. Группы самолетов противника прилетали в район расположения наших войск по нескольку раз в день, но сбросить бомбы на цель им удавалось редко. Предупрежденный наблюдательными пунктами, я поднимал в воздух дежурные самолеты, и они успевали перехватывать врага. Не было случая, чтобы врангелевцы выполнили задание, если в небе находились наши истребители.

…Было около 8 часов утра, большая часть наших самолетов только что села после первого вылета, а другие ушли на задание. Механики осматривали моторы прилетевших машин. Летчики пришли завтракать в столовую. Только мы уселись за стол, как послышалось негромкое гудение «де хевиленда».

Все выбежали во двор, где стояли автомашины. Не успели глазом моргнуть - комиссар уже приладил ручной пулемет. Но стрелять не пришлось: самолет летел на высоте 1200 метров - из пулемета его не достанешь.