Фантастика

Решив так, наскребла свои накопления и отправилась туда, где было множество пернатых на любой вкус, чтобы найти себе питомца и друга. Птичий рынок щебетал и гомонил голосами сотен птиц. Я медленно брела между рядами, разглядывая попугаев: шустрых волнистых, хохлатых корелл. И тут увидела изумительного попугая невероятно яркого окраса. Он собрал в своих перьях почти все цвета радуги! Птица смотрела на меня блестящим шариком чёрного глаза, наклоняя голову, как будто разглядывала. Как и я её. …

Петька разложил перочинный нож, швейцарский, с кучей нужных отверточек и шил, даже были небольшие ножницы. Основное лезвие небольшое, но очень острое, недаром же Петька точил его полтора месяца на куске оселка. Показывая, как он будет всаживать нож в тело врага, мальчик несколько раз проткнул воздух. От резких движений качнулось пламя свечи, тени на стенах прыгнули выше. Двухместная палатка одним боком прислонилась к раскидистой яблоне. Петька лично устанавливал и натягивал парусиновую ткань на…

– Ладно, я пошёл. Не хочу, чтобы Лёля беспокоилась. Ей сейчас нужно беречь себя и не нервничать зря. – Лёля? – Глеб хохотнул. – А мне представилась как Элеонора. Теперь мужик в бушлате гоготал в полный голос. Олегу стало неприятно, и он поспешил уйти, помахав на прощанье рукой новоявленному соседу. Быстро добрался до указанных кустов сирени, а за ними сразу заметил калитку. Как вошёл в неё, как добрался до дома и как очутился возле постели жены, он не помнил. Очухался лишь от женского вскрика.…

Впервые мерзну сильно, О как прекрасна эта смерть Под запахи осины. Лишь только мигом ощутил Себя по-человечьи, Как жаль, что этот "только миг" Разрушил мою вечность. Мелькают ценности вокруг- Мой склеп опустошают, О, Боги, зеркало несут- Теперь я отражаюсь! Пошевелиться не могу- Внутри все разъедает, Не думал что такая боль В реальности бывает. Крадется ближе солнца луч- Господь же, дай терпения, На это не могу смотреть…

Убедившись, что племя здравствует, что границы не атакуют соседи, ангел отправлялся в зал вечного раздумья. В сумеречной питейной занимал привычное место и заказывал пиво. Из бездонного кубка он смаковал напиток, строя фантастическое будущее своего народа; а когда подступал хмельной туман и тоска о прошлом скребла сердце под серебряными латами, хранитель расчехлял двуручный меч и точил оружие о лунный камень, будто готовился вступить в сражение. Леги не хватало настоящего подвига. Память предков…

Они двигались почти синхронно – снимали шляпы, скальпы, уши, высовывали руки, перемазанные чем-то бордовым и вонючим, хрюкали, визжали, ползли, тянулись, тянулись, тянулись к ней навстречу то стремительно, так, что Эми сбежала бы, если бы на то была ее воля, то медленно, будто нарочито, играясь. Какофония звуков выбивала из колеи, страшно раскалывалась голова, быстрый, но отчетливый шепот ввинчивался в уши. «Помогипомогипомогипомоги» стонало, скрипело, хрипело и визжало изо всех сторон. Проезжая…

Предчувствие становилось навязчивее, и прогнать его не смог даже раздавшийся вопль. Отчаянный крик, лишенный чего бы то ни было человеческого, взмыл над белой пустыней, разбивая хрупкий ледяной воздух на вполне осязаемые осколки. Аш презрительно скривился. Явить слабость в последний миг жизни – что может быть худшим позором? Заключенные наблюдали из-за забора. Пожалуй, окажись здесь маг, тонко чувствующий эмоции других, он мог бы в полной мере описать, что ощущают демоны, попав в место гораздо…

– На рожу похоже… – невзначай прокомментировала ведьма. – Да, на рожу, – кивая головой, согласилась хозяйка. – Тогда мы и поняли, что дело совсем плохо. Кликнули врачей, что у нас тут неподалеку. Но никто ничего дельного сказать не мог. Одно и то же советовали: в ромашке парить, дышать парами можжевельника и ели… Что бы мы ни делали – ему только хуже становилось. Грудь натерли горчицей – шея с лицом распухли, он задыхаться стал. Мазь из чеснока попробовали – он вообще в сон впал и так до сих пор…

А спустя неделю, когда все рабочие исчезли, либо в страхе разбежались, пропадать начали уже слуги, которые итак старались избегать таинственной дыры и находиться от нее как можно дальше. И даже тогда, когда по приказу Хозяина, дыру замуровали, люди не перестали пропадать.

Он не любил, когда солнечные лучи утром проникали в спальню, поэтому всегда вечером, перед сном плотно закрывал окно шторами. Для этого они с женой даже купили шторы из плотной тёмной ткани, которые практически не пропускали солнечный свет в комнату. По распорядку дня его жена принадлежала к хронотипу жаворонков: просыпалась рано утром, весь день порхала аки пчёлка, под вечер сдувалась, а ночью впадала в тяжёлый анабиоз. Проснувшись рано утром, она тихо одевалась и выходила из спальни, стараясь…

– Отловить всех до единого и уничтожить, – ответил Аджанара устало, и с особой нежностью провел двумя пальцами по, обагренному кровью, мечу Утрат. Клинок отозвался мягким, но высоким посвистыванием. – И позови сюда Вердгара, где его черти носят? – Видел его у складов, вокруг винных бочек крутился. – Вранье, – послышался писклявый голосок с улицы. Затем выглянуло и вытянутое лицо Вердгара. Пареньку на вид не дашь и восемнадцати, а он уже официально был назначен военным советником. Однако и безупречно…

– А ты как всегда отнимаешь у меня работу? – ухмыльнулась Майя, изо всех сил стараясь выдавить улыбку. – Просто хочу поболтать. Видела, как тот мужчина на пятым столиком вытаращился на тебя? Он приходит каждую пятницу и просит, чтобы именно ты его обслуживала. – Мне это не интересно, ты ведь знаешь. – Да, да, конечно. Но мало ли, вдруг тебе захочется поболтать с ним о чем нибудь, кроме жареной курицы и салатов? Линда все время болтала, смеялась, пыталась отправить Майю с кем-нибудь на свидание…

Понемногу, шаг за шагом партия в лице группы лиц, входивших в её руководство во главе с Биллом Коули, сосредоточила в своих руках нити мировой власти. Действуя где хитростью, где подкупом, а где и угрозами, они вербовали приверженцев в среде высокопоставленных чиновников, входивших в верхние эшелоны власти других стран и имевших непосредственное влияние на их законопроизводство. Излишне говорить, что, используя этих, так сказать, лояльных агентов, они с их помощью способствовали принятию законов,…

Я принимаю это за приглашение и без спроса сажусь напротив. Ее глаза подведены черным карандашом, подчеркивая миндалевидный разрез, губы – матово-красной помадой. – Здесь много людей, каждый видит, слышит и обоняет только то, из чего состоит сам. Никому не снится то, что его не касается. Я даже не слушаю, что она говорит – достаточно того, как она это делает. Мне хочется верить, я готов подчиняться. – Ты прекрасна, – говорю я вслух. Или мне это только кажется. Я не слышу собственного голоса. –…

– Нельзя так п-пугать. Я т-теперь не усну, – заикаясь и чуть не плача, произнесла Рита. – Успокойся, Рит. Водички попей, – ласково сказала Кристина и протянула девочке с тмными косичками бутылку воды. Рита осушила е"e двумя большими глотками, но икать не перестала. Лера, наконец, отсмеялась и убрала с лица подушку. – История то даже на пиковую даму не похожа, – меланхолично заметила круглолицая Жанна, пытаясь словами успокоить Риту. – Жанна права, однако, знаете… Хотите верьте, а хотите нет,…

– Ну всё! Теперь вы не городские, а сельские!– рассмеявшись дядя – Как? – в недоумении я. – Вы переезжаете в Огни, вы теперь Огнинские – рассмеялся опять дядя. – Я не хочу!!! -недовольно я, почти расплакавшись. – Не капризничай,нука!– весело папа -у нас теперь свой дом, сейчас увидишь. Ровный асфальт сменился извилистой, бугристой дорогой на которой транспорт просто прыгал и мы вместе с ним. По обе стороны стояли только частные дома. – Такие мрачные – первая моя мысль. Всё казалось…