Детективы

Харш нетерпеливо дернулся. – Побереги эти слова для суда, – сказал он. – У тебя не больше двадцати минут свободы. Почему ты не идешь туда и не сдаешься? Они ждут тебя. В Англии найдется хорошая петля. – Не устраивай мелодрамы, – сказал Кашмен, приближаясь. Он стоял теперь совсем близко от огромной спины. Как Давид перед Голиафом. – Иди сам, если ты такой храбрый. Харш вздрогнул, но продолжал смотреть в окно. Для Кашмена наступил решающий момент. Несколько секунд он как зачарованный смотрел…

Эллери Квин «Приключения Эллери Квина» АФРИКАНСКИЙ КОММИВОЯЖЕР Мистер Эллери Квин, погруженный в раздумья, брел по коридору восьмого этажа Дома искусств — роскошной цитадели университета. На нем был твидовый костюм, от которого за милю отдавало Бонд-стрит, [1] ибо Эллери всегда проявлял склонность к щегольству. В то время как его голову наполняли мысли на безупречном «американском» языке, в ушах звенел странный жаргон коллег обоего пола, причиняя муки его гарвардскому воспитанию. …

– Может, ты все это придумала? – Рита всегда старалась утешить любую женщину, страдающую от ревности. Она почитала это за святой долг. – Нет, не придумала. Сама видела, в гостинице была, они даже дверь не закрыли… И теперь я совсем одна, понимаешь, одна… Мне плохо, ужасно плохо… А тишина в пустой квартире меня просто добивает… Вера приготовилась уже заплакать, но Рита ласково потрепала подругу по плечу: – Не надо… Тем более когда все знаешь. Не надо унижаться, посмотри, как много в твоем доме…

Эллери Квин (под псевдонимом Барнаби Росс) «Трагедия Y» ПРОЛОГ Пьесы как ужины… а основное лакомство — пролог. [1] Сцена 1 МОРГ 2 февраля, 21.30 Глубоководный траулер «Лавиния Ди» вызывал ассоциации с плывущим бульдогом. Возвращаясь после долгого плавания в Атлантике, траулер с важным видом миновал Сэнди-Хук, огрызнулся на Форт-Хэнкок и направился в Лоуэр-Бей, пятная клочками пены синюю воду залива. В трюме лежал скудный улов, палубу покрывал мусор, а экипаж проклинал…

Надежда устыдилась и оставила запретную тему. Тамара Васильевна использовала ее визит на двести процентов, устроив настоящий вечер воспоминаний. Она рассказывала о героических эпизодах своей молодости, о знаменитых конструкторах и летчиках-испытателях, с которыми столкнула ее судьба. При этом она не придавала значения тому, что племянница все эти истории слышала далеко не в первый раз, и совершенно не замечала времени. Наконец Надежда взглянула на часы и ахнула: – Тетя Тамара, уже одиннадцатый…

– Солнышко, котенька, – сюсюкала в трубку Аня, – выручи! Тихо ненавидя себя за трусость, я проблеяла: – Я на работе, а заначка дома. – Ничего! – заверещала соседка. – Я сама сейчас при деле. Вечером зайду! Ты заинька, кошечка, рыбонька! Чмок! Чмок! Я бросила мобильный на стол. Заинька, кошечка, рыбонька – очень верно подмечено, я трусливый заяц, лицемерная кошка и немая рыба, а надо быть храбрым тигром или львом и грозно прорычать: «Отстань! Денег нет!» Сотовый снова заверещал. Не посмотрев…

В этом январе бабушка умерла. Квартиру они приватизировали еще вместе с дедом и завещали мне, как единственной внучке. Я быстро сделала ремонт, и с тех пор Костик занимает меньшую комнату, а большая одновременно служит моей спальней, мастерской и гостиной. Теперь родители не предпринимают попыток вернуть нас с сыном под свои зоркие очи, правда, регулярно наведываются в гости с ценными указаниями по поводу того, как нам жить и что делать. Дача ценных указаний, как я уже говорила, всегда заканчивается…

— Отчего же? Они смирные. Много хлопот не доставляют. У меня есть отличная собака и мне не трудно. Он усмехнулся. — Знаю я, как не трудно. Пасти скот всегда трудно, тем более что ты еще ребенок, совсем юный и слабый. Я нахмурился: мне не понравились его слова, я давно считал себя самостоятельным, способным выполнять любую взрослую работу. — Я не ребенок и тем более не слабый. Мой отец не доверил бы мне скот, если бы считал слабым. — А что ему еще остается делать? — старик вздохнул, будто…

- Мам? — Лера взяла трубку, прислонила к плечу ухом. Свободной рукой трепала сонник, выискивая проклятое «обручальное». За окном накрапывал дождь — прекрасная погода, гармонирующая с Лериным настроением. - Лерусь, доброе утро! — голос у мамы был тихий, сбивчивый, непривычный. — Ты новости еще не смотрела? - У меня нет телевизора, мам. Ты же в курсе. - А интернеты? Ты новости в интернетах читаешь? Посмотри скорее… - Что случилось-то? — Лера отложила сонник, загнув уголок страницы на нужном…

Викарий повел меня через ворота церковной ограды по тропинке, ведшей к массивному и неуклюжему зданию ректории. Викарий говорил не умолкая, его слова журчали, как вода; он явно выполнял какие-то указания, преподанные ему в семинарии, например: «Успокоительные беседы с людьми, только что потерявшими близких». Я улыбнулась ему вежливой полуулыбкой, означавшей, что я слушаю, и вновь погрузилась в свои мысли. Но о чем бы я ни задумывалась, меня все время отвлекало странное чувство, будто за нами наблюдают.…

За дверью врезали еще раз, второй голос неразборчиво выругался… Джонни открыл глаза, еще раз сглотнул и попытался расстегнуть ворот рубашки, но ему мешала бабочка. Та самая, за которую его дразнили в школе «Профессором» и которую он носил по требованию матери. Он с отвращением сорвал ненавистный бантик и бросил его в узкий проход, который не завалило хламом только благодаря двум закопченным решетками, что удерживали от обвала горы барахла слева и справа. Галстук угодил ровно между этих чугунин,…

Преступление было задокументировано со всей тщательностью – остались все записи и протоколы, под рукой, казалось бы, все ключи, но загадка все равно самым необъяснимым образом не поддавалась. Перед тем как дать на нее ответ, данная книга предоставляет читателям возможность поломать голову над ее решением, имея все необходимые для этого сведения. Кадзуми Исиока Пролог Азот Я начал писать эти строки для себя, не думая, что написанное попадется на глаза кому-то еще. Однако…

Развивая свою страну, шахиншах допустил одну ошибку, ставшую для него смертельной. Образованный и современный человек, он забыл о том, что на Востоке нельзя прощать врагов — их надо уничтожать при первой возможности. И когда несколько религиозных авторитетов во главе с аятоллой Хомейни выступили против него — он приказал не казнить их, а просто выслал из страны. Хомейни, изгнанный из Ирана и лишенный возможности проповедовать, обосновался в иракском городе Эн-Наджаф — одном из мировых центров шиитского…

— Звонил мистер Мандрэг, сэр. Он будет здесь в пять тридцать. — Очень хорошо, — сказал Джонатан. — Вы сейчас будете пить чай, сэр, или подождете мистера Мандрэга? — Сейчас. Он, вероятно, уже пил. Почта была? — Да, сэр. Я только… — Ладно, ладно. Несите ее сюда, — нетерпеливо перебил Джонатан. Когда дворецкий ушел, Джонатан, как бы в предвкушении чего-то приятного, повел плечами и, не переставая крутить пальцами, запел по-французски тоненьким фальцетом: …Жила одна пастушка, …

– Спокойно, Анджей. Не торопись, – предупредил водителя наблюдатель, одновременно следя за движущимися пересекающимися курсами фургоном и «Мерседесом» российского консула. Выехавший на площадь «Мерседес» притормозил, пропуская проезжающие по главному направлению автомобили, что заставило наблюдателя внести необходимые коррективы. – Стоп! Автофургон немедленно остановился. Причем водитель включил указатели поворота, изобразив, что хочет перестроиться в соседний ряд и пропускает движущиеся в…

Шеф окинул меня укоризненным взглядом. — Не зря тебя Стольником прозвали, — вздохнул и, как мне показалось, нехотя извлек из сейфа две пачки новеньких десятирублевок. Мне нравится мое имя. Пушкину оно тоже нравилось: стал бы он писать «Евгения Онегина», если бы это было не так! Я когда-то «Медного всадника» на спор за неделю выучил только потому, что главный герой тоже мой тезка. Это потом уже понял, что там про все есть, про всю нашу жизнь. А наводнение в Питере будто с «перестройки» списано:…

– Но ведь жена мне звонила и сказала, что мы уже разведены? – возмутился Алекс, вскакивая на ноги. – Скорее всего, виноват я, – вступил в разговор Клим в обличье настоящего негра, при взгляде на которого Малыш и Алекс не могли сдержать улыбок. – Чем ты можешь быть виноват, когда у тебя самого такое большое несчастье, – уныло заметил Алекс, пальцем делая в воздухе волнообразное движение, означающее, что облик Клима в виде негра не выдерживает никакой критики. – Думай больше о себе! – назидательно…

– Не нервничай, – посоветовал врач, – сделай дыхательные упражнения, полегчает. Я продолжала сидеть с намертво приклеенной к губам улыбкой, ожидая, когда в ухе оживет голос и будет командовать. – Начали, – заорал баритон. – Даша, твоя реплика. Проснись и пой. Наверное, пора объяснить, что происходит, успокоить тех, кто решил, что Даша Васильева заболела и находится в сумасшедшем доме. Я не потеряла рассудок, хотя не могу гарантировать, что в ближайшее время этого не случится. Я оккупировала…

Чемоданчик исчез, двери шахты закрылись, и наступила тишина. Когда прошло некоторое время, мужчина в лифте громко выразил свое недовольство. Выражал он его еще минут десять – до тех пор, пока лифт неожиданно не тронулся и не открыл двери на следующем этаже. – Здрасьте, – с ленивой усмешкой сказал ожидающий на площадке мужик с перепачканными в чем-то черном ладонями. – Извиняюсь, что долго: вызовов много. – Вы кто? – настороженно поинтересовался мужчина, отчего-то не торопясь выходить из лифта.…

Он проделал три тысячи миль на самолете и на такси. Теперь впереди лежала самая тяжелая часть пути, ему предстояло двигаться пешком до самого конца путешествия. И к новому началу. Внезапно он испытал благоговейный ужас перед той силой, на встречу с которой пришел, и он знал, что таксист испытал то же самое, знал, что именно поэтому он отказался ехать дальше. Здесь лежала земля, на которой история оставила свидетельства истинности легенд, земля, где, по-прежнему скрытые от взгляда, лежали доказательства,…