Фантастика

— За прошедшую пару недель было несколько выходов с весьма объемными сообщениями. Самое большое занимало три машинописных листа. Правда, криптологи до сих пор не смогли расшифровать ни слова. Все зафиксированные точки располагались в таких дебрях, что посылать туда оперативные группы смысла не имело. Ко многим местам просто нет никаких дорог. А вчера вечером перехватили сразу девять коротких сообщений, причем в голосовом режиме, и, что более интересно, служба контроля эфира также перехватила…

— А мы, куда Родина пошлёт. А пока приказано к восемнадцати часам вернуться в расположение полка. Так что теперь вы уж сами тут. Без нас. Сказано это было с явной иронией и намёком на неопытность Воробьёва. С одной стороны, капитан недолюбливал разведчиков за их вечно небрежное и возмутительно вольное отношение к начальству. Но с другой, оставаться без них, уверенных в себе, на территории, которую менее суток назад ещё занимали немцы, было страшновато. И капитан Воробьёв, придав своему лицу…

— И даже провести со мной ночь? — его голос полон насмешки, а губы кривит горькая усмешка, когда она пораженно замирает, неверяще вглядываясь в его стремительно темнеющие глаза. — Так что скажешь, тенши, — он мягко стирает следы слез с ее щек. — Ночь любви со мной в обмен на его жизнь. Ты согласна? За неделю до этих событий Акелдама Анита с восторгом рассматривала главный зал телепортаций дворца Темного Императора. Он был просто огромен и невероятно светел,…

Несколько дней назад первый князь вызвал Шарге в парижскую резиденцию, вновь подробно расспросил о старой, полугодовой давности, истории в Сиамском заливе, после чего распорядился отложить все дела и собрать подробнейшую информацию на капитана Уэрбо Аэрбу – странного, скорее всего, давно мёртвого чела, который встал на сторону Горностаев и помешал Шарге заплести интригу против Ордена. Основание для приказа было простым: поскольку сами Горностаи, и Кольдер де Бер, и Ричард Феллоу, ухитрились пережить…

Такова правда жизни – сильный утверждает своё право, и слабый должен или обрести силу сам, или прислуживать сильному. Иного не дано. У зверей лишь лучшие из лучших оставляют потомство, не давая выродиться породе; и у людей право длить свой род тоже добывается одним лишь оружием. Так было, так будет. Жестоко время Древних Богов, и не знают они иного склада. Ведь иначе нельзя – болезни выкосят те роды, где не знают сурового закона жизни, их угодья отойдут иным, кто сильнее. И, сколь бы ни молили слабые…

— Спасибо за столь точное и содержательное сообщение. Бой официально окончен. Бандит убит, но Майский жук ранен. Десять очков Ном. Ном ликующе кричит и, убирая рогатку в карман, толкает меня локтем. Замечая выражение моего лица, она тут же осаждает себя: — Всё хорошо, Джуно. Как ты и сказала, это не смертельно. Я молчу. Она глубоко вздыхает, и мы начинаем спускаться в деревню: — Джуно, ты не можешь преуспеть во всём. Ты же будешь Мудрецом племени, а не его единственным защитником. — Я…

И, когда, наконец, он устает ждать и направляется к дверям, готовый штурмовать чертовы двери, они открываются, и на пороге появляется Мила. Усталая, но довольная. — Ну что, поздравляю. У вас двойня, — счастливо выдыхает она, а потом оглядывается в недоумении, — А где счастливый папаша? И в этом будущем нет войны, нет смертей. Да, есть конфликты, ссоры, обиды, непонимание, которое так часто возникает между соседями. Но они разрешимы, если только приложить усилия, понять, что войной, силой, властью…

Именно тогда демоница впервые почувствовала первые признаки недомогания. Дримлеон, верный страж и соратник, нашел маленькую хижину в горах, куда и доставил свою госпожу. Обращаться за помощью к людям было еще более опасно, чем беременной демонице подниматься в горы. Лива понимала, что с каждым шагом по этой горе ее время и время ее нерожденного ребенка тает. Она понимала, что кто бы ни совершил это покушение, своего он добился в любом случае. Мысль о том, что это мог быть Арда’ар, причиняла боль,…

Вот и со мной примерно та же история. Я вылез на пересадочной станции, чтобы кое-что сделать, работы было на час-другой. Вместо этого я торчу здесь уже третьи сутки. Нуль-портал отключен, причём намертво. Управляющий комп заблокирован. Кроме простейших функций типа текстового редактора, он ничего делать не желает. Во всяком случае, для меня. Туда нельзя — сюда нельзя. Замуровали меня здесь дорогие коллеги. Потому что кто же ещё? Разве что галакты, но у них ко мне нет претензий. А у коллег — есть,…

— Веся! Это я! — приоткрыв ставень, шепнул вор до тошноты знакомым голосом. — Убью! — Ну прости… мне очень нужно. — Залазь. Сейчас лампу зажгу. — Не надо. — Да?! А ты в темноте всё масло сотрёшь?! — Ну, боги с тобой, зажигай. — Уже. Сейчас лоскуты достану… держи. С шеи начинай. Да не дери так, я живая! — Вижу. Повернись. — Так что у тебя за дело? Но сразу говорю, на пасеку вместо тебя не поеду. — Нет… я не про пасеку… — Марилика вдруг бросила замасленные лоскуты и рухнула на колени:…

– Второй – первому. Засекли спасательную шлюпку, командир. Ваши указания? И, выслушав ответ, не поверил словам. Даже переспросил: – Вы точно этого хотите? Затем отключился, обвёл неверящим взглядом насторожившихся членов команды, присутствующих в рубке, затем тихо произнёс: – Капитан требует взять пиратов на борт живыми… – Живыми?! Казалось, что глаза канонира сейчас выскочат из орбит, настолько подобный приказ был невероятен. Ещё никогда командир каперского корабля не щадил пиратов……

Они и маги. Но магов мелкий чиновник боялся ещё больше, хотя причин этого своего отношения к ним объяснить не мог. Страх, дикий и беспричинный. Он чувствовал, что от тех, кто был приближен к повелителю, веет такой смертью и тленом, что одно только мгновение, проведённое подле них, может развеять прахом всю твою жизнь и душу. А потому мелкий чиновник старался избегать как тех, так и других. И однажды младший советник и самый мелкий и гадостный демон замка нашёл выход, как поступить. Он стал мстить…

– Ей-богу, не стоило беспокоиться, – хрипло произнес Минц. Он сидел в пижаме на диване. Горло было завязано полотенцем. Профессор читал журнал. Шмыгнув носом, Минц виновато сообщил Удалову: – Простуда вульгарис. Прогноз благоприятный. – Это ты его в магазин посылал? – спросил Удалов. – Не совсем так, – ответил Лев Христофорович. – Один зефир забегал ко мне днем узнать, как выглядит подвенечное платье... – Чего? – Подвенечное платье, – повторил Минц. – Они решили сделать подарок невесте Гаврилова.…

– Товарищ лейтенант! Володя! Товарищ лейтенант! Очнитесь!.. – Кто-то, тормоша меня за плечо, кричал в уши. Интересно, какого Володю приводят в чувство? Зачем меня трясут? Больно же! Не открывая глаз, я попытался освободиться от чужих рук. С трудом, но у меня получилось поднять от земли руку. – Володя! Вы меня слышите? – спрашивал тот же женский, мягкий и приятный голос. – Слышу, – тихим шепотом ответил я. Губы и язык отказывались меня слушаться. Голос был чужой и непривычный. Словно и не я это…

При вторичном включении из интеркома снова посыпались непристойности, но прежнего накала в них не было, аппарат словно бормотал ругательства себе под нос. — Проходите, пожалуйста,— сказала девушка Торресу, а затем добавила уже в микрофон: — Сэр, мастер ложи капитан Торрес, по предварительной договоренности. Астронавт встал и направился к двери кабинета, его худощавое, обветренное лицо напряглось. Встреча с такой шишкой — редкое событие, да и вообще он добрых десять лет не употреблял слова «сэр»…

Составление сборника С. Грушко, А. Яблокова Иллюстрация на переплете В. Нартова Плясунья (Малиновская Елена) – Осторожнее, Триша! – шамкает беззубый рот. – Осторожнее, не упади! Не слышит девочка. Танцует босиком на ярко-алых, что твоя свежая кровь, раскаленных углях. Золотом вспыхивают на солнце монетки, которыми вышита ее длинная широкая юбка и просторная рубаха. Золотом горят ее распущенные волосы. А глаза – ярко-голубые, как весеннее небо. Не остыло еще кострище. То…

Трое громил и маленькая девочка. Странная компания... Впрочем, громилы были что ни на есть самые обыкновенные, а вот их спутница... Или пленница? Я, по своей тупости, принял её за ребёнка. А на самом деле это была гномка — маленькая и крепенькая, как гриб-боровик. Не скажу, что аппетитная — в таких вопросах я полный профан, — но некоторые, возможно, сочли бы её привлекательной: светлые кудряшки, торчащие в разные стороны, розовое, по-детски припухлое личико, округлости в нужных местах... И очень…

Есть и до сих пор хотелось просто нестерпимо, зато холод и тревога немного прояснили сознание, и Костя уже мог довольно чётко рассуждать, и даже пытался делать выводы. И они оказались неутешительны. С ним произошло нечто не вписывающееся ни в какие правила физики и математики. Не верилось, будто он мог где-то находиться несколько месяцев и за это время похудеть до невозможности. Бред. Слишком много он читал про внезапно худеющих толстяков, чтобы знать точно – исчезнут мышцы и даже жир, но кожа…

Внутри принцу понадобилось несколько минут, чтобы его глаза привыкли к полумраку. Возле Бенедикта он заметил маленькую девочку, что следовала за архиепископом по пятам весь прошлый день, не произнеся ни слова. Она по-прежнему прятала свое лицо под фиолетовым капюшоном. И зачем только архиепископу понадобилась такая странная компания? — Мальчик мой, — слабо улыбнулся Бенедикт. Архиепископ выглядел неважно. Будто, покинув Штормград, он постарел на лет пять разом. Что если он отменил поход из-за…

ПРОЛОГ Тысяча восемьсот тридцать девятый год от начала эры Пресветлой Диары — Ноги моей больше не будет в академии! Тем более что меня оттуда выгнали. Наградив мачеху гневным взглядом, Рамина отвернулась к окну кареты. Куда интересней было наблюдать за возней пьянчуг, пытающихся войти в трактир, нежели смотреть в ледяные глаза герцогини. И угораздило же их застрять в этой дыре! — Ошибаешься, милочка. — Сидящая напротив герцогиня холодно улыбнулась. — Благодаря ходатайству профессора…