Детские приключения

* * * Тропа духов Мальчик смотрел, как поднимается и опускается тощая грудь старухи. От одного вдоха до другого проходило все больше и больше времени, пока они не стали совсем редкими. Она уходила в отанг – шла по своему последнему пути к вечности. Именно это и значило слово «отанг». Впрочем, она, конечно, не двигалась, в отличие от остальных – те действительно уходили , уходили прочь. Гару объявила о своем намерении, когда люди племени начали грузить на сани нехитрый…

Именно так и случилось с четырьмя детьми, героями этой истории. Они проснулись, как обычно, утром прекрасного безоблачного дня, и ничто не предвещало, что они вдруг попадут в совершенно непривычный, невероятный мир. Фердинанд, Изабелл, Рэйчел и Тони – так звали этих детей. Фердинанду уже исполнилось четырнадцать лет, его родной сестре Изабелл было двенадцать с половиной. Рэйчел одиннадцати лет и ее младший брат девятилетний Тони приходились кузиной и кузеном Фердинанду и Изабелл. Случилось так,…

Те, кто остался, жили в одном дворе. В двухэтажном доме – мальчишки, а в маленьком, в глубине двора, – девчонка Виктория. Или попросту Вика. Одноклассница Сергея. Викины родители были путешественники. Они не поднимались на снежные вершины, не искали рудные залежи и не раскапывали в песках древние города, они просто ездили. Каждый отпуск они проводили с туристскими группами то на Чёрном море, то в Ленинграде, то на Волге. А воспитывать Вику приглашали папину сестру Нину Валерьевну. Нина Валерьевна…

Голоса смолкли. Свет погас. Птица тихонько возилась на подоконнике. Утром она подлетела к форточке, но та оказалась заперта. Когда снова стемнело, рослый человек вернулся. Не один. Он положил на диван спящего ребенка, кинул на пол детский рюкзак. Сам устроился на другом диване и заснул. Перед самым рассветом ребенок простонал. Птица вспорхнула с подоконника и села ему на руку. Мальчик протер глаза, судорожно вздохнул. Птица взлетела и опустилась на рюкзак. Мальчик протянул руку и, поглядывая…

Офигеть, да? Снейпа, когда он все это услышал, чуть удар не хватил. Он сначала позеленел, потом покраснел, а потом полчаса орал так, что я чуть не оглох. Причем повторяться он стал только на двадцать третьей минуте — я засек. Дамблдор, понятное дело, только хитро сверкал своими голубыми глазками. Псих, точно! Кончилось все, ясное дело, как обычно. Когда Снейп устал кричать, Дамблдор ему сказал, что возражения не принимаются и что у нас есть три дня на то, чтобы выдумать себе имена, биографии и познакомиться…

Метрах в двадцати затрещали сучья, мелькнуло рыжее, с безумными глазами лицо, сухим треском полоснула автоматная очередь. — Аля-ля! Аля-ля! Аля-ля! — приближался нестройный нарастающий крик. Серые куртки финнов полетели на проволоку. Один, двое, четверо прорвавшихся уже лезли на завал. Стреляя на ходу, прыгая через пни и деревья, цепь за цепью подкатывали шюцкоровцы. — Огонь! — крикнул Панкратов. Поведя автоматом, в упор выпустил полдиска. Грянул залп. С оглушительным звоном загремел пулемет…

Глава 25 Ищем драконов! Глава 26 Долина жизни и смерти Глава 28 Я наедине с создателем Глава 29 Глубокий, глубокий сон Глава 30 Я ниндзя! Эпилог Благодарности Пролог Не знаю даже с чего начать описывать мою жизнь, может с того что я живу на чердаке детского дома? А может с того что меня оттуда не выпускают? Да, сама того нехотя я всё же начала рассказывать о своей жизни, и раз уж я вас заинтриговала, начну повествовать. Для начала представлюсь.…

А за ручьём прозвучал вой красного волка [7] — Фред Перкинс, вожак патруля «Волки», много вечеров учился этому вою у старого траппера [8] Джуда Адамса, а тот умел подражать любому зверю и любой птице, каких когда-либо слышал. А за Грэндж-роуд слышалось громкое тявканье лисы. Тявканье было мастерским: оно не успело прозвучать положенные девять раз, а все корнуэльские псы уже заливались яростным лаем. Впрочем, семеро запыхавшихся мальчиков, спешивших к месту сбора со всех концов городка, отлично…

Как ветер в пустыне несёт песок, так судьба приносит перемены. Порой из-под песка открываются сокровища. А порой песок хоронит заживо. Возможно, следящая за Махой незнакомка несёт ей какие-то вести – только вот хорошие или плохие? На мгновение она пропадает из виду. Стоя в четырёх шагах от дынного прилавка, Маха ищет её глазами и не может найти. Вдруг сбоку толчок – та самая незнакомка! Маха чувствует, как тянут её сумку. Лямка прочная, приделана крепко, и вот уже вслед за сумкой тянет вперёд и…

— А ну, молодежь, валите отсюда! — строго сказал Винокур и, вытеснив их обратно в коридор, запер дверь на задвижку. — Подождать не могут, — терзая нитки, ворчал Тимур. Молодежь еще какое-то время продолжала ломиться в дверь. Потом среди них нашелся какой-то умник. Он стукнул на нас физкультурнику. Григорий Карлович потребовал, чтобы мы немедленно открыли. Ну, а нам что делать? Винокур отодвинул засов. Физрук вошел и начал орать. Мол, мы давно уже должны одеться, а вместо этого следующий урок…

Барсукот опустил глаза и принялся внимательно изучать свои когти на правой передней лапе. — Дичизм не пройдёт, — строго сказал Барсук Старший. — У хищников нет права убивать кур. — Убивают … — сказала курица и зажмурилась. — Но в законах Дальнего Леса ничего не сказано о курах, — возразила Лиса. — Зато о курах сказано в законах села Охотки! — рявкнул Барсук. — Там сказано, что хищение или убийство сельского скота и птицы жителем Дальнего Леса карается растерзанием жителя леса! — Растерзанием?..…

О ДЖЕЙМСЕ ГРИНВУДЕ И «МАЛЕНЬКОМ ОБОРВЫШЕ» 1 «Книги имеют судьбу», – гласит старинное изречение. Насколько справедливы эти слова, может показать своеобразная история вот этой самой книги английского писателя Джеймса Гринвуда, которая сейчас перед вами, «Маленький оборвыш» был впервые опубликован в Лондоне в 1866 году. Спустя два года эту книгу перевела на русский язык Марко Вовчок (псевдоним известной украинской и русской писательницы Марии Александровны Маркович). Повесть о горьком…

Все, что у меня есть, разложено на камнях. Перочинный нож с двумя лезвиями, шилом, штопором, отверткой и с медной петелькой на рукоятке, чтобы носить его на ремешке, пристегнутом карабинчиком к поясу. Мне его подарил отец в прошлом году на день рождения. Пластмассовая расческа с футлярчиком. Ключи от квартиры на стальном колечке. Огрызок карандаша длиной с указательный палец. Две большие английские булавки, которыми я закалывал снизу манжеты брюк, когда катался на велосипеде. Кусок капронового…

– Я, Августе! – С приветом, дорогой! А я – Юлий Цезарь! И тебе не стыдно? С утра уже навеселе! Пожарный повесил трубку, но в ближайшие две минуты ему пришлось ответить еще на два десятка звонков из Трулло, и все они были такими же странными. Наконец, он все же решился поднять тревогу. Дежурному лейтенанту он объяснил: – Должно быть, там все помешались. Может, позвонить в психиатрическую больницу? А в Трулло, кто не торчал на улице, задрав нос кверху, тот непременно висел на телефоне. Одни…

Затем отец настойчиво и очень благожелательно стал упрашивать меня не ребячиться, не бросаться, очертя голову, в омут нужды и страданий, от которых занимаемое мною по моему рождению положение в свете, казалось, должно бы оградить меня. Он говорил, что я не поставлен в необходимость работать из-за куска хлеба, что он позаботится обо мне, постарается вывести меня на ту дорогу, которую только что советовал мне избрать, и что если я окажусь неудачником или несчастным, то должен буду пенять лишь на злой…

Это случилось в понедельник. А во вторник Гена оглоушил меня первым проектом. В среду он принёс второй. В четверг – третий. Те идеи забылись. Но поиски сокровищ затонувшего корабля были пятым проектом – это я помню отлично. – Ладно, – сказал Гена, заканчивая разговор. – Посмотрим… Прошёл месяц. Проектов он больше не выдвигал. Но из школы бежал прямо домой, ссылаясь на дела. Я не удивлялся: в сорок втором году все мы помогали по дому. – Что у тебя сегодня? – спросил он однажды. – Получить…

Пэту исполнилось недавно шестнадцать лет, он был на год старше меня и на голову выше. У него было открытое, приветливое лицо, черные как смоль волосы, смуглая кожа, темно-карие глаза и белые-белые зубы. Испанцы с траулеров, заходивших к нам в бухту переждать непогоду, считали его своим. И неудивительно: Пэт был потомком испанского солдата, выброшенного на берег после гибели Великой Армады (Великая Армада — испанский флот, уничтоженный ураганом около Оркнейских островов 8 августа 1588 года — прим.…

Что ж, и их группа неплохо подготовилась. Понемногу переправили в продуктовую кладовую взрывчатку. Заложены три заряда. Под самым носом у штурмбанфюрера Гравеса и его людей. Грохнуть должно знатно! Осталось подключить провода да проверить, чтобы не было обрыва как тогда, когда он подрывал мост в сорок первом. И вывести из гостиницы своих людей. Впрочем, это уже не его задача, тут командует Гертруда Иоганновна. А его задача - взрыв. Чурин докурил цигарку, бросил ее под ноги, придавил каблуком,…

   Хотя по виду не скажешь. Полл было девять лет, личико розовое, во­лосы длинные и желтые, как брюшко утенка. А Тео такой мелкий и тощий, что все думали, будто он моложе сестры, хотя ему было уже десять с поло­виной. «Весь не толще штопальной иглы» - так его мама, которая была портнихой, про него говорила. И вообще, кто впервые видел его деликатное телосложение и большие застенчивые глаза, все считали его невинным ангелочком.    А на самом деле именно Тео однажды…

Сначала раздался какой-то свист, потом внизу возле самой каланчи возник столб дыма и так грохнуло, что у Данилки даже уши заложило. Он опрометью скатился с каланчи и, не иначе как от поспешности, очутился не на дворе пожарной, а в подвале, где лежали старые помпы, пожарные шланги и всякий разный хлам. Данилке показалось, что в подвале он просидел долго-долго, а когда вылез из него, то очень удивился: солнце всё ещё стояло над шпилем Кормелицкого костёла. В небе плыла чёрная туча. Она поднималась…