Боевики

– Очень хочу. Только вот… – Похожий на клетчатого грача фотограф замялся. – Сейчас денег дадите? Офицер досадливо поморщился, сунул клетчатому пачку кредиток и, подняв воротник, зашагал прочь. * * * Собранный с миру по нитке отдел оперативной связи включал в себя нескольких штабных офицеров во главе с полковником Смоляковым, по совместительству вторым генерал-квартирмейстером, десяток штатских телеграфистов и взвод полевой связи численностью не более отделения, мотавшийся вокруг Новочеркасска…

Вообще-то, господину Ненашеву в данный момент было совершенно нечего делать в Сочи и уж тем более здесь, в недавно выстроенном спортивном комплексе. Для спортивных единоборств, под которые, если верить владельцам, было отведено почти девяносто процентов здешней полезной площади, Андрей Ильич Ненашев, во-первых, был староват, а во-вторых, чересчур зарос жиром на депутатских харчах. Ни о какой спортивной форме в его случае говорить не приходилось, хотя здоровья господину депутату было не занимать.…

После папиросы и кофе он почувствовал, что и этот день, пожалуй, как-нибудь проживется. Нога. почти успокоилась, и майор, закурив вторую папиросу, сел к окну и стал смотреть на дождь. Под окном стояла липа — уже совершенно желтая, подсвеченная изнутри запутавшимся в ее кроне одиноким фонарем. Это было красиво. Майор Селиванов жутко устал в последнее время от ненужного изобилия бесполезных подробностей, от бездарного вранья подследственных, истеричной напористости потерпевших, тупой наглости сержантов,…

Это уже был самый настоящий бред, тем более неприятный, что он был совершенно несвойственным для плечистого хозяина квартиры, вовсе не склонного ко всякого рода оккультным заморочкам и начисто лишенного так называемой романтической жилки. Он всю жизнь считал себя трезвым реалистом и прагматиком, хотя вся его биография и даже обстановка его холостяцкой квартиры, которой постеснялись бы многие из тех, кого принято считать записными алкашами, криком кричали об обратном. Тем не менее, если бы кто-то…

Фрост нервно зашагал по берегу. Если Ориана Васкес не появится через десять минут, он сядет в машину, уедет в Майами и скажет Лью: “Спасибо за доверие, но с меня хватило и этого. Если эта дама не соизволила явиться на встречу, о которой просила она же сама, ее отец может искать себе кого-нибудь другого. Я им не мальчик”. Капитан усмехнулся, осознав, что последнюю фразу он произнес вслух. “Так, так, докатился, уже разговариваю сам с собой. Очень хорошо, крыша явно поехала”, — подумал он, отбросил…

Фрост выхватил пистолет после первых двух выстрелов, неожиданно ударивших один за другим. Он со злостью понял, что попался на старую уловку — сообщник с пистолетом под мышкой служил лишь для отвлечения внимания, а в это время убийство должны были совершить другие. Тот выстрелил снова, опять промахнулся, а капитан вскинул браунинг, нажал два раза на спусковой крючок и противник отлетел на бетонную стену, обливаясь кровью из пробитой груди. Хэнк закричал, но Рокка уже успел прикрыть профессора и протолкнуть…

В ста ярдах от того места, где Фрост сейчас находился, он установил стандартную ружейную мишень. Капитан осторожно положил палец на спусковой крючок, затаил дыхание и потянул его на себя. Отдачи не было, арбалет лишь слегка вздрогну в его руках, раздался негромкий свист, скорее даже гудение, а потом послышался глухой звук удара. Стрела ударила в мишень с силой равной ста семидесяти пяти фунтам. — Ничего себе, — сказал Фрост, качая головой. — Просто здорово. Капитан положил арбалет на плечо и двинулся…

Всем стало ясно, что теперь уже не миновать большой войны между Российской и Турецкой империями. Обе державы начали усиленно готовиться к ней. Тогдашняя Турция являлась серьезным противником. К апрелю 1877 года турецкая армия насчитывала в своих рядах 550 тысяч хорошо обученных и вооруженных солдат, из которых около 300 тысяч находились на Балканах. Кроме того, Турция получила солидную военно-техническую помощь со стороны ряда европейских государств… 12 апреля 1877 года Россия объявила Турции войну.…

После неуместной выходки старлея игра довольно быстро закончилась. Он и еще один офицер тихо поднялись и вышли. Третий игрок, пересев к обеденному столу, поковырял вилкой в миске с остывшим "бигусом",[1] вздохнул и потянулся к бутылке с разбавленным спиртом. - Будешь? - спросил он у Арцыбашева. - Нет. - А я хлопну немного. - Хлопни. Только немного… - Надоело мне все… Арцыбашев посмотрел на офицера внимательным взглядом. Тот это почувствовал. Руки дрогнули, спирт пролился. Но какая-то…

Весь этот короткий разговор от слова до слова помнил Крайнев и сейчас дорого бы дал, чтобы он повторился, чтобы можно было вернуть тот день. Комдив сказал ему тогда: — Отправьте жену и дочку с кораблями, Сергей Константинович. На всякий случай. Мало ли что… Все семьи уходят со своими. Крайнев лишь улыбнулся тогда: — Значит, и моя семья должна уйти со мной. Разрешите, товарищ капитан третьего ранга? — Что ж, добро, — согласился комдив. — Прошу вас об одном — поторопитесь. Ну, действуйте! …

empty-line >

Неизвестно откуда появилась маленькая пичуга и села на землю ярдах в пяти от хижины. Забавная маленькая птичка с ярко-желтыми перышками на спине и смешно выгнутыми ножками принялась сновать туда-сюда, перебегая от одного пучка жесткой, очень темной травы к другому и проворно их общипывая. Появление птички вывело Билли из задумчивости. Он постучал трубкой по ладони, выбивая содержимое, старательно поковырял указательным пальцем пепел, желая убедиться, что все прогорело. Потом осмотрел руки. Ладони…

– Кто это? Ты его знаешь? – Нет, не из наших, точно, – покачал головой Алексей, нежно обнимая подругу. Его голубые глаза лишь мельком скользнули по соседней машине и вернулись к Ирине. В этот момент его волновала лишь она, и даже гонки отступили на второй план, хотя до встречи с Ириной они с братом часто признавали, что для них существуют лишь скорость, рев двигателя и запах машинного масла. «Спидоголики – рабы скорости» – как иронично называли себя братья. Иными словами – первым делом машины,…

Она имела в виду главу семьи, мужа Веры. Он работал в милиции, участковым инспектором, был, безусловно, человеком занятым, но в это время суток обычно еще находился дома. Вера брезгливо поморщилась и, обстукивая половник о края кастрюли, протянула: – А Щербаков у нас в своем репертуаре! – Что, опять в загуле что ли? – сразу посерьезнела Ольга. – Угу, – буркнула ей подруга и жестом пригласила к столу. Вера видела, что Яковлевой не терпится о чем-то ей рассказать. Она понимала также, что…

Словом, дождавшись очередного удобного случая, когда Афанасий Иванович отвернулся к доске, показывая, как правильно рисовать конус, я тут же произвел очередной плев… то есть выстрел. Но именно в этот момент Ленка наклонилась, доставая что-то из стоявшего возле парты портфеля, и жевка, пущенная, в общем-то, в верном направлении, угодила точно в глаз ее соседке, повернувшейся посмотреть, что там подруга делает. Плюнул я, надо признаться, от души. Людочка испуганно ойкнула и, прикрыв пострадавший глаз…

– Сержант Ферри?! Андрей узнал «своего самого первого офицера» в Легионе, майора Брожека, контрразведчика, в обязанности которого входила проверка каждого претендента в легионеры. Приблизившись к офицеру, он ответил: – Да, месье майор. Было заметно, что офицер ошарашен этой встречей. Он даже сдернул с головы свой берет и вытер ладонью пот со лба, одновременно с интересом изучая Андрея. – Проблемы, сержант? – Никаких проблем, месье майор! – Почему стоите здесь? Почему не вызываете сопровождающего…

— А на дне рожденья будут девочки? При этом вопросе играющий на компьютере юноша немного нахмурил лицо и ответил коротко и сухо: — Будут. — Послушай, ты там веди себя естественно. Не чуждайся детей. Постарайся больше общаться. — Хорошо, мам. — Только смотри не прейди домой пьяным. Договорились? — Угу. — Давай собирайся — тебе уже пора. И не забудьте оба, — она обернулась к мужу, — что завтра мы пойдем пообедать в ПиЭнПис. При последних словах она не спеша, стала выходить из комнаты, добавив…

«Все ясно — учения пройдут на самом высоком уровне. В смысле, с участием начальства самого высокого уровня», — мрачно заключил Батяня. Оправдывались самые худшие его опасения — ничего толкового, кроме тривиальной показухи, сегодня здесь не будет. Но когда через три часа бесцельного ожидания в небе появилась вертушка, а еще через несколько минут из приземлившейся у командной вышки машины вышел генерал Иволгин собственной персоной — зам главкома ВДВ, между прочим! — в сопровождении целой свиты офицеров…

– Здорово! – весело сказал мужчина, будто бы увидел старого друга. – И тебе не болеть, – спокойно произнес Иван. – Меня Стасом зовут, – тот протянул руку. – Я нефтяник. – Иван. Офицер, – представился Иван. – Слушай, друг, у меня сегодня сын родился. Выпей со мной, – он достал бутылку водки и пластиковые стаканчики. – Поздравляю с рождением сына, но пить не буду, – Иван пожал ему руку. – А что так? Закодированный, что ли? – удивленно спросил мужчина. – Нет. Я совсем не пью. – Иван…

Человек из другого мира тяжело вздохнул, поискал глазами пепельницу, не нашел ее и сбил пепел прямо на стол. — Пытаетесь хохмить? Приятно сознавать, что годы, проведенные в этом заведении, не сломили вас. По крайней мере, не до конца. Хотя всё ещё впереди. Сколько вам осталось? Шесть? Можете не отвечать, я это и так отлично знаю. В оставшиеся шесть лет с вами может произойти все, что угодно. А амнистии за то преступление, которое вы совершили, не предусмотрено. Зато предусмотрено много чего другого.…