Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей

— То есть, вы один раз предали и больше не хотите этого делать, чтоб не обижать другого?

— Я предал? Что я предал? Вы с ума сошли. Я нет, я просто не хочу быть преданным.

(Защита дезориентацией. Мой пациент запутался или это игра в запутывающегося. Пациент начинает проявлять манипулятивность и способность играть с собеседником.)

— В детстве один раз вас кто-то предал и у вас сейчас страх?

— Да, кто-то предал, и что?

— Вы не помните кто? Вам это больно вспоминать?

– А зачем? Зачем мне об этом говорить, кто меня предал?

– А может быть это тот самый отец? Или вы забыли про это?

– Сейчас меня это не парит совершенно. Меня парит только какие бы подарки купить своим близким на Новый год, все, больше меня не парит нечего. Я не хочу смотреть дальше, не надо поворачиваться все время в грустное. Кто предал, кто обидел, да хуй с ним, черт бы с ним. Надо идти дальше.

(Защита обратным чувством.)

— Но самое главное, что Вы не одиноки, что у вас есть чувство, что ты не одинок, есть единение.

— Все. У меня есть самое главное. У меня здоровье, есть профессия, есть понимание и т. д. А что еще надо?

— Давайте разыграем психодраму — сцену будущего. Кто будет плакать на вашей могиле? У вас есть люди, которые будут плакать по вас, самые близкие, те самые которых вы не приняли? Будет плакать эта толпа, которая вам рукоплещет сейчас?

— Нет, по мне будут плакать небеса, обо мне будет плакать природа, будет плакать дождь. Это уже очень много. Будут плакать мои воспоминания обо мне, мои вещи, сувениры я не знаю, все то, что я вел в этой жизни. Лучше пусть будет так, пусть плачет природа, чем плачут те, кто не достойны слез о моих воспоминаниях.

— Вы правы, родственники они, наоборот, ждут и иногда злорадствуют? Не так ли?

– Конечно. Ждут, как раздолбить, блядь, эту квартиру и разорвать и т. д. Развились, блядь, зачем мне такой плач кого-то, не надо. Ушел и ушел, до свидания. Не надо плакать.

— Вы оставили великое творчество, которое живет в мозгах других людей. Правильно?!

(В последних вопросах я пытаюсь встать на позицию пациента и поддержать её.)

— Конечно! Я с вами говорю на честном, правильном пафосе, не надо, лучше пусть небеса плачут. Это будет торжественный этап, совсем даже пускай небольшой жизни. Я то жить начал, ёб твоё мать, с 40 лет, я считаю.

– А что вы вкладываете в понятие я жить начал? Это значит, вы в этом возрасте успех приобрели или стали богаче?

— До 40 не было нечего. Пустота. Так, хождение по мукам, ничего хорошего не было. Скитания в вечно темных квартирах, вечные недоедания.

— И всё-таки, в вашем детстве действительно была какая-то психотравмирующая обида? Какие-то конфликты были?

— О-о-о, как у всех, обиды. Я тоже хотел счастливого детства и нормальную квартиру, а не спать в одной кроватке с матерью. Мы жили в коммуналке, в доме, который построили когда-то пленные. Но я же не один так прожил. Мое поколение послевоенных детей детей 60-х, все прошли через это, правильно или нет? Это же наше поколение.

— Получается, что вы все время росли в условиях какой-то неполноценности, недостатка, и вот это давит до сих пор на вас? Не, так ли?

— Ничего меня не давит, миленький мой, и никто меня, ничего не давит. Я прожил этот период в детской кроватке, вспоминая все свое детство и вспоминая не только свои добрые и хорошие, но и плохие моменты. Я себе поклялся, что я стану человеком, я им стал, я сделал себе карьеру, я сделал себе историю, я работаю, я в обществе и в стране которую уважаю и люблю.

– Наверное, вы еще поклялись себе, что будете жить не так скромно, не так бедно, как жили в детстве и станете состоятельным?…

– У меня нет такого пафоса. Да, я очень бедно жил, я страшно бедно жил, мне мама сама вышивала трусики и тапочки для балетного училища. И сегодня я живу по-другому потому, что я получил профессию, я получил воспитание и я получаю то, что я должен получить. Мне никто ничего так просто не дал, никто, никогда не одного цента, ни одной копейки, а дали люди свое внимание, свой опыт, свою школу. И таких людей в моей жизни довольно много. Это педагоги и многие-многие фамилии, и Москва, и Вильнюс, и Петербург, все эти люди, которые прошли через мою жизнь. Дали мне много хорошего. Я это взял, я это реализовал, и я это получил. Деньги — то есть, ну я себе сделал. Сделал ту тропу, которая интересна народу. В данном случае, я работаю в шоу-бизнесе, мне это важно.

— До сих пор вы ощущаете комплекс этого трудного детства? То есть видите мир через призму скромного детства? Вы в плену лишений и страха, и желания обогащаться, жить красиво?

— Есть же сказка о Золушки, когда она не успела добежать до дома, карета стала тыквой, лошади крысами. Я боюсь только этого, потому, что это и у меня может быть. У меня есть какие-то свои заработки, есть, пусть они маленькие, они не измеряются миллионами долларов. Я знаю, что могу провести свою жизнь достойно. Тот кусок жизни, который мне Господь Бог дал. Я же не знаю, когда она заканчивается или на чем она заканчивается. Актеры не знают, когда идет финальный прощальный занавес, финальный занавес жизни. Никто не знает и актеры тем более. Главное ведь мозги, главное дух. Вот это не растерять, чтобы не потерять себя. Вот это главное богатство мое. Вот что я считаю богатством.

— А страха нищеты у вас нет?

– Ну, почему? Конечно, есть этот страх.

— У вас ведь детство было тяжелое. Значит, есть страх и он в вас сидит?

– Конечно. У нас же страна такая. Возьмем ее, сколько раз она страдала, хуй знает чего. Всякое может быть, кто знает его. Кто знал, что в Америку прилетят какие-то самолеты и собьют эти башни, блядь. Кто-нибудь думал, что цунами накроет и сколько там, 30 тысяч людей погибнет. Ну, кто его знает. Как можно в этом бешенном мире говорить, что это будет вечно. Никто не знает.

— У вас были какие-то кризисы со здоровьем, и об этом писали?… Не так ли?

— Секундочку… У меня кризисов не было, у меня был и есть кризис внутри, зачем я все это делаю? Иногда у меня есть для себя вопрос. А зачем я так сильно, вот так работаю? Иногда я себе задаю: «Что тебе не хватает денег, чтобы поехать отдохнуть в Арабские Эмираты?» Ну, в чем проблема? Кризис внутри себя. Начинаются востребованности, когда ты чувствуешь, что ты заполнен аплодисментами, публикой, и народом, и значит у тебя все в порядке, хотя стоишь еле на ногах. А мало что может произойти. А больных, блять, так много всяких. Ну, больных же много? Да. Были же попытки влить мне в лицо кислоты, были же были! И пугали меня, нападали на меня, было, всё было…