Фэнтези

Она вошла в магазин идолов на Молесхилл-стрит, где бормотал старик, и сказала: «Я хочу бога, которому можно поклоняться в дождливую погоду». Старик напомнил ей о тяжелых карах, которые справедливо налагаются за идолопоклонство и, когда он перечислил все, она ответила теми же словами: «Дайте мне бога, которому можно поклоняться в дождливую погоду». И он скрылся в заднем помещении и разыскал и принес ей бога. Тот был вырезан из серого камня, выглядел добродушно и именовался, как можно было разобрать…

Он был в черном, а его друг был в коричневом, члены двух старых семейств. «Есть ли какие-нибудь перемены в том, как Вы строите ваши дома?» сказал тот, что был в черном. «Никаких перемен», произнес другой. «А Вы?» «Мы ничего не меняем», ответил первый. Невдалеке проехал человек на велосипеде. «Он всегда меняется», сказал тот, что в черном, «в последнее время почти каждое столетие. Ему нелегко. Всегда перемены». «Он меняет метод, которым строит свой дом, разве не так?» сказал коричневый.…

И затем я вспомнил про булавку, отброшенную небрежно с вечернего галстука давным-давно, в другом мире, тем, кто породил эту блестящую стену, и лежащую теперь, если жестокий случай не вмешался, на комоде у моей кровати. Обезьяны были очень близко, и они спешили, поскольку знали, что мои пальцы скользят; и жестокие пики этих адских гор казались мне безопаснее обезьяньих лап. Я потянулся с отчаянным усилием туда, где на комоде лежала булавка. Я искал наощупь. И я нашел ее! Я вонзил ее в свою руку.…

Старик с молотком и одноглазый человек с копьем стояли у обочины, беседуя, когда я взошел на холм. «Все не так, хотя они и не спросили нас», сказал тот, что с молотком. «Не более двадцати знают об этом», заметил другой. «Двадцать раз по двадцать», сказал первый. «После всех этих лет», произнес одноглазый человек с копьем. «После всех этих лет… Мы можем вернуться». «O, конечно, мы можем», сказал другой. Их одежда была слишком стара даже для чернорабочих, мужчина с молотком носил кожаный…

По улицам Ковентри однажды зимней ночью шагал торжествующий дух. Позади него, сутулая, неопрятная, в изодранной одежде и выглядевшая как изгнанница, скуля, плача и стеная, пыталась поддерживать темп дурно используемая душа. Непрерывно она щипала его за рукав и окликала, когда начинала задыхаться. На миг он замедлял шаг, а потом шел дальше столь же решительно. Это была мучительная ночь, хотя, казалось бы, не было холода, которого она боялась, поскольку была плохо одета; но трамваи, уродливые магазины…

«Иди, отнеси наше сообщение», кричали они. И я сказал высшим музам: «Вы не понимаете. У вас нет никакого послания для Золотого Города, святого города больше нет». «Иди, отнеси наше сообщение», кричали они. «В чем состоит ваше сообщение?» спросил я высших муз. И когда я услышал их сообщение, я начал искать оправдания, боясь говорить такие вещи в Золотом Городе; и снова они предложили мне идти. И я сказал: «Я не пойду. Никто мне не поверит». И тем не менее музы взывали ко мне всю ночь. …

Вот наконец Человек поднялся на высшую ступень своей славной цивилизации, к высокому зданию совершенного города. Под ним в глубинах земли мягко урчали его машины, обеспечивающие все потребности человека, не было для него больше тяжелого труда. Теперь он сидел, непринужденно обсуждая Сексуальные Проблемы. И иногда из давно забытых областей приходила к его входной двери, приходила в самый дальний форпост высшей славы Человека бедная старуха-просительница. И всегда они прогоняли ее прочь. Это славное…

Когда рекламодатель впервые увидел шпили кафедрального собора с некоторого расстояния, он посмотрел на них снизу вверх и заплакал. «Если бы только,» сказал он, «это была реклама „Beefo“, столь вкусного, столь питательного, попробуйте его в вашем супе, дамам это понравится».

«Смотрите», сказали они, «этот древний Пан мертв, давайте теперь сделаем для него гробницу и памятник, чтобы ужасное поклонение давних времен можно было запомнить и избегать подобного впредь». Так сказали люди из просвещенных стран. И они построили белую могучую гробницу из мрамора. Медленно она росла под руками строителей и все выше каждый вечер после заката ее золотили лучи уходящего солнца. И многие оплакивали Пана, пока строители делали свое дело; многие оскорбляли его. Некоторые призывали…

«Сардатрион исчез! Я низверг его!» И Боги ответили: «Сардатрион? Сардатрион, мраморный город? Ты, ты сверг его? Ты, раб Богов?» И старейший из Богов сказал: «Сардатрион, Сардатрион, и Сардатрион пал?» И Время исподлобья взглянуло ему в лицо и протянуло к нему свой проворный меч, сжатый в запачканных кровью пальцах. Тогда Боги устрашились, что слуга, который низверг Их город, когда-нибудь уничтожит Богов. И новый крик вознесся над Сумерками, плач Богов о городе Их грез, плач: «Слезы…

Тогда Боги издалека заслышали, как Слид ликует и поет триумфальную песнь над Их разбитыми утесами, и даже шаги его армий звучали все ближе и ближе в ушах Богов. Тогда Боги воззвали к тверди земной, чтобы спасти Свой мир от Слида, и твердь земная собралась, и двинулась вперед большой белой линией сверкающих утесов, и остановилась перед Слидом. Тогда Слид замер и успокоил свои легионы, и в то время как его волны стихали, он мягко напевал песню вроде тех, которые когда-то давно беспокоили звезды и…

Тогда врач вздрогнул, потому что сквозняк был холодным, встал и закрыл дверь, но когда он обернулся, он увидел, как Мор подкрался к его смеси, а потом прыгнул и ухватился одной лапой за плечо Адро, другой за его плащ, в то время как двумя лапами он цеплялся за талию врача и смотрел ему прямо в глаза. Два человека шли по улице; один сказал другому: «Назавтра я с тобой выпью». И Мор незримо для людей усмехнулся, обнажая мокрые зубы, и уполз, чтобы взглянуть, будут ли на следующий день эти люди вместе…

Тогда Йози зарычали от гнева, и поплыли прочь, и странствовали, пока не достигли иного берега, песчаного, низкого и пустынного. Наконец они обнаружили на берегу старика и окликнули его: «Эй, старик на берегу! Мы – три Бога, которым следует поклоняться, Боги, наделенные великой силой и благосклонные к молитвам». Старик ответил: «Мы поклоняемся Богам Пеганы, которые довольны нашими благовониями и звуками наших жертв, приносимых на алтарях». Тогда ответил Снирг: «Боги Пеганы спят, и Они не…

«Нет, мы не говорили». И Боги сказали: «Видели ли мы во сне какого-то Альтазара?» И Боги сказали: «Нет, мы не видели его во сне». Но в королевском дворце Руназара Альтазар, исчезнув внезапно из памяти Богов, утратил бытие отныне и вовек. И у трона Альтазара лежали его одежды, и подле них лежала корона, и служители Богов вошли во дворец и сделали его храмом Богов. И люди, прибывшие для поклонения, сказали: «Чья это одежда и какой цели служит эта корона?» И священники ответили:…

И над долиной возносились людские мольбы, и здесь и там Боги отвечали на эти мольбы, но чаще Они насмехались над молящимися. И все это время умирали люди. Те, которые в поисках Богов приплыли с Трех Островов, увидев все это, остановились на вершине горы, чтобы Боги не могли разглядеть их. Потом они отползли немного назад, все еще лежа, и шепотом посоветовались, а затем наклонились пониже и бросились бежать, и мчались по горным склонам двадцать дней и снова вернулись к своим товарищам, ожидавшим…

И Ян соблазняет все больше теней и посылает их, дабы раскрашивать принадлежащие ему Жизни, выпуская старые Жизни вновь, чтобы сделать их еще ярче; и иногда он дает тени Жизнь, которая некогда принадлежала королю и посылает ее на землю играть роль нищего, а иногда он посылает Жизнь нищего играть роль короля. Какое дело Яну до всего этого? Те, которые постигли мудрость Закона, обещали людям Зону, что их Жизни, в которых они трудились, будут принадлежать им всегда. И все-таки люди Зону боятся, что…

На склоне забытых лет Боги восседали на Моура Нэват над Млидином, удерживая свою лавину на привязи. Повсюду в Среднем Городе стояли Храмы городских жрецов, и сюда шествовали все жители Млидина, чтобы принести им дары, и вошло в обычай у жрецов Города вырезать Богов для Млидина. Поскольку в отдельной комнате в Храме Илда посреди храмов, которые стояли в Среднем Городе Млидина, возложили книгу, называемую Книгой Прекрасных Устройств, написанную на языке, который ни один человек не мог прочесть, написаннную…

«Нашел ли ты Тайну Богов?» И он ответил: «Я нашел ее, и Тайна Богов такова…» Зини Моэ, маленькая змейка, увидя фигуру и тень человека, преграждающую путь к прохладной реке, приподняла голову и ужалила один раз. И Боги были довольны Зини Моэ и назвали ее защитницей Тайны Богов.