Детективы

А во рту у него был слабый металлический привкус... Рэнди Мазурски жил в Бервине всю свою жизнь. Его отец тоже вырос в этом пригороде западного Чикаго, а дед прибыл сюда из Польши, построил собственный дом и устроился на работу на чикагские бойни. Рэнди любил этот городок. Он знал его как свои пять пальцев. Впрочем, в расчерченных на квадраты улицах легко было ориентироваться. Человек, попавший сюда впервые, без труда мог отыскать нужное ему место, скажем, дом Рэнди на Оак-Парк-авеню. Особенно…

Леша понимал, что их встречи с Леной все больше привязывали его к девушке. В последнее время она стала занимать в его жизни слишком много места. Да и Лена видела, что Леша начал смотреть на неё глазами влюбленного. И это в известной степени лишало молодого человека того интереса, который она испытывала к нему вначале. Он становился одним из многих, кто с обожанием глядел на нее. И это обожание действовало ей на нервы. Оно лишало их отношения прелести новизны и непредсказуемости. А без них появлялись…

Пока дошел до своего двенадцатого плацкартного, почему-то вспомнил парнишку из девятого класса, который в школьном сортире поклялся «убить эту сволочь» Ритку. Где ты, друг Валдай? У них двоих были прозвища, составленные из имени и фамилии. Валентин Данченко – Валдай и Юрий Райков – Юрай. У Юрая – детская кличка осталась навсегда. Где ты, Валдай? Последний раз случайно встретил его вот здесь же. На вокзале. Валдай тащил на горбу детский велосипед «Малыш». «У меня парню восемь лет. А как ты? К матери…

На протяжении последних пяти столетий британское правосудие придерживалось вполне однозначного принципа: человек невиновен, если не доказано обратное. Условности и этикет судопроизводства предполагали, что во время процесса обвиняемого называли не иначе, как ответчик. От него не требовалось доказывать свою невиновность. Нет, скорее он должен был защищаться от голословных утверждений. Утверждений, которые еще следовало доказать, чтоб не оставалось ни малейших сомнений. К ответчику обращались по фамилии…

— Я там родился и вырос. — Выговор у вас не как у южанина. — Я получил образование, если его можно так назвать, на Севере. — И теперь живете в Новом Орлеане? — Я вообще не живу в этой стране. — Ну, это меня не касается. «Да, — подумал Джефф, — это никого не касается». И больше ничего не сказал. Теперь, поставив локоть на поручни и другой рукой прикрывая огонек сигареты, он продолжал размышлять. Джефф Колдуэлл не мог отрицать, что денег у него более чем достаточно. Поскольку «Диксиленд тобакко…

Одиннадцать. Юлианка зевает во весь рот. – Может, все-таки спать ляжешь? – спрашиваю я у дочери. Она мотает головой и продолжает смотреть в экран компьютера. Я иногда жалею, что согласилась его поставить. Хотя уже сколько лет стоит! И как теперь без компьютера? Это все Костик с моей работы. Костику девятнадцать лет, он – внебрачный сын нашего начальника склада. Они с Юлианкой обожают друг друга, «настроены на одну волну», как выражается Валентина, а поскольку Костик помешан на компьютерах, то…

В уголке глаза набухает слеза. Я наблюдаю, как она медленно течет по щеке. — Пол, — говорит мне отец, и в голосе явственно слышится русский акцент, — мы все равно должны ее найти. — Мы найдем, папа. Он вновь всматривается в меня. Я киваю, заверяя, что так и будет. Но я не думаю, что ему нужны мои обещания. Такое ощущение, что он впервые в чем-то меня обвиняет. — Ты знал? — спрашивает он едва слышно. Я чувствую, что дрожу всем телом, но не моргаю, не отвожу глаз. Задаюсь вопросом, что он видит,…

Лес уже оправился после зимней спячки, приоделся, прихорошился – глаз и обоняние радовала молодая листва, под ногой мягко пружинила ярко-зеленая травка. И дышится не просто легко, казалось, что вместе с воздухом в легкие поступает бодрящая энергия майского леса. Мне нравилось бесцельно бродить по лесу, без ружья, без фотоаппарата, вне времени. Только так можно было и сил набраться, и запастись ими впрок. И еще хотелось освободиться от грустных дум, на которые наводила прожитая жизнь. Вроде бы все…

— Может, мне повезет и я выйду замуж за миллионера. Идея свежая, а главное, легко осуществимая: пятеро моих подруг уже несколько лет тоже мечтали об этом. Беда в том, что в нашем районе миллионеры водились неохотно и напоминали привидений: все о них говорят, но никто их не видел. Я вздохнула в третий раз, захлопнула книгу и посоветовала себе отправиться на пляж — день обещает быть жарким, и чем забивать себе голову разной чепухой, лучше позагорать, тем более что это развлечение не стоит ни копейки.…

Вот и Катя, да, ее звали Катя, Катя Афонина, в этот вечер ощущала легкость и хороший такой, устойчивый душевный подъем. Так примерно чувствуют себя люди, которые вдруг получили то, на что и не надеялись, но о чем постоянно думали. О чем в наше время думают без всякой надежды на получение? Конечно, деньги. Контора, в которой Катя служила секретаршей, нежданно-негаданно разбогатела - пришло денежное перечисление от другой, такой же убогой конторы. И всем сотрудникам вручили зарплату, что бывало…

– У вас что, в деревне законы не писаны и устав не соблюдается? – поддержала меня Златка. Гаишник потоптался на месте и отправился на пост. – Подкатил рубаха-парень. Здорово мы его! – засмеялась я. – Здорово. Знаешь, Валька, по-моему, мы слишком поздно выехали, время не подрассчитали, на улице темнеет, а нам с тобой еще пилить и пилить. Дальше вообще мрак: трасса не освещена, ехать жутковато. – Что я тебе и говорила, да ты разве послушаешь – поехали, и все тут. В лучшем случае мы приедем в…

- Что скажу этим скотам - то и сделают. Вообще характер Липатова был кремень, недаром он считал себя потомком Тамерлана. Говорят, он доставал своим подопечным наркотики, хотя сам не баловался, тем и держал их, но это только говорят, в следственном деле документов я не видел. Видел другое: там черным по белому было написано, что Сазыкин, например, наркоман. Троица эта желала денег, много денег и мечтала взять какой-нибудь банк со всеми его сейфами и несгораемыми шкафами. Но чтобы охраны там…

Холмс развернул письмо и положил его на стол. Я склонился над ним и стал рассматривать загадочное послание. На листке бумаги было написано следующее: 534 Г2 13 127 36 31 4 17 21 45 Дуглас 109 293 5 37 Бирлстоун. 26 Бирлстоун 9 18 171 – Что вы думаете об этом, Холмс? – Очевидно, намерение сообщить какие-то секретные сведения. – Но если нет ключа, какова польза шифрованного послания? – В настоящую минуту – ровно никакой. – Почему вы говорите «в настоящую минуту»? – Потому что немало…

Месяца через три Илья спросил настоятеля, как он думает, придет ли ему здесь, в монастыре, понимание своего дальнейшего предназначения в этой жизни? Тот уверенно ответил: – Конечно, придет. – А когда придет это понимание, не могу ли я ошибиться, – спросил Илья? – Не ошибешься, – сказал настоятель и, завершая беседу, негромко произнес: – Вестник подскажет, он не ошибается. Английский, на котором общались Илья с настоятелем, был и у того и у другого так себе. Немного выше уровня хорошей средней…

– Когда Коко понял, что мы собираемся делать, он превратился в пушистый смерч. Он оказался у ветеринара на шее, ассистент схватил его за ноги, а я за хвост, но Коко вывернулся. Потом он слетел со стола и бросился в собачий питомник. Два ветеринара и мальчик, следившие за собаками, бегали за ним вокруг клеток. Собаки лаяли, люди кричали, кошки чуть не сошли с ума. Коко запрыгнул на верх кондиционера, взлетел на восемь футов от пола и, смотря вниз, сказал всё, что он о нас думает. Если вас никогда…

– Я полагаю, с твоей стороны было ошибкой одной отправиться с ним к морю. Он больной человек, и… Вал, скажи честно: у него до сих пор дергается лицо? Валери закрыла глаза. То ли вода уже остыла, то ли от чего-то другого, ей стало холодно. – Он чувствует себя намного лучше. В самом деле лучше. – Но это все еще не прошло у него? – Нет. Но… – Он все еще безучастен ко всему? Валери почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. – Он любит сидеть спокойно, молчать и ничего не делать,…

Роман Крымова с Юлей закончился, как это ни парадоксально, его почти браком с Надей Щукиной (осталась простая формальность: свадьба!). Но и это уже не имело значения в тот чудесный апрельский день, когда Юля, вместо того чтобы бросить все ко всем чертям, улететь к маме в Москву и выплакаться там ей в жилетку, вынуждена была улыбаться своей сопернице, которая, в свою очередь, предлагала ей не менее фальшивым вежливо-примирительным тоном добавить молока в кофе, – все уже было позади, и боль любовных…

И вот неприятность номер два: я проверил электронную почту и обнаружил послание, в котором было всего несколько слов: «16.00, завтра, Стена», – и подпись: "К". "К" – это полковник Карл Хеллман, мой бывший босс в управлении, а Синтия теперь старший офицер. До сего пункта сомнений не возникало, недоумение вызывало другое: зачем ему понадобилось встречаться со мной у Мемориала ветеранов Вьетнама [2] ? Подсознательно я поместил это событие в разряд «плохих новостей». 2…

Смертный приговор – надо полагать, как все подобные приговоры – был вынесен посредством озабоченных взглядов, явственно-фальшивой сердечности, перешептываний приглашенных консультантов, обилия анализов и нежелания до последнего, пока Дэлглиш не потребовал прямого ответа, обсуждать диагнозы и прогнозы. Приговор к жизни, изложенный куда менее изощренным способом, когда худшие дни болезни уже миновали, явился для больного чуть ли не оскорблением. Дэлглишу казалось: со стороны врачей крайне неосмотрительно,…

Потом закурил и двинулся вдоль здоровенного волнолома, поглядывая на набегавшие внизу маслянисто-черные волны. В хорошую погоду отсюда отчетливо видны и мост Верразано и парашютная вышка в Кони-Айленде, но сегодня все тонуло в тумане. Густые тучи висели низко, над самой головой, будто ждали чего-то. Наплевав на тучи и на то, чего они ждут, я перелез через стальные перила ограждения, пристроился на небольшом выступе не шире полутора футов и стал болтать ногами. Впервые за много недель я ни о чем…