Детективы

Натуралист — это я. Прошу любить и жаловать. Только не надо думать, будто я препарирую лягушек тупым кухонным ножом и гоняюсь с драным сачком за бабочками по загаженным лужайкам пригородной зоны. Нет-нет — такими вещами мне заниматься недосуг. Я убийца. Такой же мерзкий киллер, как и любой из бойцов, снайперов, саперов, вкалывающих на ПРОФСОЮЗ. Только в отличие от этих товарищей, которые могут изгаляться над своими жертвами как им заблагорассудится, я обязан работать иначе. Смерть моего клиента…

И в худших обстоятельствах Кэш совершал сделки с напором, а если ему предстояло продать облигаций на пятьсот миллионов долларов, его энергия не знала границ. Впрочем, для него сейчас в этом был вполне определенный смысл. Я произвел несложные расчеты на своем калькуляторе. Если процент по новым облигациям упадет до канадского уровня, то есть до девяти и двадцати пяти сотых, то их курс поднимется от девяноста девяти до ста. Любой инвестор сможет получить неплохую прибыль, если вовремя сообразит быстро…

— Едем, — сказал Хаген, — сейчас он двинет в отель. Хаген оглянулся: из-за ангара, где стояли самолеты легиона «Кондор», медленно выползала тупая морда военного грузовика. — Все, — повторил Хаген и по-мальчишески счастливо засмеялся. — Как по нотам. «Ничего, — думал Ян, выжимая педаль акселератора, — я его оставил в столе. Или на столе. Просто я очень испугался… Не надо так паниковать. Через час будет самолет в Париж. Ничего. Самое главное, постараться быть спокойным. Как вареная телятина. Или…

Мегрэ, раскуривая трубку, наблюдал за ним. — Не просто чиновников, — продолжал врач, — а плохих чиновников: мы уже не можем уделять каждому больному достаточно времени. Я порой стыжусь, выпроваживая их, почти выталкивая за двери. Я вижу их тревожный, даже умоляющий взгляд. Чувствую, что они ждут от меня другого: вопросов, слов — короче, минут, в течение которых я буду заниматься только ими. Ваше здоровье! — Он поднял стакан и скроил деланую улыбку, которая ему не шла. — Знаете, сколько пациентов…

— По-видимому, вы ошиблись номером дома. Я всегда придерживаюсь политики мирного сосуществования с соседскими мальчишками. Это облегчает жизнь, так как на нашей улице, как и повсюду, процветают футбол, бейсбол и прочие игры. — Ничего подобного, — отозвался визитер. — Я вас знаю. Вы Арчи Гудвин. А мне нужно видеть Ниро Вулфа. — Как вас звать? — Пит. — А дальше? — Дроссос. Пит Дроссос. — Что же вам нужно от мистера Вулфа? — Ну, уж это я сам скажу ему. У меня к нему дело. Это был…

Он вынимает из кобуры пистолет, открывает дверцу и выходит под дождь — холодные струи ударяют в лицо, как мощный ледяной душ. Чувствуя в руке успокаивающий вес оружия, он наводит пистолет на стоящего посреди дороги мужчину. — Управление шерифа округа Арустук! — кричит он мужчине. — Опусти ножи на землю и медленно подходи к машине — так, чтобы я видел твои руки. Слева от него открывается другая дверца, и под дождь выходит Энди; рация, закрепленная у него на поясе, все еще негромко потрескивает.…

— Мне кажется, — сказала она достаточно громко, чтобы Валерик мог ее слышать, — эта новая игра, которую мы купили, куда интереснее и сложнее предыдущих… Это был правильный ход. Шаги ускорились и переместились из-за спины куда-то влево. — Ну, не знаю, чего там «классного»… «Словечко. Я сказала не „классная“, а „интересная“». Но вслух это говорить не стоило — иначе ее часть диалога свелась бы к постоянным замечаниям. — Обычная «стрелялка», — продолжал сын. — На среднем уровне сложности я пройду…

Два уха и хвост, ты, думаю, в курсе, представляют высшую награду, присуждаемую на корриде тореадору, мастерски завалившему свою скотину. В нашем деле я тоже получил два уха и хвост. И знаешь, кто мне их пожаловал? Господин Президент королевской Французской Республики! Клянусь, не поскупился! Если не веришь, просто прочти… Два уха и хвост, представляешь? Плюс несколько симпатичных попок, которые там мелькают, естественно. Глава I БЫВАЕТ ДЫМ И БЕЗ ОГНЯ …

Он спрятал часы и, вытащив из другого кармана фляжку, наполненную мутноватой водой, сделал несколько экономных глотков… Вода была теплой. Присел на дорожную бровку под кустиком и начал было свертывать цигарку, но тут же вскочил, вглядываясь в сгусток пыли за далеким дорожным поворотом. – Едет кто-то… Совдепский недобиток или разъезд этих болванов? Впрочем, и то и другое здесь вряд ли… Слишком близко от города уже… А красные? Красные только со стороны города… Нет, кто-то приватный… в ходке. …

Защитить от массированного артиллерийского огня баржу, которая шла со скоростью четыре узла (около восьми километров в час), «Верный» с его двумя 76-миллиметровыми горными пушками, установленными в башнях легких танков, все равно бы не смог. Открывать огонь по дальним ночным целям бессмысленно, только выдашь катер вспышками и вызовешь огонь на себя. Снова грохнуло неподалеку. По броне рубки звякнули осколки, калибр вражеского снаряда был не слишком велик. Впереди взлетела и повисла на парашюте…

* * * Татьяна Гармаш-Роффе Сказки Сиреневой долины Обожаю дни своего рождения. Обожаю месяц, в который родилась, – май. Он юн и великолепен, полон сил и обещаний счастья. Мне жаль людей, живущих в теплых странах: им не дана радость прихода весны, – ведь она едва отличается от зимы. Некоторые говорят, что день рождения, как и Новый год, пустая формальность, которую мы сами наполняем смыслом. Так что с того! Хочешь, чтобы у тебя был праздник? Создай его. Никто не сделает это лучше, чем ты…

Я искал ответы на него везде: в фильмах и книгах, в воспоминаниях своих дедов, в рассказах бывалых людей, в секциях спортивной стрельбы, на уроках начальной военной подготовки в школе, в военном училище, на местах своей дальнейшей службы и работы. Ответов получал много и все, что видел и слышал, все, чему научился, при первой возможности пытался опробовать на практике. И так получилось, что некоторые возможности для проверки своих знаний мне в жизни представились… За годы поисков очень интересного,…

Долго всматривался Николай в рельеф противоположного берега, отображенного на фотоснимках, долго искал лежку снайпера, которого необходимо было «погасить» в самые короткие сроки. Он никогда он не говорил: «Я убил снайпера», «Я застрелил снайпера». Нет, только «погасил». Откуда пошло это, он не знал. Может, из нежелания произносить слово «убил» по отношению к человеку. А может быть, из уважения к равному себе, человеку такого же ремесла, тоже мастеру своего дела — хитрому, искусному профессионалу.…

— Простите? — Муж мой, Филипп Филиппыч, он в нашем доме за дворника, сторожа, швейцара и так, помощь на все руки. — Собеседница чуть улыбнулась при упоминании имени мужа, да спохватилась. — Втроем живем: барышня моя — Софья Алексеевна Алтухова, я при ней и мой муж. Я в этом доме всю жизнь, в барских покоях с детства росла. Замуж вышла, да за мужем подалась в Петербург. Он на фабрику устроился, да только не повезло ему — калекой сделался, без ноги остался. Я к барыне покойной в ноги кинулась, она…

Через п’ятсот років на городі стояв восьмий носій цього прізвища, восьмирічний Ганнібал Лектер, він разом зі своєю малою сестричкою на ім’я Міша кидав хліб чорним лебедям на чорній воді рову. Боячись упасти, Міша тримала Ганнібала за руку і кілька разів взагалі не поцілила хлібом до рову. Великий короп ворухнув листок латаття, і врізнобіч пурхнули бабки. З води вийшов альфа-лебідь і з погрозливим шипінням почалапав на своїх коротких лапах до дітей. Лебідь знав Ганнібала все своє життя, проте все…

Вечером пришли с работы родители. Мать была зареванная, вся в слезах, отец хмурый. Пашка хотел сначала приободрить родителей. Чего плакать, если война закончится скоро, не успев толком начаться? Только отец за ужином сказал, что на работу к ним приходил работник паспортного стола, многим вручил повестки в военкомат. После ужина отец с матерью долго обсуждал – куда сына определить? Мать склонялась к тому, чтобы Пашка продолжил учебу в местном техникуме связи, но отец решил иначе: – Пусть…

— Гадаю, ви — містер Ховлі? — з переможним виглядом запитав він. Харрі Холе второпав не відразу. Він уже налаштувався перший час в Австралії поправляти тих, хто читатиме його прізвище як «Ховл» — «дірка». Але варіанта «містер Ховлі» — «пан Святоха» — він аж ніяк не чекав. — Ендрю Кенсинґтон, — з усмішкою назвався чоловік і немов кліщами стиснув долоню Харрі своїм ручиськом. — Ласкаво просимо у Сідней, сподіваюся, вам сподобався політ. — Його казенно-привітний голос звучав відлунням слів, двадцять…

— Не совсем. — Такой поворот беседы меня не радовал. — Нравятся мне такие книжки. Книжки, от которых людей блевать тянет. Про зверства нацистов. Или грязные казни. Типа того. Книги, которые надо запрещать. Я посмотрел на покупателя. Он начинал меня беспокоить. — Слушайте, что вы хотите? У меня дел полно. Он удивленно оглядел пустой магазин. — Да уж, вижу. — Не держу книг для больных людей, — заявил я. — Не заинтересован в их продаже. Покупатель уже не слушал, он смотрел на шкаф…

Голос звучал уверенно и убедительно. Разговор был закончен. Она положила трубку, пододвинула к себе аппарат внутреннего телефона, набрала номер своего начальника — советника посольства Джона Тирена — и вкратце пересказала ему содержание предыдущей беседы. Разумеется, как только она получит все документы, они сразу же попадут к нему. Наконец-то она смогла заняться своей сигаретой; прикуривая, она снова взглянула в окно. Дамы с пуделем уже не было, мужчина же стоял на прежнем месте. Мимо него время…

Кроме того, Кавээн серьезно, по-мужски дружил с Грэгом лет, наверное, уже с десяток. Им с нашим командиром на двоих было уже за восемьдесят, а нам с Игорьком вместе не стукнуло еще и пятидесяти пяти. Вряд ли Кавээн отдавал себе отчет в этой зависти. Но завидовал он еще и тому, как Игорек непринужденно со мной разговаривает, и вообще – тому, что он всегда держится с женщинами совершенно свободно. Для Кавээна же общение с женщиной – это просто какая-то трудная работа, он смущается и боится противоположного…