Фэнтези

Это наследие твоей семьи, твоей фамилии и все, что находится внутри конверта принадлежит только тебе. Я не могла сказать тебе об этом раньше, потому что не знала как. Надеюсь, ты меня поймешь и простишь. Несмотря на то, что я не твоя родная мать – для меня ты родная, и это никогда не изменится! Я люблю тебя ,Ария, и знай, что ты достойна большего! Твоя любящая мать и тетя Альфия!» Последние буквы расплывались под солеными каплями слез, разъедая бумагу. Я могла представить себе все ,что угодно,…

– Вы с ним знакомы? – удивился Осип Терентьевич. – А с чьей ещё подачи она с Водяным дружбу завела! – громким шепотом пояснил Харон. Это было уже чересчур. Она понимала, что какие-то пояснения Осип Терентьевич, безусловно, заслужил, но вспоминать было не просто больно. Воспоминания поглощали её и она словно снова начинала задыхаться в ночной реке, не имея возможности освободиться. Испугавшись, что натворит глупостей или опозорится, Лена резко развернулась и, ничего не говоря, пошла в сторону…

Но самым важным в «маленьком мире» был дом на холме. Дом был создан для того, чтобы я мог жить там сразу в семи обличиях. Это чем-то похоже на раздвоение личности, но контролируемое. И я бы не назвал нас личностями, мы скорее ипостаси одного человека. Седьмой, он же «сосуд», вмещал в себя активные ипостаси, а те, кто не был нужен, отдыхали в доме. Седьмой отдыхал у большого дерева и читал книгу. Не было ни язвительных примечаний «Чёрта», ни предложений отправиться искать какие-то приключения…

– Хорошо-хорошо, только можно взять у Вас автограф? А то неизвестно, когда Вы вернетесь… – Моррис! – Почему неизвестно? – уточнил мужчина с пачкой договорных бумаг в руках. – Ровно через четыре недели. Здесь это прописано. – Конечно, через четыре недели, – процедила Селеста, поправляя тоненькие очки. – А как же пункт о пролонгации эксперимента в случае повышенного интереса аудитории? – уточнил юноша. – Каких бы результатов мы ни добились, мы все равно вернемся через четыре недели, – твердо…

На следующий день в полдень мы явились в Тайную канцелярию. Помимо нас тут присутствовали ещё пять наших коллег-конкурентов. Вскоре появились три представителя охранки, и среди них Стьюи, помощник Томаса Раннера. – Здравствуйте, судари и сударыни. Все в сборе. Позвольте представить вам нашего сотрудника Григория Солье, именно он будет координировать ваше взаимодействие с армией, – и Стьюи указал рукой на высокого мужчину. В нем всё было каким-то длинным: и лицо, и нос, и руки, и ноги, и ладони,…

А вместе с ними их отцы. И Царь, конечно, всех их знал И с нетерпением ожидал. Один из них купец известный, В кругах торговли интересный. Другой же благородный граф, Земель владелец и дубрав. А третий дворянин поместный И предводитель он уездный. Вокруг Кремля идут гуляния И с ледяных холмов катания, На санках мчится детвора, На то и зимняя пора. На ярмарку идет народ, Чтобы купить на Новый год Для ёлок в доме украшения, Гостинцы, разносолы, угощения. …

Высокие каменные лестницы подсвечивались душами, лепестки сакуры указывали на самый верх, где еле—еле светили солнечные лучи, с трудом пробиваясь через завесу. Итами, ведомая песнями, продолжала идти, стараясь как можно аккуратнее ступать на пустоты, не смея портить чужой труд. Её простые одежды менялись: фиолетовое кимоно растворилось в облаке, обнажая тонкое девичье тело, дабы украсить его белоснежным сиромуку; на голове образовалась белая шапка ватабоси, что прикрывала невидимой вуалью лицо Итами,…

Придя в город, на базаре у меня несколько раз его пытались купить. – Девка продай волка, на кой черт он тебе сдался? – Друзей не продаю. Отвечала я спокойным голосом. Вот так мы добрались до порта. Я же никогда и нигде не была кроме поля и леса у дома. Тави, мир такой огромный, леса, поля и города. Сколько еще придется узнать. Трубы загремели. Мы приплыли. Прощай дорогая Тави. Напишу, как устроюсь. Твоя Марика. Судно причалило в порту острова Крио. Остров огромный и куда теперь идти? …

– Вот как! И кто же твоя избранница? – заинтересованно уточнил Король наклоняясь вперед к генералу. – Селия Барлоу. Сначала повисла тишина, а потом все окружающие резко повернулись ко мне. Вроде бы рядом потрясенно ахнула Айша. Я плохо понимала, что происходит, побелев и повторяя про себя: «Это ошибка! Это только ошибка!» Его Величество откинулся на спинку трона: – Неожиданно, но выбор достойный. Тира Барлоу, подойдите же к нам. Не посмев ослушаться, я качнулась вперед и сделала несколько…

Две недели. Небольшой срок с момента начала войны. Но сколько ужаса и боли за этими двумя словами. Сколько погибших. Пропавших без вести. Угнанных в плен. Сожранных нечистью. И всё ради мести высшим вампирам Вадилиты. Вампир поджёг сигарету и затянулся. Медленно выдыхая дым, он наблюдал за засыпающим лагерем. Только целительской части не до сна. Раненных было много. Даже вампиры восстанавливались медленнее обычного. – Вам бы отдохнуть до совета с правителями – Деймон даже не заметил бы подошедшего…

Лиэтиля считают хорошим бардом в Летающем городе. Многие его уважают, зовут на пиры, но он не самый известный музыкант. Есть другие врилеонцы, которые играют намного лучше, чем этот юнец. Только вот его путь начался лишь недавно, но уже он имеет такое основание под собой. У него много знакомств, что, несомненно, сыграет роль в будущем. Он не придает значения тому, что будет завтра. Для него существует лишь сегодня и в этом он, пожалуй, отличается не только от людей, но и от остальных врилеонцев.…

– Это место… оно проклято. Только те, кто не боятся взглянуть в глаза своим страхам, могут войти туда. И даже тогда никто не гарантирует, что они выйдут. Вы пойдёте туда и добудете то, что мне нужно, но кто-то из вас не вернётся. Зулейка наклонилась вперёд, её тёмные глаза были полны тревожного интереса. – Ты хочешь, чтобы мы нашли этот артефакт для тебя, зная, что никто не вернулся и кто-то из нас почти наверняка умрёт? Хранитель снова кивнул. – Я хочу, чтобы вы вернулись с ним. Ратибор…

– Вот, Феликс, полюбуйся! – наш тёмный Варлод беспомощно махнул рукой в сторону Бармалея и грузно упал в кресло. Именно упал или даже рухнул, вместо того чтобы сесть. Ну и в подтверждение своих безуспешных переговоров с моим телохранителем, Рафаэль схватился за голову и уставился в пол перед собой. – М-да… Как я посмотрю – бе-е-да-а.… – протянул я и занял место в соседнем кресле у столика. – Собственно, господа, а могу я узнать о причинах вашего жёсткого противостояния? – я правильно среагировал,…

Брианна сидела за столом, её сердце бешено колотилось в груди. Остывший суп в тарелке совершенно не вызывал аппетита. Мысли, как дикие птицы, метались в голове, заставляя её чувствовать себя в ловушке. Как она может выйти замуж за этого человека? Каждый звук за дверью лишь усиливал её страх, громкие шаги, тихие разговоры членов семьи, а за окном ветер, шепчущий о свободе. "Что, если я просто уйду?" – мелькнула мысль, и Брианна почувствовала, как нарастающее чувство паники начинает затапливать её.…

Только ночь окружала его в этот момент, Тишина и Мрак. И лишь клинок, как будто дышащий в его руках, напоминал ему, что он не одинок на этом пути. Кейд сделал глубокий вдох, и когда он шагнул вперед, Долина встретила его тишиной, лишь ветер изредка нарушал, словно предупреждая о грядущих испытаниях. Глава 2: Зов древних Кейд шёл всё дальше на восток, где, как он слышал, можно было найти остатки цивилизации. Но теперь, когда клинок висел у него на поясе, ему казалось, что он идет не просто…

– Ты – просто плод моего воображения. Не бывает снов, приносящих увечья, – голос Мари дрожал. Сердце билось сильнее и сильнее. И это было странно. Ей снились и более ужасающие картины – войны, смерти, а иногда и что-то более страшное, чего она не могла вспомнить на утро. – Я заколдовал тебя заклинанием «iocu diaboli» , маленькая пташка. Отныне, ты не связана с этим миром. Стёрта из памяти всех живущих здесь и невидима для них. И только я – твоя надежда на спасение… – От испуга перехватывало…

– Только ты со мной дядюшка недолго потешишься, немного поиграешься, а мне век свой потом коротать девичий в землях далёких да со стариком дряхлым и больным, – плачу я, слезами заливаюсь, на колени пред князем падаю, оземь челом бьюсь. – Что ж, не желаешь со стариком дряхлым, выбирай себе принца молодого, да ретивого, – соглашается мой дядюшка. И надежда, как огонёк лучины, в моей груди пылать начинает. – Принц фландрийский и хорош собой, и телом могуч, борода вороная, очи – что звёзды твои…

Амалия: Папа, ненавижу тебя. Я больше всего на свете хочу, чтобы ты исчез, испарился. Моя жизнь невыносима. Ты сломал не только себя, но и меня. Мы с мамой счастливы, что переезжаем в другой город подальше от тебя. Дерек: Я дал вам всё! Кто ты такая, чтобы в таком тоне говорить со мной? Амалия: К счастью, уже никто. Тебя для меня больше нет! Дерек: Да катитесь к черту! Амалия: Копайся в этой грязи сам. Нас ты больше не увидишь! Живи в одиночестве! Так закончился разговор между отцом и дочерью,…

– Куда же ты, милая? – кричали ей вслед. – Дяди просто хотят поиграть. Ветки больно стегали по телу и лицу, но девушка не останавливалась и продолжала бежать. А голоса преследователей всё приближались. – Куда же ты, глупенькая? От нас не уйдёшь. Подожди, начнём веселье, сама будешь просить ещё на полшишечки. Ха-ха-ха-ха. Голоса матросов звучали уже совсем близко. Эль-Мире казалось, что она слышит их шаги и даже хруст и шелест деревьев, через которые продираются преследователи. Казалось, что…

– Д-да, – с трудом выдавила я, заставляя себя поднять веки и посмотреть на своего спасителя. Один взгляд, и я снова оглохла и онемела, мгновенно утонув в омуте невероятных васильково-синих глаз в обрамлении густых ресниц. Слишком густых и длинных для представителя его пола. Я неприлично уставилась на ошеломительно красивого незнакомца лет около тридцати, внешность которого оказалась под стать голосу. В его волнистых волосах цвета спелой пшеницы сверкали серебристые снежинки, а на лице играла улыбка.…