Боевая фантастика

Старший офицер проверил номера наших обойм и автоматных магазинов, снял трубку с телефонного аппарата, стоящего на убогом металлическо-дспшном столе, и сказал, что мы готовы. Положив трубку, офицер сказал, чтобы мы приготовились. Через какое-то время над дверью, ведущей в расстрельную комнату, загорелась красная лампочка. — Ты, — сказал офицер, ткнув в меня пальцем, — ты пойдешь первым. — Видя мою нерешительность, он почему-то сказал мне в след: — Не жалей его. Сюда просто так…

— Забирай, — сказал он оторопевшему сталкеру. — За один артефакт? — Димка с недоверием смотрел на неожиданно свалившееся богатство, — разве он столько стоит? — А ты знаешь, что притащил? — спросил бармен. Димка отрицательно покачал головой. — Это Пленка. Знаешь, сколько стоит? В ответ тот же жест. Сергеич оглядел присутствующих и показал на Полторапальца: — А ты спроси у него, сколько бы он отдал за то, чтобы вернуть ноги и правую руку, сожранные Ведьминым студнем. Поэтому бери, не стесняйся!…

– Успею, – согласился Косарев. Он сел на сиденье прямо за кабиной водителя, поставил кейс к окну и приготовился ждать, когда, наконец, автобус доползет до Тринадцатого микрорайона, развернется и покатит обратно, в направлении вокзала. Что это вообще за место такое, Тринадцатый микрорайон? И зачем туда ехать, если других пассажиров в автобусе все равно нет. Развернуться, что ли, негде? Сергей приблизил лицо к темному стеклу и ладонями прикрыл с боков глаза от тусклого света в салоне. Нет, все…

Некоторым временем ранее Сигарета раскуривалась плохо. Слабый огонек лизал желтоватую промокшую бумагу с торчащими из нее палочками табака, отчаянно пытаясь разжечь кончик мятого цилиндрика. Наконец, нехотя, по бумаге побежали огненные трещинки, задымились. Мужчина затянулся, убрал зажигалку в карман промокшего пальто. Багровый отсвет сигареты осветил запущенную щетину, немного на сторону нос и черную шелковую повязку через левый глаз. Второй, здоровый глаз, угрюмо щурился, внимательно рассматривая…

Война пришла на Украину. Повальное предательство чиновников и генералов, развал экономики, промышленности, армии, общества окончательно превратили процветающую некогда республику в сырьевой придаток Соединенных Штатов. Но, даже разрушив все, Америка не успокоилась. Натовские стратеги решили использовать территорию Украины как плацдарм для жесткого, силового давления на Россию, стремясь ослабить единственную в мире державу, которая все еще осмеливалась бросить перчатку в раскормленную гамбургерами…

— Я человек невеселый, вы знаете, — сказал Пастух. Ему очень не нравилась предстоящая миссия. Он никогда никого никуда не сопровождал, не опекал, не развлекал, не охранял, тем более — «сильно пожилую тетеньку» с багажом плюс, судя по всему, режим повышенной опасности. — Зато она, говорят, веселая, — сказал Наставник, — за шесть суток обхохочешься. Если, конечно, никаких ЧП… — А какие могут быть ЧП? Туалет засорился? Обед из ресторана холодный принесли? — Эту ученую даму, Пастух, хотели бы…

Поле сражения превратилось в сплошную вихрящуюся зону свободного огня, невероятно переплетенного клубка военных кораблей, коллимируемого лазерного огня, параболических торпедных следов и полей разлетающихся обломков. Боевые столкновения в пустотных войнах обычно проходили на расстоянии в десятки тысяч километров, но это стало настолько близким, что орки-мародеры ракетными сворами ринулись на абордаж. Ядерные разрывы марали космическое пространство между флотами электромагнитными искажениями и фантомными…

До сих пор все шло хорошо, однако по интонации криков Леенхарта, по тени отчаяния в его голосе, Тило понял, что миссия перестала идти по плану. Он обнаружил остальных на вершине группы лестниц неподалеку от шлюза, где они вошли на обогатительный завод. Леенхарт стоял наверху лестницы, паля вниз короткими очередями из тяжелого болтера, трое его спутников охраняли коридоры, тянувшиеся налево и направо от места посадки. Оператора тяжелого вооружения было легко заметить среди братьев благодаря нарисованному…

– Вовка понимает, – горько усмехнулся Яша. – А ты, Гера, еще не допетрил. – Август, – пробурчал Герман. – Ну да, август. И все трое как по команде принялись стаскивать камуфляжные куртки, столь любимые выбирающимися на природу горожанами. Впрочем, острить по поводу амуниции не следовало: плотные комбинезоны со множеством карманов, в меру разношенные туристические ботинки, аккуратно подогнанные рюкзаки: чувствовалось, что мужчины не новички, собравшиеся на рыбалку, чтобы выпить водки в приятной…

– Ага, – со знанием дела подтвердила Галка. – Красивые, но дорогие, заразы! – Они не вырастают? – Нет. – Галка оставила свою тележку и подошла к полкам. – Комнатные растения. – Фикусы. – Да, тоже деревья. – И тоже маленькие. – Не в размере счастье. Женщины переглянулись и одновременно прыснули. – Мне Гера подарил бонсай на Восьмое марта. – И как? – Растет. – Галка медленно прошла вдоль полки. – Красивый. – Осенью листья сбросит? – Через полгода узнаем. Женщины снова…

Время — пять утра. Уик-энд. Тима дико ломает. Тиму не до наблюдений за окружающими. Тем более — пять утра. И уик-энд. Никаких окружающих вполне может и не быть. Тим не видит, как развязный чернокожий парнишка, по виду — начинающий пушер, который минуту назад заботливо обустроил в урне увесистый сверток, скрывается за углом. Тим не замечает, что с противоположной стороны улицы по направлению к нему движется бродяга. Обычный, вроде бы, такой бомж. Но походка у бродяги уверенная, пружинистая. Глаза…

Человек медленно прошел в центр базилики и остановился, раздумывая, в какую сторону обращаться – никакого алтаря тут не было, стены везде одинаковы. Наконец повернулся к угасающему пятну света на глухой стене между двумя бойницами и опустился на колени – не потому, что вознамерился униженно молить Неведомого о милости, а потому что собирался говорить долго, да и ноги устали… Быстро темнело, стены из серых становились черными, превращаясь в бездонные провалы. Путнику снова стало не по себе. Он мало…

- Бросьте, дядюшка Зеин... - Господин Зеин, вампир! - Хорошо-хорошо, господин Зеин, - усмехнулся племянник, - к чему такие грубости? Мне здесь не рады? Что ж, я с истинным прискорбием покину эти мрачные колдовские чертоги. - Нет, ты нужен мне здесь. В следующий раз любой посторонний превратится в пепел. Старик вернулся к работе. Агнус остался скучать на высохшем диване. Магия при жизни смогла тронуть сердце юноши, но все алхимические, магические символы, жуткие и громоздкие приборы, строчки…

— Ха-ха-ха, как смешно. Они бы еще на потолок повесили. Не легче было разбудить? Ну да ладно, у меня есть время, надо быстро отправить письмо и в Академию. Я успею. Ах, этот Кельминор, великолепный город, я бы даже сказал: «Вершина эволюции Высших (или Перворожденных) Эльфов». Их зодчие постарались на славу, возводя величественные постройки. Все здания в Кельминоре, да и в других крупных городах Кельдораса были построены из белоснежного мрамора, что придавало постройкам правильные формы. Белоснежные…

К черту артиллерию, могли бы действовать активнее на левом фланге! К черту того ублюдка, который дал себя убить! И самое главное, к черту всех и вся, кто хочет убить меня! Ярость – это стальной кулак, который с размаху врежется во врага. Все, что движется, – к черту! Я должен их всех убить. Чтобы они больше не двигались. * * * Крик прорывается сквозь стиснутые зубы. Винтовка выплевывает по четыреста пятьдесят двадцатимиллиметровых в минуту, обойма быстро заканчивается. Но экономить патроны…

Оружием Совета стал Орден магиеров. Любой магиер, от безусого ученика до седого консула, был не просто воином. Магиеры – рыцари, владеющие боевой магией и воинскими искусствами, – смогли противостоять нереальным демонам тьмы на равных. В мир людей пришло спокойствие. Лорды-хранители и Орден магиеров надежно защищали человеческую расу. Часть 1 Проклятая долина Герои рождаются, чтобы сражаться с тьмой. Они побеждают, но зло возродится, И тогда придут новые герои. Так будет всегда, потому…

Схватившись за ручку сильнее, чем утопающий хватается за спасательный круг, я дернул кухонную дверь на себя. И внутри у меня все оборвалось, а в душе стало безнадежно пусто и до безумия тоскливо. Чудес не бывает. Господи, если ты есть, скажи, почему в нашем ни хрена не рациональном мире, мире безумном, бессмысленно жестоком, идиотски глупом, нет места чудесам, пусть даже крохотным, личным?! В глотке заклокотало, под веками набухла влага. А вот этого не надо. С трудом, но сдержавшись, я проследовал…

Вокруг тьма. Военный фонарь, больше похожий на портативный прожектор, выхватывал из тлена лишь голые стены, высокий потолок да два бетонных кратера-охладителя. Помимо пыли и духоты в воздухе витал противный кислотный запах – неподалёку обжился «Холодец». Придерживаясь перил, сталкер продвигался к свету, излучаемому посреди помещения. Источником оказалась панель управления, забитая различными переключателями, дисплеями и светодиодами. В центре панели располагался большой рычаг: мощный, вылитый из…

Ниакс Несс — магистр ордена, Третий орден Тербис — капитан Фалес — капитан Мений — сержант, 34-я рота Ультрадесанта Зирол — сержант, служит на орбитальной станции “Гелион” Леанина — вахтенный офицер на “Гелионе” Форше — консул сената Тараша Ойтен — Августа Камерарий Принципал Водун Бадорум — капитан Преценталианской гвардии, королевская дивизия Персель — преценталианский гвардеец Кленарт — преценталианский гвардеец НА СОТЕ Барабас Дантиох —…

Я стоял и нервно озирался по сторонам. Голые белые стены напоминали мне о больнице. Весь коридор был заполнен другими выпускниками подготовительной школы, несмотря на то, что я специально пришёл пораньше, чтобы не попасть в нервную давку. Электронные жалюзи на широких окнах, похожих на иллюминаторы в космических кораблях, не работали, и солнце слепило глаза. Я держался чуть поодаль от остальных, хотя кто-то постоянно пытался завязать со мной беседу — видимо, волнение, как дурное вино, способствовало…