Боевая фантастика

Теперь единственное время, когда я могу повидаться с Гейлом по-настоящему, — это воскресенья, которые мы проводим в лесу, вместе охотясь. Это все еще лучшие дни недели, но не такие, как прежде, когда мы могли говорить друг с другом обо всем, что угодно. Игры отобрали у меня даже это. Я продолжаю надеяться, что спустя какое-то время мы возвратим непринужденность в наши отношения, но часть меня знает, что это невозможно. Ничего нельзя вернуть. Из силков я получаю отличную добычу: восемь кроликов,…

– Что это за «ситуация 666»? – спросил Подбельский. – Подробно о ней сказано в протоколе «А». – Я могу ознакомиться с протоколом? – Нет. Он имеет гриф секретности уровня «ноль». У вас нет соответствующего допуска. Пока нет. Всему свое время, капитан. – И все же, хотя бы в двух словах. О каких именно действиях идет речь в протоколе? – проявил настойчивость Подбельский. – О некоторых медицинских процедурах: прививках, анализах и прочем. Вполне обычное дело. Так что подписывайте, капитан,…

– Брон! Ты слышишь меня, Брон?! – Слышу, – отозвался он. Он остановился посреди площади и боролся с нервным потрясением, стараясь говорить громко и ясно. – Слышу, но не вижу! – О, боже! Ты шутишь? Неужели нужно шесть лет работы и четверть бюджета Службы, чтобы тебя сюда забросить, для того, чтобы ты разыгрывал амнезию? Брон! Ты разыгрываешь меня? – Я никогда не был склонен к шуткам. Я болен… Кто ты?.. Игра воображения? – Спокойно, Брон. Первая волна ввергла тебя в шок. Судя по голосу,…

На что они смотрели? Мне эта долина казалась похожей на все другие. Деревья, скалы, трава. Больше я ничего не видел. Что же заметили они? — Согласны? — спросил Дюк. — Черви, — сказал Ларри. — Нет вопросов, — добавил Луис. Черви! Наконец-то! Получив стекла от Шоти, я внимательно рассматривал противоположный склон. Ручей вился сквозь поваленные деревья, которые выглядели словно их срубили недавно. Причем плохо. Пни и сломанные сучья, расщепленные куски стволов, огромные пласты коры и плотный…

Но и тут он не задержался, пересек широкую дорогу, не утруждаясь спуском в подземный переход, и почти сразу свернул налево, во дворы. Старые-старые дома глядели на него подслеповатыми и еще, наверное, стеклянными окнами. На улице с ржавыми металлическими полосами в булыжнике Пард огляделся. Полос под ногами было четыре. Для чего они служили - Пард не знал, хотя видел такие же неоднократно на юге, и в Николаеве, и в Одессе. Да и на вокзале видел, вдоль перронов. Поезда носились прямо над этими полосами,…

- Началось Большое Перемирие. Вы не успели, Ваше Высочество. Прикажите армии возвращаться… Этот Закон не принято нарушать… - Д-да… сейчас… - справившись со страхом, осторожно кивнул принц, и облегченно выдохнул, увидев, что кинжал телохранителя исчез в ножнах. - Я так и сделаю… спасибо, что напомнили про Перемирие… Огрен! Командуй! Мы возвращаемся… Глава 2. Беата. Стеклянная стена, за которой открывался бесподобный вид на заснеженные горные вершины, оказалась на удивление холодной - уткнувшись…

- Работаю, - застенчиво солгал я. – Недавно начал. Он ещё раз окинул меня подозрительным взглядом но, всё же поднявшись со стула, прошаркал в соседнюю комнату, где у них хранились документы, и вернулся с тяжёлой кожаной папкой с полустёршимся золотым вензелем в углу. Таких мне ещё здесь видеть не приходилось. - Вот, - он почтительно опустил её передо мной на стол. – Наш «испанец» что-то задерживает первую часть перевода, а тут уже вторую принесли. Отстаём, боюсь, клиента потеряем. Так что вы…

- Угу, - заключил я. - У нас в колонии таких хоть пруд пруди. Но я, знаете, не из тех, кому доставляет удовольствие разглядывать генетических уродов. Вот если бы вы показали фотки голых баб - это другое дело! С этим в колонии была нехватка. Капитан колюче глянул на меня из-под нахмуренных бровей и убрал фотографию в папку. - Голых баб не держим, - пробурчал он сквозь зубы. - Что ж, не хочешь разговаривать, не надо. Пообщаемся, когда прилетим на место. Тогда и наручники ослабим, если у тебя к…

«Увидит Оля пепел на своем месте — со свету сживет», — злорадно ухмыльнулся я. Оля была педантом и чистюлей и не терпела непорядка на рабочем месте. Я периодически пытаюсь за ней поухаживать, читай — совратить, но пока она отбивает все мои попытки, эта игра ей самой нравится, но к сожалению я не знаю, нравлюсь ли ей я, а не игра. — Ладно, выкладывай, в чем дело — буркнул я, бросил сумку на стол и пошел делать себе кофе. — Понимаешь, Коля, — ненавижу, когда меня называют по имени, все меня зовут…

Тот подошел совсем близко — так близко, что стал виден цвет его глаз, серых и спокойных. Длинные русые волосы падали на спину и плечи. Такого же цвета усы гордо покоились за ушами, как было принято у славян во всех землях. Темную от ветра, солнца и холодов кожу лица пересекал от правой брови до угла рта шрам, в котором любой из наемников мог легко узнать след хангарской сабли — такой же, как висевшие у них на поясах. Симпатий к пришельцу это не прибавило, а он еще вознамерился пройти через ворота,…

Как раз в это время мой друг, должно быть, уже пришёл на работу. Клеть, падающая с вызывающей тошноту скоростью, унесла его в недра земли, и Гейл небось уже вовсю рубит уголь в забое. Я знаю, каково там, внизу. В школе нас каждый год гоняли на экскурсию в шахты — это часть нашей учебной программы. Пока я ещё была маленькой, находиться в шахте было всего лишь неприятно: туннели, вызывающие приступы клаустрофобии, спёртый воздух, куда ни глянь — непроглядная темень. Но после того, как в шахте при взрыве…

Простой народ меня тоже не слишком любил. Мои преобразования требовали денег, а средств королевской казны катастрофически не хватало. Пришлось пойти на крайние меры и существенно увеличить налоги. Меня назвали жестоким, безжалостным, жадным. Награждали нелестными кличками. Плевать. Я просто делал свою, зачастую грязную, работу. И мог гордиться полученными результатами. Я драл три шкуры с торговцев – но теперь можно было пересечь всё королевство от Приграничных земель до Тёплого моря не опасаясь,…

Например, рукоять автомата. Или подгоревшую резину противогаза. Или даже узел жгута, перетягивающий обрубок твоей оторванной ноги. И тогда, прочувствовав разницу между реальной картиной апокалипсиса и тем, чем ты еще недавно любовался, сидя в удобном кресле, ты будешь неприятно удивлен противоестественности своих былых пристрастий. Но будет поздно. У каждого апокалипсиса есть стартовый момент, с которого ход событий принимает линейно-неотвратимый характер. Марсианские кровососы веками готовятся…

Все шесть оставшихся кораблей практически лишились боеприпасов и драться не могли. Им оставалось лишь погасить скорость, пришвартоваться к кольцу Заншаа, приняв на борт запасы ракет и аннигиляционного топлива, а затем снова пройти через серию ускорений, набирая достаточную скорость для маневра на случай появления врага. Это означало ещё месяцы и месяцы трех- или даже четырехкратных перегрузок, для Сулы эквивалентных тому, как если бы взрослый, хорошо упитанный мужчина сел ей на грудь. Завыла сирена,…

Не знаю, не знаю. Вот не верится в счастливый исход — и все тут. Впрочем, нам в Швейцарию точно не по пути. Берег французский, берег бельгийский, а следом за ним — голландский. Все, первый пункт нашего путешествия достигнут, можно радоваться. Сэм… Сэм до сих пор ничего не сказал о своих планах. Сойдет на берег в Голландии, или пойдет дальше со мной, до самого Питера — пока ни гу-гу. Ну я и не настаиваю, придет время — сам скажет. Может он и сам пока не решил, он присоединился к нам лишь потому,…

Август стиснул зубы и закрыл глаза. Свет огромных ламп над головой был довольно мягким, но почему-то ужасно резал глаза. — Спасибо, господа, — послышался чей-то мягкий голос. Август открыл глаза. Охранники сняли с него наручники и вышли из комнаты. Дверь медленно вросла в стену. Смок огляделся. За время его «отсутствия» в комнате заметно прибавилось народу. В кресле у противоположной стены восседал какой-то армейский с отличиями… настоящего полковника. Первого, что Август видел в своей жизни.…

– Мы кого-то ждем, Босс? – усмехнулся Гурниссон. – Или вы НАСТОЛЬКО не в духе? – А представить себе, что все это по твою душу, никак? – хозяин кабинета раздраженно хлопнул ладонями по столу. – Впрочем, о чем это я? Ты же Жало, правая рука Папы Джордана! Человек без страха, упрека, чувства самосохранения и жалости! Карающая длань и Свидетель Последнего вздоха его врагов! Как тебе нимб, не жмет? – Что-то не так, Босс? – пропустив мимо ушей эмоциональную тираду, Ингвар подошел к столу хозяина, и,…

Он не помнил. Мысли путались. Как он оказался в городе? Когда? Зачем? Человек не мог ответить ни на один вопрос. Помнил схватку, но когда пытался восстановить в памяти облик тварей — лишь бессильно скрежетал зубами. После того, как твари ушли (Почему? Посчитали, что он не жилец? Почему не сожрали?) он, наверное, какое-то время был в беспамятстве. Осознал себя уже бредущим по городу. Человек несколько раз падал от усталости, недолго лежал без движения, пытаясь перевести дух, но каждый раз, поднимаясь,…

Человеку временно принадлежал весь чердак, весь дом, предназначенный к сносу теми, кто заплатил за него прежним хозяевам. Уже отключены были все коммуникации, отозваны с площадки сторожа, ибо все ценное и полезное давно демонтировали, украли или разломали. А дом все еще стоял, печально таращась из-за забора двумя рядами черных оконных проемов на улицу, тоже дряхлую, всю в старых-престарых асфальтовых морщинах, но — живую... Почему так быстро все проходит? За что? Кажется — вот только что глупая девчонка-новоселка…

– Не понял вопроса. – Я спросил, если обычному человеку сделать укол этой модификации, он превратится в зверя? – Да. В этом смысле модификация надёжна. – Отлично! – Полковник потёр руки. – Вы сами не понимаете потенциал своего изобретения. У нас полно смертников. Сделаем им укол – и забросим на территорию врага. И пусть там веселятся. – Я думал об этом. Не годится. Вскоре кого ни будь из них убьют, или хотя бы ранят. Достаточно одной капли крови – и они получат мой наномут. И забросят к нам…