Фэнтези

– Хм, я защищаю только от физической опасности, но не от собственной глупости, – хладнокровно заявила я, прикрывая глаза. Не стоит лишний раз задевать гнома видом вертикальных зрачков и тускло светящейся алым радужки. В конце концов, он прилагает довольно большие усилия, чтобы такого не случалось… часто. Ох, мои замечательные синие глаза, унаследованные от папы-эльфа! Во что вы превратились! – Ну, ты и хитра, к словам цепляться! – хлопнув руками по ляжкам, гном встал, заправил бороду за широкий,…

Снова появился официант. На стол с легким стуком опустилась чашка кофе и рюмка коньяка. Между ними возникли тарелочка с куском торта, украшенного фруктами, и блюдце с тонко нарезанным лимоном. – Что за страсть к заведениям общепита? – подал голос обладатель классического костюма. Мягкий глубокий баритон. Молодцеватый пожал плечами: – Удобно. Здесь никого нет. Кроме того, эта сеть кафешек принадлежит человеку. Обычному человеку. Так что у этих стен нет скрытых ушей. Нейтральная полоса. И капучино…

Обильный пот выступил на лбу Степана… То ли усмиренная целебными токами от пальцев лекаря, то ли ловко пережатая в знаемых стариком подкожных руслах, или впрямь заговоренная-заклятая, густела, успокаивалась «руда». Но много еще бессонных часов провели Степан с дочерью над полатями, где уложен был раненый, ловя каждый стон его, каждый рывок метавшегося тела… Пошли в ход свежие листья девясила, масло на цветах зверобоя, сок тысячелистника… а под утро, когда совсем жалобно закричал пришедший в сознание…

Я не знаю, почему мои сны были в ту ночь такими безумными, но еще до того, как убывающая, фантастически выпуклая луна взошла на востоке и стала высоко над равниной, я проснулся в холодном поту, решив больше не спать. Слишком ужасными были мои ночные видения, чтобы я мог и дальше выносить их. И тут-то, в холодном сиянии луны, я понял, как опрометчиво поступал, путешествуя днем. Пережидая дневные часы в каком-нибудь укрытии, куда не достигали слепящие лучи обжигающего солнца, я мог бы сберечь немало…

От погони они оторвались с трудом, выручило то, что полуптицы Рау были привычны к горам, чего не скажешь о грифонах ариев, но короткий путь домой был перекрыт. — Что будем делать? — Лолима устало легла на зеленую траву. Беглецы покинули вершины и спустились в широкую, поросшую лесом, долину между гор. Требовалось дать роздых грифонам и перекусить самим. — Арии не орки, они пройдут перевал, возьмут штурмом риммские форпосты на Малом гребне и снимут мешающие координатной привязке экраны. А потом…

— Вот, разноглазая предметница, пользуйся. Я минут пять недоуменно разглядывала этот хлыст для верховой езды — прут около полуметра длиной, с симпатичной хлопушкой на конце (как объяснил Валь, для смягчения удара). Он даже потрудился рукоятку брюликами украсить, типа чтобы с тапком моим гармонировала. — И что я должна это носить? — поинтересовалась я, не понимая, с какого перепугу его зулкибарское величество дарит мне такие вещи? Лошади меня и без хлыста слушаются, да и не так часто я верхом выезжаю,…

   Действительно с травками, обожаю!   - Мусь, а тортик где обещанный?   - Может не надо, а? С утра то.   - Давай, давай, не жадничай.    Вздохнул и извлек из холодильника целых три кусочка торта, который мы вчера не доели с ним. Малиновый кстати, любит мой Мусик малину. И мед любит, что взять с домового? Хотя конечно тоже грешна, вот и грешим на пару тортиками да медовыми посиделками. Эх...   - Мусь, а я голос снова слышала.   - Уууу,…

— Дусь, где твой дед? Дульсинея поднимает на меня отрешенный взгляд. — Подожди, Валь, я думаю. И чем мне на него сейчас походить? — Дусь, это срочно. Мне нужен Мерлин! — рычу я. — А что случилось? — Мне нужен еще один целитель. Юсар не справляется. Дуся опускает задумчивый взгляд в карты и рассеянно повторяет: — Юсар не справляется… — Дуська! Шеону хуже! Княгиня нервно дергается: — Что значит — хуже? — Ты где была в последние дни?! Мой сын тяжело болен. — Как болен? — вмешивается…

Не знаю, не знаю. Вот не верится в счастливый исход — и все тут. Впрочем, нам в Швейцарию точно не по пути. Берег французский, берег бельгийский, а следом за ним — голландский. Все, первый пункт нашего путешествия достигнут, можно радоваться. Сэм… Сэм до сих пор ничего не сказал о своих планах. Сойдет на берег в Голландии, или пойдет дальше со мной, до самого Питера — пока ни гу-гу. Ну я и не настаиваю, придет время — сам скажет. Может он и сам пока не решил, он присоединился к нам лишь потому,…

Но однажды летом она прервалась. Смерть для кого-то всегда жизнь и начало чего-то нового. Старый лорд, главенствующий в совете знати на этих землях, отошел в мир иной, не выдержав испытания выпивкой и долгими ночными заседаниями, и на смену ему пришел его сын, принявший его титул одним распогодившимся дождливым днем. Сын его долгое время был в отъезде, и сейчас никто не знал, как он выглядит, его особенности и привычки, не все знали даже его полное имя, но его состояние с легкостью перекрывало недостаток…

Мужчина в ярко-красном пуховике шел к своему дому чем-то озабоченный. Азиф злорадно открыл чемодан и стал собирать винтовку. Мужчина остановился перед подъездом и закурил. Азиф великолепно видел его из недостроенного здания. Никаких лихорадочных движений у него не просматривалось, он оставался спокоен. Он даже осмотрел помещение и увидел на стенах несколько рисунков голых женщин. Изначально он собирался подождать, когда мужчина выйдет из дома, но раз тот провел ночь в другом месте надо воспользоваться…

— И что тебе от меня нужно? — Флокса велела узнать, ты девчонок по-прежнему объезжаешь или бросил? Тьфу, да что ж такое! Нет бы ушлой содержательнице "Норки" потребовалось с моей помощью прищучить кого из богатеньких посетителей, деньжат из него вытянуть под угрозой супруге или невесте поведать о чудачествах благоверного (благоневерного? неблаговерного? тьфу!). Это я умею и люблю. А с тем, что ей нужно, после Ягодки решил завязать… Я, конечно, проходимец, жулик, бродяга без чести и совести,…

Я крикнула, сновавшему туда-сюда, пареньку: — Принеси вина. Хотелось обмыть свой успех. К тому же, когда я еще окажусь в городе? Очень и очень не скоро, если вообще когда-нибудь окажусь. В душе начала появляться тоска. "Чего я добилась своим побегом? Ничего, наверняка, сделала только хуже!" Меланхолию развеял только громкий хлопок. Мальчишка поставил на стол кружку с вином, дождался, пока я со вздохом вручу ему монету, и удалился восвояси. Я усмехнулась и сделала глоток, потом подкинула…

В зеленоватых глазах старого лорда появилась тень разочарования, и Бианта невольно вспыхнула, — Я знаю — это не много, но… — Ваше заклинание нам пригодится, однако я пришел не за этим. Бианта почувствовала в груди легкий холодок. — Вас интересует Пророчество, милорд? Лорд Вьетрэ слегка наклонил голову. — Я пытаюсь разобраться в нем с тех самых пор, как мне стало известно о его существовании, — сказала Бианта и потерла глаза. — К сожалению, стихотворные строки преобразуются в формы, которые не…

Второе, что сразу бросалось в глаза, неестественность прошедшего боя, а точнее бойни. Внешне все выглядело так, как будто на лагерь напали ночью и перерезали всех как котят. В это просто никто не мог поверить. Главнокомандующий был одним из лучших воинов и магов своего народа. И 10 воинов, сопровождавших его, были из элитного отряда. Следы какого либо магического воздействия отсутствовали. Погребальное сожжение было назначено на третий день после смерти отряда. Погибшие были перевезены в столицу…

Мужчина вежливо коснулся края шляпы – по крайней мере, это несуразное сооружение с обвисшими полями у него на голове выполняло обязанности шляпы, и Арра, секунду подумав, сдержанно кивнула в ответ. В конце концов, если бы он замышлял против нее что-либо дурное, то времени для начала враждебных действий было достаточно. Сколько он здесь сидит, час, два? Очень плохо, выпускница Арра Даман, низший балл! Для воина-мага, расслабляться и терять бдительность, даже в таком захолустье, как городишко Имола,…

Ветер донес до Анаид так нравившийся ей жасминовый аромат духов матери. Девочке стало холодно, и она закрыла окно. Май уже перевалил за половину, на деревьях распускались листья, но этой ночью выпал снег. Возвышавшаяся вдали заснеженная колокольня селения Урт напоминала пирожное со взбитыми сливками. Девочка подумала, что снег в мае високосного года — плохая примета, и чтобы отогнать беду, скрестила пальцы, как учила ее Деметра. — Селена! — еще раз позвала Анаид, заходя на кухню. Но там все было…

В нашем "доме" я — самый старший. Дом — это заброшенное здание на улице Кирова. Не знаю кем он там был, этот Киров, но улица уж больно поганая. Прямо в центре города, вокзал недалеко, а трущобы трущобами. В нескольких разрушенных домах живем мы, мальчишки. В других — взрослые бомжи, в доме слева от нас — двое наркоманов. Что дальше, я не знаю. СтаршОй у нас Валера. Ему, как и мне, четырнадцать. Он распределяет что кому делать, как зарабатывать, куда идти. Зуля — карманница, много денег…

После очередного суда оправдавшего свиноподобного дегенерата, совершившего наезд на его приемного отца, у Димы зародился план, который он поклялся в память о Федоровиче, воплотить в жизнь. Продав однокомнатную квартиру отчима, расположенную в Мытищева, со всем его нехитрым скарбом, за двадцать тысяч долларов, Дмитрий на вырученные деньги сделал себе загран паспорт, приобрел шикарный черный костюм, элегантное длинное пальто и ворованные часы фирмы "Ролике", после чего, решил попытать счастья за океаном.…

Две тысячи сто пятый год можно назвать воистину поворотным в истории человечества, – здесь голос Саймона торжественно возвысился, – в этот год население планеты отпраздновало рождение шестнадцатимиллиардного жителя Земли, и численность граждан Панамериканского Союза превысила пять миллиардов человек. Мировой Совет предложил созвать конференцию по вопросу о демографической ситуации в мире, которая угрожала перерасти в Третью, самую кровопролитную демографическую войну. В две тысячи сто шестом году…