Фэнтези

Но теперь их собралось вполне достаточно. Молчание нарушил Марс — в шлеме и с копьем. В его голосе застарелый гнев гремел, как валуны, скатывающиеся с ледника. Марс ударил копьем по щиту, привлекая к себе внимание, и произнес: — Теперь у нас есть новости о Мыслебое. Он у человека, которого называют Темный король. Тот, разумеется, попробует с его помощью прибрать к рукам весь мир. А как это повлияет на нашу игру, мы должны оценить сами — каждый в соответствии с его или ее новой позицией. …

Больше он не любил. Для него, как и для всех остальных, – было только Братство. -Годами спустя, он – сказал те же слова одному из братьев, а потом, когда тот ушёл , – Спел песню позора – Он видел себя, певшего – После Великой Битвы. – С каждым словом той Песни из него уходили кровь и жизнь, а рядом – обрывались Песни его братьев, – навечно остающихся здесь, в Зале Ножа и Камня. Стены Зала хранили очень много Песен печали и скорби, и – Его Песнь – вплеталась…

И это все, что я помню. Солнце, которое не могло быть там, где оно оказалось, а теперь темнота, трава подо мной и вокруг меня и запахи весеннего леса. Я осторожно приподнялась, огляделась — ни фига не видно. Подняла голову — в чернильной темноте едва-едва пробивались неясные искорки звезд, наверное, небо в тучах. Ну, слава богу, я не ослепла, хоть одна беда миновала. Руки ноги целы, голова тоже на месте, только без шляпы… Одежда на мне в порядке, если полагаться на осязание. Значит, это не ограбление…

«Насчет невежества и греха Франку, конечно виднее, но как по мне, на оборотнях свет клином все-таки не сошелся», – думает теперь Триша. Ей нравятся и соседи, и незнакомые горожане, и почти все клиенты, даже те, кто видит «Кофейную гущу» и городские улицы во сне. Таких тут всегда хватало; здешние жители называют их призраками и уделяют им не больше внимания, чем птицам и бабочкам. Глазеют, ухмыляются, посмеиваются, изредка угощают забавных чужаков домашним печеньем, но на порог стараются не пускать…

Дух хотел бы мчаться так вечно, упиваясь собственной мощью и быстротой, не зная границ, не ведая пределов — и чтобы внизу постоянно расстилался бы пёстрый ковёр земли. Однако дух знал, что великолепие этих красот не бесконечно. Если долго-долго лететь вслед за светилом, обгоняя тёмных птиц Ночи, то рано или поздно перед тобой воздвигнется Великий Предел. Преграда, которую не преодолеть даже ему, существу свободной стихии. И там, за этим Пределом, — Ничто. Даже не мрак, не пустота. Ничто, где нет…

Рывком послав жеребца вперед, Огнеяр первым вылетел со двора. Кмети плотным косяком поскакали за ним. Неизмир проводил глазами Огнеяра, с соколиной цепкостью сидящего в седле. Хвост жеребца мелькнул в воротах, грохот копыт прозвучал по мощенным деревянными плахами [6] улочкам детинца и затих возле посадских ворот. Стая умчалась. А князь Неизмир еще некоторое время постоял на забороле [7] , глядя на улицу за воротами, словно хотел навсегда запомнить отъезд Стаи. Он надеялся, что сегодня видел…

2. Вперед пропустили того, кто зажег свет. — Кристофер, не отдавайте меня ему! — с дрожью заговорил хозяин, как только к нему вернулась речь. Не в силах смотреть по сторонам, он жадно хватался за руки мужчины. — Не беспокойся, Иван Тимофеевич, никому мы тебя не отдадим, — мягко и ободряюще говорил тот, кого звали Кристофером. Он уложил хозяина на скамью и попросил принести подушку. — Ты очень нервничаешь в последнее время и, похоже, совсем не пьешь тех капель, что я прописал тебе. — Ах,…

И, конечно, не был еще тогда Гэвин тем русоволосым героем с глазами цвета моря, которому говорили девушки, будто красив он, как звонкоголосый Лур — веселый и щедрый Лур, бог воинов и битв. Но когда из-под капюшона охотничьей куртки выглядывали его переменчивые серо-зеленые глаза, уже вполне можно было поверить, что когда-нибудь — непременно! — будут они так говорить. Он сильно вырос за последнюю зиму, однако неуклюжим не стал; руки-ноги у него были крепкими, а в мышцах мальчишеская гибкость начала…

— Я думаю, он справится, — хрипло сказал худой Гоорг — правитель Северного Клана Охотников. — Это мудрое решение, Надл Рап. По крайней мере, лучшего бойца я выставить не могу, да и вряд ли кто сможет. Не так ли? — Гоорг обвел остальных вождей вопросительным взглядом. Вожди одобрительно закивали. — Вот и хорошо! — Надл Рап поднял руку. — Кто против моей кандидатуры? — Верховный Вождь оглядел высокое собрание и, не усмотрев возражений, повторил: — Вот и хорошо. Значит, Кего! Надл Рап указал великану…

И если вспомнить обо всем этом, история, которую я рассказываю — не такое уж сильное преувеличение. Посвящается Ольге Березовой Давным-давно в моем родном городе построили луна-парк. Знаете, что такое луна-парк для детей заштатного городка? Это, в сущности, и есть рай. Два дня подряд дети ломились в ворота густой толпой и все прибывали — а на третий день администрация закрыла его на ремонт — хотя ни один из ат тракционов не был поврежден; закрыла просто так, для порядку. Еще через неделю пришли…

Сплетнями, слухами обрастали такие случаи. Да толку — пошумят бабы на базарах, посудачат мужики в кабаках, и делов-то! А у приказчика впереди — еще один год службы денежной, синекуры благословенной... Так и жил Посад — с утра до вечера ярмарки и базары шумные, вечером гулянки с хороводами и пьянкой, ночью костры и кабацкие байки. Но находились такие, в основном из числа молодых дружинников, кто предпочитал провести вечер и часть ночи у Седоборода, обещая подружкам милым, что следующая ночь уж точно…

И тут, в тот последний раз, я увидел, как можно убить Долана, — но только после столкновения, изрядно напугавшего меня. Я сопровождал его обратно в Лас-Вегас, следуя за ним на расстоянии мили, иногда двух, а то и трех. Когда мы пересекали пустыню, направляясь на восток, его «кадиллак» казался иногда всего лишь солнечным пятнышком на горизонте, и я думал об Элизабет, о том, как сияло солнце в ее волосах. На этот раз я ехал далеко позади Долана. Была середина недели и автомобили попадались редко.…

Историческое отступление № 1. Мюнхен. 1918 год. Полковник Русской Армии Врангель тяжело вздохнул и направил свои стопы в ближайшую пивную. На душе было погано. Он прибыл сюда для переговоров с Рейхсвером. Поскольку, несмотря на мнимую победу Русской Армии в Великой войне она всё-таки оказалась проигравшей в большой политике, умные головы в Москве резонно рассудили, что необходимо теперь искать союзников в Германии, так как так называемые «союзники» Англия и Франция показали своё истинное лицо.…

-- А при том! Вы словно с луны свалились! Неужели не знаете, что сегодня к королю прибывает посольство темных из дома... как его... Черной розы, во! А посольство возглавляет кто? Посольство возглавляет наследник этого дома, с тьма-знает-каким-именем-огр-ногу-сломит. И этот наследник высказал желание поучаствовать в турнире, а точнее в стрельбе из лука. Так что парень, тяжело тебе сегодня придется. Эльфа просто так не победишь. -- Посмотрим, - безразлично пожал плечами Джок. Он не очень-то верил…

Прикинув, что в образовавшуюся щель он пролазит, Клим стал изображать из себя червяка, протискиваясь вперед. От напряжения боль, тупыми толчками накатывала на мозг. Наконец он оказался по ту сторону. Еще один небольшой зал и на противоположной стене два огромных вентилятора, хотя точнее сказать это было похоже на две самолетные турбины или на двух гигантских Карлсонов впечатавшихся в стену по самые пропеллеры. Точно между этими бедолагами был проход и Клим не задумываясь двинулся вперед. Дальше было…

Я вернул картину на место и так же бесшумно вернулся в кабинет, откуда попал в просторную спальню. Тут я не выдержал, упал на кровать и всхлипнул, уткнувшись лицом в подушку. Но привычка держать себя в руках быстро заставила меня успокоиться. Я выпрямился и смахнул предательскую слезинку - принцы не плачут. А короли - тем более! И пусть никто не видел меня - я то был там. А что рядом никого не было - это всего лишь страшило. А страх вполне можно одолеть, если не поддаваться ему. Я подошёл к зеркалу,…

– Меня зовут Горвин. Наши воспитанники, наши дети называют меня - отец Горвин. А тебя как зовут? – Арса - быстро ответила я, и спряталась за мать. Но та, осторожно выудила меня из-за спины и вытолкнула перед собой. Я недоуменно обернулась к ней, чувствуя, что меня предали. Мать вытерла слезинку и, нагнувшись, торопливо забормотала мне в ухо: – Ничего не бойся, Арса, доченька моя, так надо. Ты поедешь с этими хорошими людьми. Они тебя накормят, напоят, научат хорошим вещам. У тебя будет свой дом,…

Сегодня я "подсматривала", если можно так выразиться, за компашкой, что сидела за двумя столиками сразу, а в том заведении они отнюдь не маленькие. Пришла я в четыре, а они, по словам Зайки, пили по меньшей мере с часу. Умеют время с толком проводить, уважаю. Всего их было 10-11 человек, семь-восемь мужиков и три девчонки. Я поблагодарила Зайку за информацию и принялась разглядывать соседей через туман пузатого бокала. Вопреки моим ожиданиям, выглядели они вполне прилично, двое - так и…

А где-то через час, на совете мудрейших и светлейших разразился грандиозный скандал. Козлом отпущения на нем выступал никто иной, как учитель вышедшей из-под контроля ученицы Кибук. Которому все мудрейшие и светлейшие казались сейчас похожими на взбесившихся и окруживших его со всех сторон собак. – Как вы могли такое допустить? - Нападали они на него. - Вы же не могли забыть пророчество! Между прочим, его написала ваша собственная сестра! Он защищался изо всех сил. – Но откуда я мог знать?…

Буднично готовясь к возможной схватке, он не смотрел вперед. Он полностью полагался на Зага. Его рулевой ничего не упустит, и уже наверняка определил и приближающийся мотоцикл, и его возможности, и снаряжение найта. И Заг сделает все правильно и своевременно. А задача Шуры - быть готовым. Поединок может и не состояться, но лучше быть готовым заранее, чем потом упустить нужное мгновение и остаться лежать, уткнувшись носом в дорожную пыль. В бою лишь мгновение является мерилом жизни или смерти. И еще…