Фантастика: прочее

Джабба Хатт: неизвестно; Бен Кеноби: 42 года Алина Кимико (мать Анки Кимико): 22 года Айла Секура-Фарси: 38 лет Катуни: 23 года Айва Секура-Фарси: 8 лет Алек Фарси – 43 года Шаак Ти: 49 лет Марис Бруд: 27 лет Асажж Вентресс: 32 года Гранд-Инквизитор: 35 лет Третья Сестра Рива: 23 года Седьмой Брат Алоизиус: 30 лет Дарт Вейдер: 32 года Асока…

— Пусть твоя мавка у леса спросит, лес он тоже много знает. Наши проследили их машину до их точки сбора, это тоже в лесу. Дальше мы пройти не смогли, но мало ли, что твоей Василисе лес ответит. А там уже и думать можно: Когда выступать, как выступать, по какой дороге идти. Как снаряжаться будешь? Вот тут у Вани конструктивных предложений не было. Никодим Дмитриевич предложил: — У меня есть самые разные специалисты, в том числе и разведчики, прошли горячие точки, так что могу предложить для консультации.…

С десертами Каролина долго не определялась. – Это Наполеон – мой любимый торт, – сказала Каролина, указала в меню. – Я тоже люблю Наполеон, – ответил Лео. Каролина рассмеялась. – Булка с корицей, она вон – синнабон, – вдруг раздался мужской голос через столик, там, где семья с собачкой. Каролина поняла, что тоже заказала бы такую, но сейчас хотела другое. Рафаэлла ничего не взяла, так как уже доела свою еду. Поведение Рафаэллы насторожило Каролину.…

Лелею надежду, что мои записки когда-нибудь будут опубликованы, как самая настоящая книга, но это маловероятно. Мне ли не знать — начинающим писателям, да ещё и одиночкам, в современном книгоиздательском мире очень сложно опубликовать свои работы (имеется в виду: на бумаге, а не в электронном виде в сети на сайте каждодневных авторов). Во-первых, конкуренция именитых авторов; во-вторых, конкуренция объединённых под одним псевдонимом целых цехов писателей — штампуют толстенные книги по одной за месяц;…

Я прочел эту галиматью и с удовольствием использовал листок по назначению. Другой раз я вычитал рассуждение — опять-таки по Климкову — на тему Первой мировой войны. Ее развязали, естественно, все те же евреи, захватившие немецкий генеральный штаб и царское правительство. В России вообще все оказалось в руках евреев: царский дом, министерства, армия, флот, промышленность, сельское хозяйство, искусство, литература, журналистика, образование. Возле трона остался лишь один русский человек, старец-праведник…

Человек в черном, разумеется, жег бес-траву. Единственное, что здесь было горючего. Она сгорала медленно, коптящим ровным пламенем. От приграничных жителей стрелок узнал, что бесы обитают даже в огне. Сами поселенцы траву жгли, но в пламя не смотрели – поговаривали, будто того, кто посмотрит в огонь, бесы заворожат, поманят и рано или поздно утянут к себе. Следующий, у кого достанет глупости поглядеть на языки пламени, сможет увидеть там тебя. Там, где жгли траву, виднелось перекрестье уже знакомого…

Перепрыгнув через головы возившихся под фальшполом техников, изысканно обматеривших меня вслед, я заскочил в лифт и замер перед своим отражением в зеркале. То есть, конечно, ничего необычного я там не увидел: на меня смотрел тот же худой бледный парень двадцати трёх лет, Рик Бейкер, кем я, собственно говоря, и был. Но в то же время, каким-то непостижимым образом, я чувствовал себя совершенно другим человеком. Более того, я чувствовал, что я как раз и есть этот самый другой человек. — Бред какой-то, —…

Серпентине нравятся ужастики… Она проходит в Чёрный зал, здесь кто-то есть, человек у дальней стены. Девушка хищно пробирается прямо к нему, пока на экране кого-то режут штыками в ближнем бою. Похоже, идёт фильм про Вторую мировую (немирно настроенные солдаты атакуют друг друга, точно чудовищные марионетки чужих решений). Серпентина грациозно подсаживается к мужчине, тот вяло мажет по ней взглядом, затем опять устремляет внимание к батальной сцене. А девушка возмущена таким отношением. Но…

Малдер волнующе взглянул на Скалли, как будто только сейчас он осознал, что дело очень серьезное. — Так… Оперировать можно? — Нет. — А консервативно? — Видишь ли, типы положения опухоли затрудняют лечение до крайности. Малдер запротестовал: — Не может этого быть… я… — Иначе я не стала бы тебе говорить. Это — рак… И по статистике у меня никаких шансов, — Скалли внимательно посмотрела на Малдера, ожидая его ответной реакции. — Н-нельзя оп-пускать руки! Должны же… должны быть люди, которых……

июнь 2000 Муравейник Он шёл по улице… Куда? Он не знал. Вперёд… Мимо груд мусора, пыльных автомобилей, безликих коробок домов по грязи и лужам сквозь смог, повисший над улицами… Он чувствовал себя муравьём под серыми тучами, скрывающими от него небо. Муравьём в огромном муравейнике, который он ненавидел. Ненавидел всем своим существом и мечтал вырваться наружу, в другой мир — более светлый и радостный… Ему была отвратительна эта жизнь, этот город, эта страна, где все люди были на одно…

— Но я в отставке. Появилось много молодых, чья реакция быстрее моей. — Последнее медицинское обследование показало: ваша реакция не замедлилась. Вы по-прежнему в десятке лучших. Вы ушли в отставку в надлежащем возрасте, это ваше право — жить как сочтете нужным. Вам не приказывают, вас просят. Если не согласны, можете отказаться. Однако, если вы согласитесь, вы послужите делу, которое, по вашему признанию, любите. — Что вам нужно от меня? — Приходите в штатском, не в форме. Возьмите перчатки,…

Некоторое время он вел себя вполне прилично, но затем выкинул нечто странное. Согнувшись и растопырив руки, он принялсЯ изображать бедного В. , повторяя за ним все его движения: и то, как В. трясет кистью, чтобы стряхнуть прилипшее перо зеленого лука, и то, как, скрючившись над баком, ворочает там руками, наподобие краба, гребущего песок клешнями, и то, как спотыкается, наткнувшись на валявшуюся на земле коробку — ни одна из этих подробностей не ускользнула от незнакомца. Он не уставал разыгрывать…

Внезапно дорогу йети преградил большой обломок скалы. Вместо того чтобы обогнуть препятствие, тот остановился и замер в неподвижности. Камера успела дважды сфотографировать неподвижную спину, прежде чем мужчина выключил ее. Через мгновение он пожалел об этом, потому что снежный человек… исчез. Куда он пропал, было непонятно. Только что стоял и…словно растворился в воздухе. Выждав несколько минут, фотограф покинул свое убежище и двинулся к скале. Ступни снежного человека оставили на снегу отчетливые…

Александр еще минут пять стоял в оцепенении, не понимая, смеяться ему или плакать. Он подошел к телефону и начал набирать номер… 3 — Милая, я так по тебе скучаю, ответь, пожалуйста, ответь… — мурлыкал Александр в трубку телефона, а из нее доносились однообразные гудки. Парень не отчаялся и набрал номер еще раз. Потом еще и еще… — По-жа-луй-ста… — повторял он в трубку. Он провел рядом с нахально молчащим телефоном 30 минут… Раздался звонок. Александр сорвался с места и помчался к двери.…

Сонные видения, учителя его детства, давно причаровали все грядущие события: и цветок, и нагрудник. И вот теперь Перидо услыхал сердце, бьющееся под этим самым нагрудником. Сердце это было вместилищем всех невзгод, тяготевших над племенем. Он принялся искать, но не был уверен, что именно нужно найти, пока наконец не нашёл, позади статуи богини в одеяниях, с поднятыми руками: разделяющий жизнь и смерть, то был револьвер Кольта. И с его обретением внутри Перидо стало расти слово; губы его раздвинулись…

«Только не развод, только не развод!» — мысленно твердил Тиберий Клавдий. Так в свое время отец вызвал его к себе и с порога объявил без долгих предисловий: «Ты женишься на Корнелии Арвине. Свадьба через месяц. Свободен». И Тиберий безропотно покорился, собственно, он всегда знал, что женится на той, на кого укажет патер. Тиберий и сам не мог похвастаться идеальными чертами, но его невеста оказалась, мягко говоря, не красавицей, в отличие от многочисленного выводка её сестер и кузин. Что правда,…

"Чистая вода", напечатал Энцо следующей ночью. * * * На следующий день мопеда Энцо на его месте не оказалось. Вместо ключа-карты на его кольце с ключами там был ключ от велосипедного замка, прикрепленного к новенькому гоночному велосипеду с грузовой корзинкой сзади. Энцо сел на велосипед и поехал на работу. Казалось, что половина людей в то утро добиралось на работу на велосипедах. Движение на улицах стало гораздо меньше. На работу и по магазинам людей доставляли маленькие электрокары. …

И вот мое тело, последние годы повиновавшееся лишь привычке, и теперь продолжает в том же духе — записывает воспоминания о самоубийстве, совершая еще одну, последнюю, череду сложных движений, сокращений и расслаблений мышц руки, кисти и пальцев. Я уверен, ты уже отметила некую нелогичность. Ты всегда успешно сводила на нет все мои отчаянные попытки что-то тебе объяснить. Ты всегда ждешь, когда в моих словах появится кажущееся противоречие, и ссылаешься на него, чтобы не слушать дальше, потому…

Она относилась к этим вызовам так же терпеливо и спокойно, как и ко всем остальным докучностям жизни: репетициям, спектаклям, шефским концертам, уборке снега вокруг театра, собраниям, подписке на заем. Это ее жизнь, другой нет и не будет. Могло быть еще хуже у деревенской круглой сироты. А тут, откуда ни возьмись, явилась бабушка, пусть не родная, материна тетка, но с комнатой в Москве, и в хореографическое училище сразу приняли, а по окончании — в лучший театр страны. Сравнивать с другими, так она…

— Как бы вы не относились к моим наблюдениям, они никогда меня не обманывали. За всю нашу историю ни одно из предыдущих поколений ни разу не осмеливалось нарушить древний закон. А мы забылись… Мы раз за разом переступали запретную черту. — Он тяжело вздохнул. — Боюсь, что расплаты за это не миновать. Перешептывания возобновились. Отбрасываемые черными фигурами тени то и дело отчаянно вскидывали руки и жестикулировали. Одни пытались что-то безуспешно доказать, другие кивали или поднимали руки в…