Фантастика: прочее

— Говорят, что кур доят… Лойт закрыл книгу и направился к проходной. Скука — это когда серьезно, но бессмысленно, а посему здесь не было даже скучно. А дома ждала Малышка. …холодно… и голод даже плакать не дает… Вот вспомнить бы, что такое «скоро»… «Ада — дура не потому, что дура, а потому, что Ада — вечная ей память, экспериментаторше гребаной. Ни себя, ни людей жалеть не научилась. Сама легла — хрен с ней, но ребенка-то зачем подставлять… А Малышка четвертый месяц не делает и попыток…

Установка связи с: Проверка имени пользователя и пароля: Вход в сеть. Удары копыт по дороге стучали глухо и в каком-то совершенно непонятном ритме. Не знаю, смог бы я написать стихи так, чтобы их было хорошо читать вот так, проносясь галопом мимо Замка? Не знаю, смогу ли я вообще писать теперь стихи, но это совершенно неважно — размер все равно явно незнакомый. Нет-нет, вот если конь немного замедлит темп, это становится похоже на балладу того менестреля, что забредал к нам прошлым…

Я смотрел вперед сквозь мутное стекло своей машины. Сначала было темно и по-утреннему неуютно, потом впереди блеснуло розовым, горизонт разбился на квадраты и прямоугольники небоскребов Минас-Тирита, и вот мы уже катим по полусонным спальным районам, мимо детских площадок и многолетних помоек, мимо магазинов и одинаковых серо-желтых домов. Обожаю спальные районы, такие сонные спокойные и меланхоличные. Но мне не повезло — живу в Старом городе, почти в центре, а в Старом городе все каменно и слишком…

— Дэнни, мой мальчик, — сказал вдруг мистер Транберт, и я умолк на полуслове. — Я знаю, что тебе необходимо. Сегодня четверг… стало быть, в воскресенье, поскольку в субботу это было бы невозможно, я собираюсь пригласить в гости нескольких близких друзей. Думаю, стоит пригласить и небезызвестную тебе миссис Хайфилд — ей это будет полезно, к тому же недавно она просила меня помочь ей разобраться в сложностях композиции. Приходи и ты. Мне как раз должны завтра доставить весьма ценную коллекцию фотографий…

      Да уж, похоже, сегодня не самый лучший день, сначала этот странный случай в приемной, теперь эти навязчивые идеи. Надо скорее приступать к работе и выкинуть всякие глупости из головы». ­    -Эй, Лора, я что-то не пойму, куда все подевались? Почему все двери заблокированы? Что-то случилось? Да куда ты такими прыжками скачешь, у нас, что кино снимают или ты от пациентов бешенством заразилась?     -Вы доктор все шуточки шутите, а там какая-то внештатная ситуация.  Это приказ Кабовски, закрыть…

«Тоска бескрайних равнин… Тоска пространства… и времени…». Окна доставшейся от деда в наследство комнатушки выходили на помойку, где важно расхаживали жирные черные вороны. «Дети мусоропровода…» — пришло в голову название очередного рассказа. Считая себя свободным художником, Мишка не брезговал и литературой. Глядя из окна крохотной квартирки на узенький дворик, Мишка Сосницкий вспоминал фразы из когда-то услышанного по «Голосу Америки» выступления известного политолога. Американец невразумительно…

— Воды. — И все? — Все. — Но может… хоть вина? — Нет. Трактирщик терпеливо ждал. — Чего встал, — прикрикнул я на него, — слышишь плохо? Девушке воды, мне мяса с вином и хлебом. Давай-давай, двигай. — Не пьете? — спросил я ее, когда трактирщик рванул прочь, точно ему пинка под толстую задницу отвесили. — Нет. — А покушать? — Нет. — А… — А будете кадриться — убью. Вот так вот. К сожалению, права сказать «да и ну тебя к черту, такую красивую», я не имел… Значит, придется делать…

Над нами мигает фонарь, а солнце, все еще скрытое за вершинами гор, постепенно освещает горизонт в облаках. Уже почти пять утра, и я знаю, что скоро мы должны ехать, если хотим оставаться впереди баррикад, перекрывающих дороги. Мы едва выбрались на границе с Айдахо, и вот теперь, ради нашего безопасного возвращения объявлена оранжевая тревога, Точно. Ведь в Программе заботятся исключительно о нашей безопасности. — Это таблетка, — тихо повторяет Джеймс, наконец придя в себя. — Майкл Риэлм оставил…

- Или остаться здесь и постараться выжить? Эва понимала, что любой здравомыслящий человек бы выбрал - остаться. На корабле тепло и безопасно. Но дочь оружейника чувствовала фальшь в собственных рассуждениях. Всё их поселение перебили только потому, что там жили здравомыслящие люди. А они, как правило, полагаются на порядки предков и на ложное чувство защищённости. Да, может какое-то время они поживут на этом корабле, но чем дольше здесь задержатся, тем сильнее будет уверенность в безопасности…

-Я… Я не помню… Но я помню свой номер… мой номер 213…”- неуверенно выговорил 213-й -Ну ладно… коль ты у нас новенький будем звать тебя Малышом сойдёт ?”- Спросил 275-й -Хорошо… -ответил 213-й -Приятно познакомится… Я пациент 275 или “Профессор”, здесь меня называют так, будем знакомы - Представился 275-й -Будем - произнёс 213-й с догаткой что скоро у него будет новый друг -Ладно давай я представлю тебе остальных - сказал 275-й и начал описывать остальных В палате жило четверо пациентов……

Мелани не только наблюдает, но и слушает. Из тихих разговоров и перешептываний она узнает что-то о месте, где находится, сравнивая его с другими местами, где никогда не бывала. Это тюрьма. За ее пределами располагается база, которая называется Отель «Эхо». За базой – регион № 6, тридцатью милями южнее – Лондон, от него еще сорок четыре мили на юг, и будет Маяк, а за ним – ничего, одно море. Большая часть 6-го региона зачищена, но это заслуга огненных патрулей, с их гранатами и зажигательными ядрами.…

С той стороны двери стоял я, а точнее точная копия меня. Будто огромное зеркало, у которого не было краев, и оно показывало только меня, не отображая задний фон. В подъезде был другой я, в точно такой же одежде, в которой обычно я выхожу на улицу. Он тоже стоял неподвижно, я был ошарашен и не мог ничего сказать, даже двинуться не мог. Моя копия стояла точно так же, неподвижно, и на его лице одно недоумение. Спятил? – спросил я у себя. Но он такой реальный. Неужели люди, которые…

- Прости, - прошептал Гарри, когда сумел оторваться от подруги. Он боялся смотреть ей в глаза. - Считай, это было мое извинение за то, что ты из-за меня стукнулся головой, - голос Гермионы на удивление был спокоен, хотя внутри ее всю трясло. Она не понимала, что сейчас произошло. - Не замечал раньше твоей привычки так просить прощения, - выдавил из себя Гарри, уже успев совладать с чувствами, и его голос звучал так же спокойно, как и Гермионы. - Раньше у меня и не было поводов просить прощения.…

– Да так, мелочевка всякая. Монеток надергал… Как прогулка? Купались? – Конечно! Фила из воды вытащить не могла. Но когда из-за леса гром ударил, он пулей на берег вылетел и – к тебе. Я его уже возле поля только и смогла догнать. А Лёшка где? Как всегда? – Маша с улыбкой оглянулась по сторонам в поисках Юлькиного крестного, который вечно забредал со своим металлоискателем в самые глубокие овраги и самые дремучие леса. Даже не смотря на то, что согласно старинным картам, искать нужно было на поле,…

АсаКту вроде хотел остановить его, моментально привстав, но после почему-то притормозив замер в нерешительности. Канцлер, поняв свою ошибку, со вздохом присел в глубину кресла. Эфимер повернув голову к нему произнес. Это было очень грубо Виалду, он может делать все, что пожелает и вряд ли кто-то сможет ему помешать. Если только его брат, но Воин не станет этого делать. Лит, ведь ищет нашего одобрения, если он захочет снарядить еще одну экспедицию никто не будет ему препятствовать. АсаКту…

Артур, так звали отца Вики, поднял раскатившиеся по тротуару монетки. — Ну и гадость этот дядя, — пробурчал он себе под нос. Из-за угла вынырнули уже знакомые им двое подростков, на этот раз волочившие вяло сопротивляющуюся худенькую девицу их возраста с крашеными в рыже-бордовый цвет волосами. Из ее обрывистых фраз можно было уразуметь, что она куда-то спешит и придет потом. Парнишка, тот, что покрупней (Артур не сразу узнал его: они оказались соседями по подъезду, в этой семье мать одна воспитывала…

Андрей оглянулся и увидел рядом со сплющенной, помятой машиной человека, лежащего лицом вниз. Неестественно вывернутые ноги, словно их неправильно пришили. Левая рука закинута за голову. Знакомая грязная разодранная одежда: черные джинсы, фиолетовая водолазка… Его одежда! И тело — его! Будто чужое: лежит груда костей и мяса. Никому не нужная. И вокруг никого. А где же Лорд? Собака стояла невдалеке и смотрела на него. Ждала. Он сделал шаг (движение, похожее на шаг), и она отступила, отпрыгнула.…

— Говорят, этот твой троюродный дед повелевает тиграми и змеями. — Вот она, — перебил его спутник, — какая тяжеленная! И камни! Да они огромные! На, прячь ее за пазуху и в путь! Двое двинулись прочь, все стихло. Ночь истекла, и первые солнечные лучи посеребрили песок, и, с каждой минутой входя в силу, солнце разлило зной над пустыней. Вернувшись к своему жилищу, старик обнаружил разор и исчезновение Библии. Опустившись на колени, он возблагодарил Господа о совершившемся — ибо тот, кто украл…

— Давай сюда свою винтовку. Наверху молчали. — Ройс? Ройс! Какого хрена ты творишь, гребаный ублюдок? Это несмешно! — Иди сюда, — спокойно отозвался откуда-то Ройс. — И прекрати ругаться. Таларис решительно пошагала вперед, намереваясь отвернуть напарнику башку — все равно, он ей не пользуется. А потом в глаза ударил яркий свет и многоголосый вопль: — С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ! Они все собрались тут, тридцать девять бойцов, смеющихся, хлопающих ее по спине, наперебой поздравляющих. — Я никогда…

    После вчерашнего у меня было жуткое похмелье, и казалось, вот-вот вырвет. Добравшись, наконец, до ванной, я опустошил мочевой пузырь, умылся и пригладил рукой слегка перекосившийся ирокез. Еще одна моя гордость. Правда, было еще желание перекрасить его то ли в синий, то ли в розовый, красный или еще какой-то, но я все же уступил маме и оставил ему природный иссиня-черный цвет.     Из зеркала на меня смотрел бледный, с лицом нездорового цвета, взлохмаченный семнадцатилетний подросток с ирокезом,…