Биографии и мемуары

Минут через двадцать вернулся хозяин кабинета, он был явно раздосадован. «Слушай, – говорит, – не смог я поймать своего коллегу, который собирается послом в Сенегал ехать. Но ты не расстраивайся, мы тебе ещё чего-нибудь подберём. Пока езжай домой. Папе привет». Я, честно говоря, реально расстроился, привыкнув за непродолжительное время к мысли о направлении меня в новую, загадочную страну. Вернувшись домой, я и думать забыл об этой встрече, погрузившись в пучину сдачи государственных экзаменов…

Бабель был невысоким, коренастым человеком в очках и с блестящими любопытными глазами, навязчиво неуловимым уже до сталинских лет, когда неосторожное слово могло уличить и выдать; одержимо скрытным задолго до того, как кричащий конформизм стал правилом; озорным от природы, склонным к розыгрышам самых близких друзей 5 ; уклончивым в отношениях с редакторами в условиях, когда режим требовал постоянного выпуска идеологически правильных материалов. Его неуловимость и длительные исчезновения не были…

– Будет вам, княжичи, баловаться, – качал головой отец. – Делом бы занялись. На что вам это озеро? – Ничего, батюшка, глядишь – пригодится! – весело смеялись братья. Однако Ярослав Всеволодович нередко отлучался по государственным надобностям, и Александру всё чаще приходилось принимать важные решения самому. А вскоре, в возрасте шестнадцати лет, князь Александр и вовсе остался единственным полноправным властителем древнего Новгорода. Меж тем на земли новгородские давно зарились жадные соседи…

Через две недели после рождения Ореста Феликс Иванович барон де Монфорт принимает российское подданство. Это ему было нужно, чтобы определиться на хорошее место по службе, однако это ему долго не удавалось. Три года Феликс перебивается случайными заработками и только 1 мая 1846 года ему удается устроиться на службу письмоводителем в Канцелярию Керчь-Еникальского Градоначальства. И вовремя. Через две недели у него рождается второй сын – Александр. От Керчь-Еникале, где служил Феликс, до Феодосии,…

– Этот? – Лицо старика трогает добрая улыбка. – Этот кубок получит хороший писатель за хорошо написанную книгу. Мальчик что-то себе мыслит, обдумывая услышанное, чуть смущённо морщит свой лоб. – Выходит, чтобы получить этот приз нужно написать новую «Войну и Мир»? – Вступаю я в разговор. – Ну почему сразу – «Войну и Мир» – Спокойно возражает старик, ничуть не удивившись моему присутствию в этом разговоре. – Лев Николаевич – это глыба! Такие писатели рождаются не в каждое столетие. Вот дядя…

Но тяжелым летом сорок первого года я думал о прошедшем бое, в котором, как мне казалось, родился солдат, способный одолеть коварного и сильного врага. Вчера я побывал снова на перешейке полуострова Рыбачий [1] . Там на невысокой пирамиде из камней был когда-то закреплен полосатый столб. В одном из первых боев вражеский снаряд снес его. Осталась пирамидка из камней и плит. Это пограничный знак моей страны. Но мысленно я вижу этот знак таким, каким знал и видел пограничные столбы с первых дней…

Ольга Анатольевна чуть позже пересказала нам разговор с Галиной Ивановной – учительницей французского и классным руководителем параллельного класса. Нужно было определиться с кабинетами для двух пятых классов. Дано: необжитая тридцать третья и красивая просторная восемнадцатая – кабинет истории. Считалось, что последний вариант намного лучше. Галина Ивановна спросила у Ольги Анатольевны: «Что, монетку кидать будем?» – на что получила гордый ответ: «Она (восемнадцатая) мне не нужна, не буду я за неё…

В 14 лет я поехал играть в хоккей в Подмосковье. В Подольске нам с двумя вратарями выделяли лед с 6:30 до 7:30 утра, а в 8 нужно было быть в школе. У нас спросили: «Вы будете кататься так рано?» Мы сказали: «Конечно». И мы втроем вставали в 5:30 утра, чтобы дополнительно позаниматься. То же самое было в Канаде, куда я поехал играть за молодежную команду «Виндзор Спитфайрз». Просыпался в 8 утра, а в 8:30 был на арене, где работал с тренером по защитникам. После я шел есть, спал час на арене, и затем…

Я росла с четкой уверенностью, что никому и нигде не буду нужна, кроме мамы, папы и системы. Ведь в Сибири моего детства в 90-ые оставалась надежной только система. Тетя – архивист, а дядя – учитель истории. Хотя дядя и зародил во мне сомнения в том, что можно быть не только одной функцией. До учителя он был милиционером, а еще он много рисовал. Одно время все стены в его квартире были исписаны морскими пейзажами. В душе он был художником. Я смотрела на них и с четырех лет искала свое место,…

Архангельский край славится не только природными богатствами, но и сильными, смелыми, талантливыми, предприимчивыми личностями, способными преодолеть суровые природные условия и стать настоящими первопроходцами. Например, велика заслуга здешних мореплавателей в освоении студёных морских просторов: они первыми проложили Северный морской путь, ставший в XXI веке стратегически важным для нашей России. Немало среди них и учёных-первопроходцев, таких, как Михаил Ломоносов, наш «русский Леонардо да…

В 1919 году, после VIII съезда РКП (б), кино в Советской России провозглашается главным средством внешкольного образования, агитации и пропаганды коммунистических идей. В стране начинается регулярный выпуск детских фильмов на самые разные темы. Тогда же на небосклоне советского кинематографа появляются и его первые юные звезды – несовершеннолетние дети-актеры. Впрочем, их тогда было еще не так много, поскольку в большинстве детских фильмов главные роли исполняли уже совершеннолетние актеры, вроде…

На отливе войны Мэри Борден-Тёрнер «Маленькой начальнице», которой я обязана своим опытом в зоне боевых действий Мобильный хирургический госпиталь № 1, полевой госпиталь в Росбрюгге, Бельгия Палата полевого госпиталя в Росбрюгге, Бельгия Открытки военного времени из частной коллекции Предисловие Эту войну описывали как «месяцы скуки, приправленные мгновениями сильнейшего страха». Автор этих заметок пережила много «месяцев скуки» во французском военно-полевом…

Копье — южноафриканский скалистый холм или сопка, обычно 200–800 м в высоту. Крааль – деревня южноафриканских аборигенов, обнесенная для защиты частоколом. Крест Виктории – высшая военная награда Великобритании. Предисловие Мы одни лишь виновны, виновны во всем, Размышлять надо было заранее. Миллионы причин неудачам найдем — Но ни одного оправдания! Киплинг [3] 3 R. Kipling, «The Le on», 1901. Эта история, что явилась мне во сне, посвящается…

– Да, нет, ты супер-капитан, особенно когда кричишь: «Риф прямо по борту —идем на таран!» Только клоуном быть все равно лучше. Если шел дождь, то мы бросали все игры и шли спасать червяков. Я придумал, что могут помочь таблички: «Жалейте червяков. Они полезные». Мы их втыкали в землю, рядом с асфальтом. Да и вообще, мы любили гулять по улицам, вокруг столько интересного. Кругом валялись жёлтые листья, которые дворники сметали в кучу. Мы кувыркались в них, заливаясь счастливым смехом. И показывали…

Дорога в новую школу занимает тридцать минут, но я преодолеваю это расстояние быстрее, чем прежние пять минут. Это мое открытие: радостная дорога короче грустной. Я решительно распрощался с прошлым, как судно очищается после долгого пути от наростов, которые тянут вниз и мешают плыть. Будь моя воля, я бы почаще менял жизнь, как старую одежду. Я куколка. Я гусеница. Я бабочка. Не то. Не то. Одно лицо, и разны лица. Я три лица, и я никто. Я точка. Нить. Черта. Яичко. Я семечко. Я мысль. Зерно……

– Боюсь тебя отпускать, – ехидничает она на прощание. – Дорога очень опасная. По такому случаю я прошу поцелуй, чтобы можно было спокойно умереть. И еще один… К снежной крепости я подбираюсь с другой стороны, не торопясь. Главное – неожиданность. Напеваю про себя боевой марш: «Гром сражений в степях раздавался…» Это из пьесы, которую мы ставим в студенческом театре. Может, стрелок уже удрал? Нет, дышит. – Эй, достославный рыцарь, предлагаю перемирие. – Не подходи, убью! – рычит…

А.Ш.: Эту историю я много раз рассказывал, но, поскольку, как было сказано выше, всё равно никто ничего не помнит… Из бардачка Александра Ширвиндта Мест в гараже было раз в тридцать-сорок меньше, чем желающих туда на чём-нибудь въехать. Поэтому при дирекции существовала гаражная комиссия. Учитывая контингент жильцов, можно себе представить её состав. Когда я пошёл на комиссию впервые, то подумал, что оказался на заседании Генерального штаба. Чином ниже адмирала никого, по-моему, там не было,…

Внесли огромный вклад в историю. Как бы пафосно не звучали эти слова, но они как нельзя лучше подходят к Леониду Петровичу Осинцеву и Фаине Дмитриевне. Они многое сделали для родного края и, конечно, оставили неизгладимый след в памяти тех людей, с которыми их сталкивала судьба. Кто-то вспоминает совместную трудовую деятельность, кто-то – уютные домашние посиделки. Но вырисовываются четкие образы из этих повествований: Фаина Дмитриевна как умелая хозяйка, справедливый руководитель, человек, готовый…

«Русские – наши главные противники» Кант редко высказывался о России. Но однажды – лет через 30 после прихода русских в Константинополь – Кант за обедом сказал очередным собеседникам-пруссакам: «Наши главные противники – русские». Впрочем, об этом мы знаем не достоверно, а только по записям свидетелей. Сказано это было в то время, когда Пруссия была союзницей России, и наши страны вместе делили Польшу… Но вообще-то философ (в отличие, например, от Гегеля) политикой не интересовался. Хотя… В…

После суеты и небольших пререканий, все оказались на своих местах и начали жадно всматриваться в соседей, с которыми свела их судьба на такой интересный, полный ожидания перемен отрезок времени, который в будущем мог изменить их жизнь. Брестский вокзал в 1911 году Помню, я в первый же вечер обратила внимание на силуэт девушки у противоположного окна. Меня привлек ее взгляд: грустный, даже скорбный. Она стояла и смотрела в окно. Я не знаю, что или кого она там видела; может быть, еще…