Детские приключения

Пятачок осторожно вытащил из Ваниной ладошки свое копытце и заерзал у Вени на руках. Хоть он и не был морской свинкой, но продолжить знакомство с морской водой, наверное, хотел. – Ну пока, Ваня, – сказал Веня. – Иди читай. «Как скучно быть учителем! – подумал он. – Испортил человеку настроение». Но в этом, наверное, Веня ошибался. Потому что маленький Ваня с такой охотой побежал к маме, что пляжная галька взметнулась из-под его ног, как из-под шин какого-нибудь гоночного автомобиля. Веня…

Замотал головой молодой стрелец, прохрипел враз высохшим горлом: — С вами я дядька Никифор… — Уводи подводу! — рыкнул сотник так, что мигом разобрал поводья парень и начал разворачивать лошадь, не глядя на расступившихся стрельцов. А сотник строго добавил ему в спину: — На тебе теперь все, Кузька! Сохрани — то кровь и слезы людские…. Встали стрельцы поперек тропы. Изготовились. Не успела скрыться в лесу подвода, как резануло спереди диким, гикающим визгом, жутким, чужим боевым кличем: — Вива-а-а-ат!…

— Тоже не знаю. Затем очнулся Винтик и посмотрел на свою изорванную одежду. — Опять ты напакостил, Незнайка?! — А может это ты сам? — предположил Незнайка. — Я тебе покажу, сам! Возле спорщиков крутился и вилял хвостом рыжий собака, как бы приглашая за собой. Шпунтик скомандовал: — Все в строй! Ать, два! И все дружным строем пошли за собакой. Глава вторая Грибной город По пути им встретился ручеек, где все умылись. А через некоторое время, за густыми деревьями послышался чей-то разговор.…

Здесь спали не на кроватях, резанных из тисового дерева и слоновой кости, а на вырубленных в земле нарах. Постели стлали не на шёлковых перинах, а на соломе. Не свечами освещались, а лучиной. Здесь давным-давно, без малого тысячу лет назад, жили были две девочки. Одна в прекрасном замке на Горе, другая в сырой землянке на Подоле. Об этих девочках теперь начинается повесть. Глава вторая БЕГСТВО окошко светлицы Анна Ярославна увидела, как монах идёт по двору, и ужас как испугалась. Вчерашний…

Гэллико Пол, Ослиное чудо, перевод с английского Трауберг Н. Если вы едете в Ассизи мимо олив и кипарисов, по белой пыльной' дороге, с которой то виден, то не виден этот маленький город, вы должны, достигнув развилки, выбирать между нижним и верхним пyтём. Если вы решите ехать низом, вы скоро увидите арку, сложенную ещё в ХII веке. Если же вам захочется подойти поближе к синему итальянскому небу и охватить взором дивные долины Умбрии, и вы и ваша машина попадёте в самую гущу волов, козлов,…

Плохо получилось. Отец, наверно, рассердился. Валерка вздыхает. А отец вдруг подходит, ерошит волосы: — Ладно, Валерий… Собирайся. — Я сразу… И Алешку разбужу! — Давай буди. Да скорей!.. Солнце скоро взойдет. Оказывается, будить Алешку не надо: он уже здесь. Щурится, зевает: — Поспать не дали. Проснулась и мама. Конечно, она сейчас начнет: «Поешьте… С собой возьмите». Пусть. Валерка все вытерпит, только бы скорее идти. Умывшись, Валерка садится за стол, а на белой скатерке, закрывающей полстола,…

ГЛАВА 1 ЗУЗАНА ОДНАЖДЫ утром, вскоре после начала путешествия, когда Джон Дулитл и его звери сидели и завтракали за большим круглым столом в кают-компании, одна из ласточек опустилась на корабль и сказала, что хотела бы поговорить с Доктором. Джон Дулитл сразу же встал из-за стола и вышел на палубу, где его ждал сам вожак стаи ласточек — небольшая, аккуратная птичка с очень длинными крыльями и зоркими черными глазами. Его звали Быстрей-Ветра, и это имя не зря было знаменито в птичьем мире.…

В оставленном письме дядя сообщал, что будет отсутствовать месяца полтора и надеется, что дорогие гости отлично устроятся и без него. В заключение было сказано: «Если вам здесь наскучит, валяйте в бухту Н…, там мой приятель — директор рыбозавода, душа-человек. Он вас примет, как родных, да и я к нему, верное дело, заверну. Так что отдохнете в свое удовольствие». Судя по лицу матери. Юра понял, что она сильно сомневается в «удовольствии» тащиться неведомо куда и неведомо к кому. Подумав, она спросила:…

На берег нас отвез на своей машине дядя Игорь - зять дедушки Пети. Мы еле-еле втиснулись с нашими вещами в его "Таврию". У нас было всего восемь мешков и рюкзаков. Два - дедушки Пети и Ромки, и шесть наших с дедушкой Саней. Конечно! Надо было иметь с собой: две лодки, весла, удочки, палатку, топор, пилку, котелок, чайник, миски, ложки, кружки, теплую одежду, одеяла, продукты на четыре дня, питьевую воду пятнадцать литров, фонари, видеокамеру и банку с червяками.... Когда дядя Игорь заехал за мной…

Однако бодлеровским сиротам не приходилось выбирать себе дорогу. Старшие Бодлеры, Вайолет и Клаус, путешествовали в фургоне, который быстро катился вниз по склону с высокой горы. Ни четырнадцатилетняя Вайолет, ни Клаус, которому только что исполнилось тринадцать, никогда бы и представить себе не могли, что окажутся на этой горной дороге, разве что только с родителями во время школьных каникул. Но родителей после ужасного пожара, уничтожившего их дом, найти так и не удалось, хотя у детей всё же было…

— Что с нами будет? — Вайолет пришлось перекрикивать шум стремительно мчащейся воды. — Вряд ли мне удастся изобрести что-то, что остановило бы сани. — Даже и не пытайся! — крикнул Клаус. — Наступление Фальшивой весны растопило Поток, но вода все равно жутко холодная. Если свалиться в воду, долго не проживёшь. — Куигли, — прохныкала Солнышко. Младшая из Бодлеров часто изъяснялась таким образом, что её трудно было понять. Правда, в последнее время речь её…

Недели три назад мистеру Беркли пришло письмо, написанное торжественным высокопарным слогом. В нем дядя рассказывал, как долго он искал хоть кого-нибудь из своей родни, как он перерыл все архивы, чтобы найти малейшие упоминания о своих предках и восстановить генеалогическое древо. И вот наконец, будучи одиноким стариком, обнаружил, что семья мистера Беркли связана с ним очень отдаленными, уходящими в глубину веков кровными узами. Он страшно обрадовался, что у него появились близкие люди, которым…

empty-line > Единственное, что она знала точно, — ее неудержимо тянуло в небо. Летать. И познавать. Посреди ладони на правой руке у нее было маленькое родимое пятнышко в форме пятиконечной звездочки. Она верила, что это знак судьбы, ее ожидавшей. Точно такая же звезда была и на ладони ее деда Миши. Миша, отец Нининой матери, был русским, но сейчас жил в самом загадочном и очаровательном городе мира — Венеции. Михаил Мезинский — таково было его настоящее имя — был старый алхимик и философ, обретший…

— Вы совсем меня не слушали?! — повернулся вдруг человек без пальца, и уставился прямо в эти смолистые глаза. — Я же вам сказал — он из Ноутлиса! Убив его, вы лишь окажете ему услугу. Нет, есть другой способ. Этой же ночью вы отправляетесь домой, в Дафиэлд. Там вы встретитесь с Сульфой Беллинг! — Как?.. Но… сэр, почему именно с ней?! Не поймите меня неправильно, но даже я ее боюсь, — заикаясь и падая в кресло, проговорил Хитрион. — Она же… сумасшедшая… — шепотом выдавил он. — Знаю. Но она одна…

Подвал представлял собой ничем не примечательное помещение с неоштукатуренными кирпичными стенами. Он располагался под рядом стандартных, прокопченных домов викторианской постройки. На потолке подвала за толстыми балками можно было разглядеть доски, покрытые паутиной и вековой пылью. Пол был бетонным, но на доброй половине его бетон был снят вместе со слоем грунта, отчего уровень пола понизился почти на метр. Вырытая черная земля громоздилась грядой вдоль одной из стен. — Ничего, к запаху…

В общем, Полковник сказал, что старшие классы он объявляет трудовым десантом и направляет его… – В горячие точки? – сострил Андрюха. – Не катит, Семен Михалыч. Еще как не катит-то. Хотя мы еще не знали, что наш трудовой десант волей жестоких обстоятельств очень скоро станет боевым. В очень горячей точке. – В порядке трудового воспитания, – невозмутимо продолжил Полковник, – этим летом девочки поедут в подшефный детдом, а пацаны отправляются на плодородные берега полноводной реки Кубани. …

Пролетев через кроны дворовых тополей, Шапокляк шлёпнулась в мусорный контейнер, наполненный пустыми коробками, и в ускоренном темпе стала выкапываться оттуда. Вместе с ней выкопалась крыса Лариска. Банановая кожура из помойки сидела на ней как модная шляпа. Спиннинг старуха Шапокляк из рук всё-таки не выпустила. Чебурашка с изумлением посмотрел на неё: — Какую хорошую бабушку на помойку выбросили. — Кого выбросили? Меня выбросили?! — возмутилась старуха. — Это я сама себя выбросила!…

Мачуха кожного дня картала мене за мою погану поведінку, але я був певен, що вона ніколи не просила батька бити мене і, звичайно ж, ніколи не раділа, коли він мене шмагав. Втім, такі засоби впливу на мене анітрохи не діяли. Коли мачуха готувала що-небудь смачне, вона завжди лишала більшу частину для батька, але неодмінно давала трохи й мені. Я ж у свою чергу ділився з слугами, які після смерті моєї матері були до мене особливо ласкаві. В ті дні, коли батько з нами не обідав, я їв на кухні разом…

Кабинет был третьей загадкой. Я никогда не бывал у отца в кабинете. Выходя, отец запирал его на ключ и уносил ключ с собой. Когда мне нужно было поговорить с отцом, я стучал в дверь, и он никогда не просил меня войти, а выходил сам. Что он делал там, в этом кабинете? Ведь нередко проходили месяцы, во время которых он выходил из кабинета только на кухню, поесть. Я удивлялся, как отец может обходиться без свежего воздуха. Неужели его не тянет пройтись по набережной, зайти в порт, подышать свежим…

Батько Тома жив за Тельбуховим провулком у смердючому закутку, що звався Смітний двір. Це був невеличкий старий покривлений будинок, повнісінько напханий нещасною біднотою. Сім'я Кенті жила в одній кімнаті на третьому поверсі. Батько з матір'ю мали в кутку щось ніби ліжко, а Том, його баба й сестри, Бет і Нен, могли спати де завгодно — до їхніх послуг була геть уся підлога. Були в них іще якісь залишки ковдр і кілька оберемків старої брудної соломи, та хіба ж можна назвати це постелями? На день усе…