Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

Кто это там вопит?

Я оглянулся. В дверях стояла бледная, как сметана, Нитка-Ланитка-Свинка, прижавшая ладони к щекам и округлившая губы в беззвучном вопле. Короче, видели картину Мунка «Крик»? Примерно так она и выглядела[5].

— Что? — спросил я.

— Что… — эхом откликнулась она, — Что ты с ним делаешь?!

Мда. Ситуация действительно для постороннего взгляда непонятная: парень с фингалом лежит на кровати и шепчет «Не надо…», а над ним нависает второй, с ножом.

— Тут вообще какая-то шарага творится… — с кровати пожаловался Ирис, перед которым действительно за последние минуты чего только не произошло.

— Лечим синяк, — отмахнулся я ножом.

— Нож лучше не прикладывать, — Ланита тут же отмерла, — Холода от него немного, быстро нагреется. Лучше — бадяга.

— А еще лучше — троксевазин[6], - буркнул я, — Только где их взять?

— Так я принесла, — девчонка наклонилась и подобрала с пола бумажный сверток.

— Где ты ее взяла?! — нет, я знаю, что синяки можно быстро свести бадягой, но найти ее вечером в общежитии, за какие-то несколько минут.

— У боксеров. Принеси воды!

Голос был настолько командный, что я метнулся кабанчиком до кухни и притащил стакан воды. Ланита высыпала из бумажного кулечка на экспроприированный у Армана носовой платок серо-зеленый порошок, чуть размешала его с водой и несколькими аккуратными движениями втерла в кожу в месте удара[7].

— Как подсохнет — смой. Утром еще раз. Ну и днем — пару раз.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Арман, который не стал заострять внимание на том, что причиной всей суматохи была сама Ланита. И на том, что она испоганила ему носовой платок. Впрочем, несмотря на то, что он был местным, то есть — городским-полустоличным, снобом Арман не был, так что платок пожертвовал с чистым средцем.

Погодите-ка… Ты-то мне и нужен.

— Арман, а ведь ты — местный.

Тот замялся, явно пытаясь угадать, какой ответ человеку с ножом в руках покажется правильным.

В этот момент в коридоре раздался крик. Нет, Крик. Нет, скорее — РЁВ. Наверное, так ревели викинги, штурмуя прибрежный город или какой-нибудь христианский монастырь. На заднем фоне слышался гул голосов, как будто викингов в их стремлении к цивилизации — вернее, к плодам цивилизации, типа золота, ценностей и симпатичных девушек — сопровождала группа поддержки. Из ранее набранных симпатичных девушек.

Мы всей комнатой телепортировались в коридор. По крайней мере, какая-то магия была в этом задействована: четыре человека одновременно не могу выскочить в не такую уж и широкую дверь.

По коридору шествовал Мамочкин. С испуганным лицом человека, который получает орден за то, что во время авианалета шмальнул в небо и нечаянно сбил бомбардировщик. Рядом с ним шагал великан-шахматист со счастливой улыбкой задиры, наконец-то получившего в морду.

— Вот он! — ревел великан, — Вон он, тот человек, который поднимет знамя шахматной славы нашего факультета и понесет его дальше! Меня! Он обыграл — меня!

[1] «Штирлиц или Вперед в прошлое» Н. Бегемотова и П.Асса. Полная цитата выглядит так: «Вот если какой-нибудь ублюдок наглеет, а ты думаешь, дать ему в морду или нет, то в конце концов приходишь к мысли, что бить человека нехорошо, неинтеллигентно, что ублюдок — тоже человек, и так далее. В результате человеческая цивилизация пришла к такому состоянию, что кругом ходят наглые ублюдки, которые вытирают ноги о таких, как ты, интеллигентов. А настоящий русский сначала даст в морду, а потом подумает, правильно ли он поступил. И, что самое интересное, придет к выводу, что правильно!»

[2] Перечислены симптомы сотрясения мозга.

[3] Пускач — пусковой двигатель трактора, служит для запуска основного двигателя. Аналог стартера, только работает не от электричества, а на бензине. Поэтому, несмотря на то, что сам трактор работает на дизельном топливе — бензин ему все равно нужен.

[4] Герой имеет в виду один из народных способов избавиться от кровоподтека: разрезать кожу и выдавить натекшую кровь. Синяк, по слухам, действительно не появляется, зато остается шрам. Автор, в отличие от героя, не пробовал сам этот способ, поэтому не рекомендует экспериментировать.

[5] Распространенное заблуждение. Герой картины Мунка (несмотря на название картины) не кричит, а зажимает уши от крика.

[6] Мазь-гель. Если намазать место удара ДО появления синяка — с большой долей вероятности он и не появится. Этот способ автор пробовал на себе, поэтому рекомендует.

[7] А вот этот способ автор не пробовал, но слышал положительные отзывы о нем от заслуживающих доверия людей

Глава 40

Я уже говорил, что люблю гулять по рынкам? Так вот — афосинская барахолка ничем не отличается от обычного российского рынка. Разве что потусклее — меньше ярких красок да и вещи здесь продаются в основном б/у. Оно и правильно: хочешь купить новую вещь — иди в магазин. А хочешь продать новую вещь… Значит, ты спекулянт и будешь покаран со всей строгостью советского закона, ибо нефиг[1].

А так барахолка еще интереснее рынка, потому что тут продается множество таких вещей, каких на наших рынках уже и не увидишь.

Патефон, например… хотя, нет, плохой пример — как раз патефон я как-то видел на рынке. А вот — петушки на палочках. Не современные химические кадавры[2] кислотных цветов, а те, что сделаны из чистого сахара, расплавленного на газовой плите до светло-коричневого цвета и разлитые по формочкам, с палочками-держалками из спичек.

Или вон — губные гармошки. Честно говоря, у меня они вызывают ассоциации только с немецко-фашистскими захватчиками: в фильмах про войну немцы часто показаны сидящими на какой-нибудь завалинке с закатанными рукавами рубашки и самозабвенно выдувающими нехитрую мелодию. А здесь — нет, мужичок, продающий гармошки стального цвета и сам на них дудит и покупатели, надо сказать, у его прилавка не переводятся.

Серебристые чугунки[3], их тоже на рынках не встречал. Хотя, может просто не обращал внимания. Так. Стоп. Серебристые? То бишь — новые? Хотя все как-то привыкли, что чугунки — они черные, но такими они становятся от копоти при употреблении по назначению. А так — чугунки делают, внезапно, из чугуна, каковой хотя и относится к черным металлам, но сам по себе все же не черный. А как же мое рассуждение на тему спекуляции? Непонятненько…

— Откуда посуда, дядя? — я не утерпел и все же влез с вопросом.

— Известно откуда: инвалидная артель имени товарища Мартелло.

Понятно… Нет, не понятно: что за артель вообще такая? Для меня артель — это… ну… такое сборище людей. Например, когда они тащат машину из кювета, как муравьи жука. Вот это — артель. Но здесь «артель», похоже, какой-то аналог перестроечных кооперативов или чего-то типа того.[4]

Я пошел дальше, отмечая, что товары различных артелей здесь были довольно-таки массово представлены: пачки коричневой курительной бумаги, махорка, кепки, штопальные пяльцы, кухонные ножи, зажимы для штор, иголки, дрели, краски для тканей с логичными названиями типа «Синий бархат», малиновая эссенция, радиоприемники, конфеты, уксус в треугольных бутылочках, кинопроекторы, чемоданы, чернильницы, поделки из камня, пластилин, бумага от мух, фоторамки… [5]