Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

Я оглянулся, прямо таки ребрами почувствовав, где у меня во внутреннем кармане лежит нож. Хотя… Тут не нож, тут танк нужен.

Незваный гость был огромен. Парень занимал дверной проем весь, целиком, от косяка до косяка и от пола до притолоки. Клетчатая рубашка, спортивные штаны, лохматая кудрявая голова. Этакий типаж атамана Кудеяра, в руках которого можно было бы ожидать бутылку водки, кистень, утюг…

Но никак не шахматную доску.

— В шахматы играть умеете? — с надеждой спросил великан.

— Нет, — покачал головой я.

— Только в нарды, — развел руками Берген.

— Не умею, — почти прошептал вжавшийся в кровать Ирис.

Взгляд великана остановился на Мамочкине:

— А ты?

— Не… Не… Не… — на Мамочкина напало заикание.

— Что «не»? — с интересом спросил шахматист, — «Не умею»? «Не пробовал»? «Нематода»[10]?

— Не… Не… Немного, — наконец выговорил тот.

— Немного — это насколько? Как конь ходит — знаешь?

— З… знаю.

— Что такое гамбит?

— Тактическая жертва пешки или фигуры.

— О! Играл в шахматы раньше?

— У меня первый разряд.

— Дружище! Так что ж ты молчал?! Будь другом, выручай — не с кем сыграть, совершенно! Подыхаю! Пойдем, а?

В голосе великана звучала такая искренняя мольба, что Мамочкин закивал и двинулся за нашим гостем к выходу из комнаты.

А это не развод?

Черт его знает, что это за тип, заведет в комнату, обыграет, выставит на деньги… И не надо мне о том, что в советские времена такого не было.

Я рванулся было к двери, Берген, которого, похоже, тоже посетила та же мысль — одновременно со мной. Но не успел ни один.

Дверь скрипнула в очередной раз, и в ней показался наш Казанова. Прижимавший руку к заплывшему глазу, который наливался огромным кровоподтеком.

[1] В 1958 году средняя зарплата в СССР составлял 767 рублей, т. е. примерно ту же сумму, с которой герой пришел в магазин.

[2] Именно «берцевой», не «берцовой»

[3] Берцевая часть — часть ботинка. Закрывающая боковые части стопы и тыльную часть. То есть та часть ботинка, которая облегает бока и пятку, плюс та часть, в к которой принадлежит шнуровка. Эта же часть называется «берцы». Нет, берцы, это не название высоких армейских ботинок, ботинки эти назывались «ботинки с высокими берцами». Ну а солдаты, встретив незнакомое слово, решили, что это — название ботинок. Так и пошло.

[4] Штихмас (с одной «с») — другое название нутрометра, инструмент для измерения внутренних диаметров отверстий с точностью до сотых долей миллиметра.

[5] Рейсмус — столярный инструмент для проведения параллельных линий

[6] Шерхебель — рубанок для черновой обработки древесины. От обычного рубанка отличается полукруглым лезвием, снимающим толстую стружку с грубообработанной поверхности. Потом строгают рубанком, а для полной гладкости проходят фуганком — длинным рубанком для чистовой обработки

[7] Фальцгебель — рубанок со ступенчатой подошвой для обработки фальцев — пазов в торце доски.

[8] Кронциркуль — инструмент для измерения внешних диаметров. Окружностей не чертит, несмотря на то, что в названии есть слово «циркуль». В штангенциркуле оно, между прочим, то же есть.

[9] Зензубель — еще один рубанок, предназначен для чистовой обработки фальцев после того, как их пройдут фальцгебелем.

[10] Разновидность глистов

Глава 39

Мы с Бергеном быстро переглянулись:

— Я за Мамочкиным.

— Я с Арманом.

Берген рванул из комнаты, я прыгнул к подбитому красавчику. Все же армия приучает думать быстро в критических ситуациях. И не просто думать, а принимать решения. И не просто принимать, а еще и исполнять их. Как говорили в какой-то книжке, если какой-то ублюдок наглеет — нужно сначала дать ему в морду, а потом думать о том, правильно ли ты поступил[1].

Я бросил красавчика на кровать и навис над ним… бррр, как-то это неправильно прозвучало, вам не кажется? В общем, я перевел Армана в лежачее положение.

— Тошнит? Голова болит? Кружится? В ушах шумит? Глазам больно? Тело слушается?[2]

— Н-нет…

— Сколько пальцев?

— Два.

— Как два?

Я же три показывал?!

— Аа, я большой палец не посчитал…

— Кто тебя так?

Пока я еще не решил, как буду действовать. Но что действовать я буду — это однозначно.

— Нитка.

— Что за нитка?

— Наша Нитка.

— Ты себя точно хорошо чувствуешь? Какая нитка?!

— Да наша! Та, что ругалась, что мы пиво пить собираемся.

Ругалась, что пиво… Свинка, что ли? Как там ее на самом деле зовут… Ланита? Нитка?

— За что она тебя так?

— Случайно.

— Случайно врезала в глаз?

— Ну да.

Из короткого, и все равно путаного рассказа Армана вышло так, что Нитка выступила самозваным борцом за нравственность девочек-абитуриенток и отправилась в покомнатный обход. Или же просто зачем-то зашла в комнату к знакомой и обнаружила Армана и его сегодняшнюю подружку в предосудительной позе. Нет, ничего такого, что могло бы прийти на ум посетителям сайтов определенной направленности: они даже не целовались. Просто стояли слишком близко друг к другу. Арман не стал вдаваться в подробности, но мне показалось, что они стояли, скажем так, вплотную друг к другу. А его руки, возможно, находились не совсем там, где должны находиться руки того, кто «просто разговаривает».

Наша пухляшка накричала на Армана и принялась выталкивать его из комнаты. Безымянная подружка схватила ее за запястье и попыталась оттащить, Ланита резко выдернула руку из захвата, а Арман в этот момент неудачно повернулся… И получил острым локтем прямо в глаз.

Понятная ситуация. У меня так дядя, когда работал в совхозе агрономом, подошел сзади к трактористу, который собирался трактор запустить. Для тех, кто не знает процесс: на маховик пускача[3] наматывается пусковой шнур — и рывком тянется на себя. Рука тракториста при этом отлетает далеко назад и если кто-то подошел сзади… В общем, мой дядя почти две недели изображал енота. Благо, человек он был спокойный и флегматичный, и на внешность ему было слегка наплевать. Как он сам говорил: «Я же себя не вижу».

Арман осторожно потрогал кровоподтек:

— Синяк теперь будет…

Хм. Знаю я один способ…

Я достал нож:

— Как ты относишься к шрамам на лице?

— Плохо, — настороженно покосился красавчик на качающееся перед глазами лезвие, — Если они на моем лице.

— Зато синяк пройдет за день[4].

— А шрам?

— Нуу… Года за два.

— Спасибо, не надо…

— ААА!!!

Я подпрыгнул от неожиданного крика за спиной. Арман дернулся и тоже чуть не заорал: когда человек с ножом, стоящий над тобой, дергается — это несколько пугает.