Фантастика: прочее

– Одно и то же, – проворчала Тили. – Изо дня в день. – Встав, она позволила воде стекать по гладкому телу. – Как представлю, что снаружи… – Утохи снаружи, – перебил Нода. – Тебе нужна цель. – У меня есть цель. – Тогда в чем дело? – Что она меняет? Нода зарычал. – Ладно. – Тили облеклась в обтягивающее платье. – У меня всегда после удаления дополнений действительности плохое настроение. Тяжело принимать правду. – Она сунула в сумку визуализатор виртуальной реальности и портативный компьютер. –…

Я застонала, когда почувствовала, что его пальцы гладят мои складки, обводят мой клитор, отодвигая назад его капюшон… о, черт. Его горячее дыхание. Когда его рот накрыл мой клитор, я вскрикнула, невольно натягивая веревку. Руки на моих бедрах удерживали меня открытой, незащищенной, доступной. Я не могла ничего поделать, а только принимать то, что они хотели и могли со мной сделать. Дать мне. «Ты кончишь первой, потом мы тебя трахнем». С этим не было вообще никаких проблем. «Да» - ответила…

–Чувствуешь это?–прорычал он, сдвигая бедра и ударяя мое чрево твердым кончиком члена. Он искусно скользил по секретным, чувствительным местам внутри меня, отчего мое тело сотрясалось, голова пустела, и я полностью повиновалась. Никто другой не мог заставить меня ощутить все это. Никто другой никогда не доводил мое тело до грани такого божественного наслаждения. Так как мое тело было перекинуто через скамью, моя грудь свисала, и я страстно желала, чтобы к ней притронулись. Мой клитор набух, и если…

"А, представьте, какого они размера будут, когда вы ко мне на экзамен явитесь», – автором фразы был профессор Корнилов. Несмотря на свой небольшой рост и субтильное тело, профессор обладал густым басом. «Фамилии? – спросил он, оскалившись. Услышав требуемое, мужчина произнес: "А теперь пошли вон отсюда!" Вокруг была такая тишина! Однокурсники, которые, на удивление, сегодня присутствовали в полном составе, замерли в благоговейном ужасе. Выйдя в коридор, Маша произнесла: "Ты, видела какие у него…

Мужчина управился со своей едой, убрал флягу и продолжил созерцать простирающуюся перед ним внизу долину. Солнце постепенно скрылось за горами, и на долину наползли сумерки, сгущая мрак в тенистых местах. Путник посмотрел на свой старый наручный механический хронометр швейцарского производства минувшей эры, достал из рюкзака герметичный пакет и раскрыл его. Из пакета он вынул пожелтевший мятый по углам блокнот и карандаш. Раскрыв блокнот на последней записи, он продолжил писать в свете послезакатной…

Он в воде! А может это игра сознания? Все, что случилось до, и что происходит сейчас? Может он уснул в шлеме виртуальной реальности? Кирилл ощупал глаза, движения давались с трудом, потряхивало. Шлема нет, глаза как глаза. И он абсолютно лыс, голая кожа покрыта склизким слоем. К горлу подступил комок, но Кирилл взял себя в руки, сдержал порыв. В легкие, словно воздух, поступает вода и выходит обратно. Так, будто это обычное явление. Как он может быть жив? Живот стянул спазм в паре с гулким…

Хотя… настоящее было бы не полным без того мира, окунаться в который нравилось временами Катрин, и она ничего постыдного в этом не видела. Наоборот, этот мир давал ей сил жить дальше не только как функциональное звено в бесконечной цепочке жизни, но и как индивидуальность, имеющая право на свои мечты. На обратном пути время как будто остановилось. Катрин предвкушала уже, как играет новыми игрушками с младшей дочкой, вспоминала, как они весело гуляли накануне на здешней детской площадке, несмотря…

Во время сна он на несколько минут забыл, что находится за три тысячи километров от своего родного Владивостока, из которого он никогда и никуда не выбирался с момента своего рождения, то есть с 2096 года. Ему всегда было интересно, что же происходит за пределами разрушенного, облучённого радиацией города, который постоянно накрывало радиоактивными бурями, приходящими с моря. Каждый раз эти бури уносили жизни людей, которых и так становилось всё меньше и меньше. Бабушка рассказывала ему, что до…

МЕЖДУ СВЕТОМ В тот день в металлической толще видимых вод уже явственно проступили лики красного солнца. И железные корабли перестали приплывать в тот день, и как будто бы не вернулись люди, ушедшие вслед водам, окружившим ее город. В другие дни воды уйдут с поверхности, и наступит будто бы тогда пустыня. И беспомощно лягут боками на соленую землю так любимые ею бескрылые морские кони. Она жила на самом верху высотного дома, под самым небом, как ей порою казалось в смутных снах почти незаметной…

В это же время, с трудом преодолев очередной труднопроходимый участок вязкой грязи, выбрались несколько всадников и на относительно терпимом участке впереди припустили лошадей. Поворачивая к развилке, всадники налетели на остановившиеся повозки и толпу, наседающую на обозников. Сходу атаковали банду, банда, в первом же наскоке, потеряв убитыми четверых и ранеными троих, бросилась в рассыпную, до спасительной чащи деревьев успели не все, в том числе и главарь, его связанного приволокли обратно. …

– Доброе утро, джентльмены, – поприветствовал Чарльза и Билла стоящий на мансарде комиссар Джейкоб Лэнг. – Надеюсь, вы хорошо выспались, потому что тут работы по самое не горюй. Давно уже такого не было. Весь город на ушах. – Да, нам уже сообщили, – буркнул Билл. – Сколько жертв? – не обращал на него внимания Чарльз. – Двое, – отвечал комиссар, открывая детективам дверь. – Семейная пара Данугейтов. У соседей, коллег, друзей были на хорошем счету. Никаких приводов в полицию. Наркотой не увлекались.…

– Ах ты, башка деревянная! – хлопнул себя по лысине. Настёна глядит. А я еще с утра землю на грядках с бульбой ворочал, клубни пропущенные выискивал, да возьми и зацепи зубом каменюку. И как булыжник еще когда сеял проглядел, в толк не возьму. Погнул зуб, так в сторону и вывернулся. В сердцах вилы и бросил. А тут Настёна позвала подсобить. Уж чего и не вспомню. Я про вилы и позабыл, так и пошел на дальнюю заимку – ловушки-силки проведать. Настёне говорю: – Да вилы утром покорежил и забыл. …

Шерсть на голове ретривера слиплась от крови, передние лапы были сломаны, но тихое сопение означало, что он жив. – Подожди… сейчас… минуточку… сейчас… быстро… подожди… – Я рванулась обратно за телефоном. – Авария. Пожалуйста, приезжайте скорее. Бросив телефон на сиденье, я бегом вернулась к Леонардо и опустилась перед ним на колени. Позже мне рассказали, что команда ветлечебницы была шокирована моим видом: лицо в крови, руки на собаке тоже, джемпер изорван и облеплен битым стеклом. Никто из…

Я смотрю на Соню – потрясающую блондинку в белой рубашке. Мы вместе вот уже почти пол года, и ни разу у нас не возникало ни единого скандала, мы ни разу не поругались. Для меня это действительно странно, ведь все наши друзья давно перессорились друг с другом. А в прочем не будем об этом, ведь мы здесь, сейчас. Я смотрю на Соню, в её глаза; я слушал тишину необыкновенную и таинственную, которая заполнила наши сердца. Я чувствую покой и нежность в наших душах. Так безмятежна и прекрасна наша жизнь.…

Я улыбаюсь маме в ответ и достаю вешалку с одеждой. Мне нравится моя форма, нравится, как пахнут кожей тяжелые коричневые ботинки и ремень на штанах, нравится почти невесомый сверхпрочный бронежилет. Я нажимаю кнопку браслета, и жилет аккуратно стягивает тело жестким коконом. Теперь рубашка, брюки, ботинки и рюкзак. Когда-то давно мы ходили всем классом в Музей Истории Цивилизаций Земли. Раньше броня вместе с оружием могла весить больше 20 килограмм! Даже думать страшно, как это было обременительно,…

Какая разница? Природа есть природа! С собой с продуктами, палатками, был ранец. И море, зазывая своим шумом, Аккорды, что для уха благодать, Так хИтро, ненавязчиво, легонько, Ребятам, было начало, играть. И солнце высоко, прохладно, грело, Лучами жидкими, пронизывая, воздух. И будто бы намёк давало этим, Бежать друзьям, пока ещё не поздно. Те беззаботно, всё смеясь носились, Уж не терпелось, было ставить им, палатки. Проехались, с утра проголодались, И мясо ждАло,…

"Ведьмак?!" Я резко села и открыла глаза. Нет. Не он. Или он? Рядом был светящийся силуэт, но не тот, что раньше там, у костра. – Очухалась! Вот и хорошо. – силуэт начал таять – Алиска, я скоро, хорошо? Без меня чтоб никуда! Еле влез туда за тобой. – Так я не упала? Или упала? – Успел перехватить и утащил в Мир Покоя. – А что это за перевалочный пункт? – Мир сдвинулся, Алиса. Нужно было подождать, чтобы линии пересеклись. – Я все испортила, да? Силуэт засмеялся таким родным…

Но это не только история успеха. Это искренняя любовь к своему делу. «Мои рисунки и скульптуры – часть того мира, который сопровождал меня с детства. Все они дороги мне, но есть совершенно особенные. Определяющие меня как автора и как человека». Трогательная серия про Орла и Синичку — именно такая, особенная. Картины, созданные художником по истории Ивы Одинец, насыщены эмоциями, экспрессивны и драматичны. И способны вызвать у зрителя целую палитру чувств. Давайте…

– Это реальная история, – гость сел прямо, опустив голову еще ниже, от чего теперь даже его улыбки не было видно. – Самая настоящая, правда. Разве, что Мастер-Корабел вышел на ратное поле не один, а с войском. Точнее его призвал на войну тогдашний господарь княжества. А во всем остальном истинная, правда. Именно с Мастера-Корабела началось все воздухоплавание в нашем мире, ну, да вам, почтеннейший, это известно. Даниил крякнул, спрятав смущение за горстью. Ему не было и тридцати-пяти и от того…

Осторожно, почти повиснув над пропастью, стараясь не совершать резких движений, Зина перенесла вес рюкзака полностью на левое плечо, подтянула, укоротив, страховочную цепь и уперлась каблуками потрепанных, но еще крепких кожаных ботинок, в стену дома. Ветер, словно сочувствуя девушке, усмирил свой ураганный темперамент и теперь всего лишь слегка трепал ее неровно остриженные волосы, торчащие из-под кожаной кепки. Зина сдвинула на лоб очки-гогглы, похожие на те, какими пользуются пилоты цепеллинов,…