Фантастика: прочее

Сейчас Гунде привёз с собой только двух рабочих, неопределённого возраста и непонятной расы, вряд ли знавших более десяти слов по-шведски и двух десятков на английском или немецком. Повозившись с ненадёжным замком, Якс открыл необъятные проволочные ворота и жестом позвал приехавших. Те стояли почтительно и на расстоянии, но фасад оглядывали не без иронии. Заметив приглашающий знак, они поспешно направились за хозяином. Как же им всё объяснить? Гунде решил не разжимать понапрасну рта, а выразительной…

Дом, в котором они расположились в ту ночь был от плинтуса до потолка пропитан удушающим, также манящим дымом табака и кое-чего другого, блевоты и алкоголя. Рак лёгких, который приветствовал Матвея кашлем, не оставлял его одного почти с десяти лет. Бутылки, лежащие на полу, запах спирта по всем двум этажам и более десяти человек, которым владельцу придётся вызывать такси поутру. И это не было таким ужасным, если бы не мысль о затраченном времени на уборку. Бок о бок с Матвеем дружить было необязательно.…

Меж камней стояла конструкция из палок и веток, предназначенная для подвешивания дичи. Четыре ягненка теперь дремали аккурат рядом с ней, не подозревая об уготованной им участи. Кахотеп ходил из стороны в сторону, в полумраке вчитываясь в древний текст, перенесенный им на папирус из Книги Мертвых верховного жреца. Ему необходимо было без ошибок и запинок прочитать сложнейшее заклинание, осечки быть не могло. Кеймнвати сидел чуть в стороне и крутил в руках нож для жертвоприношений, любуясь как начищенное…

Все, идите! – ответят изнутри. Ни хрена они это не планировали! Заплати и сдохни! Вот и все. Возюканье в перерывах, чтобы было, чем заняться! На этом вечном тупом кладбище покойников с тележками. ВО-ЗЮ-КА-НЬЕ! ПРЕ-КРА-ТИСЬ! ХВА-ТИТ! СТ-О-О-П! *** Тик-тук, тик-тук… тик-тик-тик… – внутри сократилось и поплыло. Сжалось, напряглось, с трудом сделало еще один «тик-тук». Сердце! – подумал, но заметил, что какофония «тик-тук» доносится из радио. Кажется, то переставало работать после «бамс-бамс-бамс».…

– Заренская, ты с нами или как всегда? Если едешь, то в общий котёл сдаём по триста на горячительное и хавчик, ну, и полтинник на бензин. – А куда едем? – поинтересовалась Диана. – На наше место к озеру, сбор в пять вечера у центрального корпуса. Думай скорее! – Я поеду, – неожиданно быстро согласилась Диана, – только я своим ходом на велосипеде. – Ну ты и удумала, Дианка, ты как всегда в оригинале! – рассмеялась Света. – Диан, и охота тебе педали крутить, давай лучше с нами, – поддакнул,…

В течение своей творческой жизни Диксон часто выпускал две, иногда три книги в год. Даже когда его астма стала настолько сильной, что он не мог покинуть свой дом, он выпускал по книге в год. Он был почетным гостем на более чем 200 научно-фантастических конвенциях, где он часами беседовал со своими поклонниками и играл на гитаре. Одна песня, написанная о нем, которая захватила его веселый дух, звучала так: "Gordy Dick on, Gordy Dick on, Gordy Dick on i the one. Science fiction i hi hobby,…

Странным образом полосы аэродрома были построены так, что взлет и посадка самолетов происходит прямо над жилыми домами. Несмотря на активные протесты местных жителей, в домах которых при каждом полете все ходило ходуном и разваливалось на части, разворачивать полосы в противоположную сторону так никто и не стал. Власти обещали людям освободить их от постоянного гула самолетов и в 2020, и в 2025, и в 2031, но, видимо, руки до этого так и не дошли. Поэтому, пролетая над жилыми постройками, Волков как…

За рулём машины сидел серьёзного делового вида крупный мужчина лет тридцати. Он был абсолютно спокоен и собран. Иногда он тоже с нескрываемой и нежной улыбкой поглядывал на свою спутницу. В тоже время он очень внимательно следил за дорогой. Мужчина хорошо понимал, что сейчас в его руках жизнь. Жизнь их обоих. Несмотря на явную разницу в возрасте, они оба выглядели очень счастливыми. У каждого кто видел этих двоих вместе, в голове сразу проносилась мысль: «Идеальная пара». Он – большой, сильный,…

– Осторожен будь! – прокричала ему вслед Касс, провожая его взглядом, взволнованных зелёных глаз, и крестообразным взмахом руки, как учил отец, желая удачи. Припав на колено возле одного из сельчан, юноша убедился, что тот мертв. Четыре стрелы пронзили его тело, пятая угодила точно в сердце. Вздохнув, Элекс отодвинулся к следующему, уловив боковым зрением, какое-то движение справа от себя. Его отец с немногочисленными помощниками занимался тем же делом. Заметив сына, Эван прокричал: – Почему…

Она провела ладонью по его щеке, совсем гладкой и уже влажной. – Пока ты не можешь дать мне все это, то и контролировать меня у тебя нет никаких прав, – она заботливо вытерла щеку одноразовой салфеткой, – ты же не мой папа, верно? Да и, в сущности, у меня много друзей, и почему я должна перестать общаться с ними из-за твоей глупой ревности? Я разве даю повод сомневаться в себе? Повод она давала, но вот убедить Стиви, что все в порядке, не составляло особого труда. Перепихнуться раз или два в…

Потом она подошла к кровати. И увидела неподвижного отца. Кожа императора была с синим оттенком, глаза плотно закрыты. Нежно Марина стала его будить, чтоб он принял лекарство. Но наконец, Марина догадалась, что император мёртв. Марина вскочила и выбежала из комнаты. Она быстро шла по длинному коридору дворца и рыдала навзрыд. Дети аристократов играли в мяч на лужайке перед дворцом. За ними следили слуги. Младшая дочь императора Зоя тоже была здесь. Но пришла её няня, полная добрая женщина с всклоченными…

– Ты сквозь время смотри, сквозь время! Подчиненный внимательно всмотрелся в даль. Наклонился, сощурился, даже руку поднес ко лбу. Через несколько секунд разогнулся. Перепуганные глаза его уставились на собеседника. – Это символ Полтавы, памятник в честь победы русских над шведами. – Я про венок спрашиваю! – Господин перешел на крик. – Венок. Венок… – Низкий запнулся, шумно сглотнул слюну и дрожащим от волнения голосом продолжал: – Венок не земного происхождения… Это защита… Он оберегает…

Через некоторое время, когда узники смогли наконец различать предметы, их взору предстал одноглазый гигант, поросший густой шерстью, который обходил по кругу огромную пещеру, зажигая исполинские черные свечи, равномерно расположенные по периметру. Грот наполнился мерцающим таинственным светом. Приблизившись вплотную к клетке, великан с интересом стал разглядывать людей, подсвечивая себе факелом. Отвратительный смрад проник за решетку, вызывая рвотные позывы. Девочка жалобно всхлипнула, сильнее прижимаясь…

Все мы видели жуткие снимки нью-йоркской Таймс-сквер. Широкая улица превратилась в реку, над которой торчат крыши бродвейских театров. У континентов больше нет берегов – море захлестывает всех, и богатых и бедных. По воде передвигаться можно вроде бы без проблем: садись в деревянную моторку, которые у всех мостков причалены, и плыви на север, в Тоскану… только не так все просто. По морю волны гуляют, а в Тоскане все переполнено. Очереди на вокзале или в аэропорту надо ждать месяцами, без кучи евро…

–Товарищ… Извините, можете подойти и поклониться? Не вижу ваших погон. –Ты охренел?! – взревела эта здоровенная машина правосудия. Интересно, для него это невозможно по морально-этическим или физиологическим причинам? Я пожал плечами и на какое-то время в участке воцарилась тишина. Этот раб Фемиды наверняка думал, что я испугался. Наивный! Я просто выбирал новую песню! –Сижу за решеткой в темнице сырой Вскормленный в неволе орел молодой… –Слушай, Воронов, чего ты добиваешься? Хочешь в дурку…

Я из семьи учёного Бена Хейла. Будучи мелким (ребёнком, ибо так будет… ну, правильнее), я постоянно наблюдал, как к нам почти каждую неделю приходили гости, папины коллеги по работе, которых с каждым новым экспериментом становилось всё меньше, и, помню, говорили: «Ох, какие у Тима большие зелёные глаза! Словно два изумруда! Прелестный, прелестный ребёнок!». Да, «ведьминский» цвет глаз у меня от мамы. Она очень добрый и милый человек, всегда защищала и защищает нас с братом перед кем-либо (но не так…

– Ки-и-рах! Неумолимую тишину прорезал пронзительный крик – пожалуй, то был крик ястреба или какого-то иного воздушного хищника. Я запрокинул голову и оглядел небо, но не увидел ничего. Вдруг кусочек небес спорхнул вниз, пронесся надо мною и приземлился на обледенелую ветку дуба. – Ки-и-рах! – крикнула голосом ястреба пересмешница-сойка, задиристо приплясывая на ветке. – Ки-и-рах! – точно в ответ на вызов, откликнулись с неба. Растопырив когти, к огромному дубу, где устроилась сойка, пронесся…

Хотя я понимал, что шутки с пивасом опасны – ведь оно может просто перетащить похмелье в завтра. Да и желудок мог с ним не справиться. От одной мысли об этом стало больно внутри – желудок словно скрутило узлом. «Ладно-ладно, не буду я больше!» – успокоил я его. Вчера-то я тоже хотел всего лишь полечиться пивком, а Макс пришел с двумя баклажками. И что в итоге? Утро понедельника, а я опять болен. Где взять гарантию того, что выпив сегодня бутылку пива, я не возьму вторую? Негде. И завтра может быть…

– А вот и начальная цель нашего путешествия! – довольным тоном воскликнул Вадим, пафосным жестом указывая на строения. – А я уж было надеялся, что конечная, – пробурчал Костя.       Но его никто не поддержал; даже девочки, которые начали уставать, при виде жилья на лесной опушке оживились и стали активно переговариваться. – Вперед, вперед! – прокричал Вадим. – Я уже предвкушаю ужин лесного жителя и романтическую ночевку на сеновале.       Он обнял чуть покрасневшую Ольгу, а Никита кашлянул…