Фэнтези

Юноша глубоко вздохнул. Земля под его ладонями была мягкой и теплой. Он поднял голову. На пышной ветви сидел зяблик, пел свою песню трелью, заканчивая росчерком. Юноша встал. Он решил было пойти, но слух его уловил знакомые звуки. Олень. Юноша медленно подошел на звук. За теми же кустами молодой олень снова щипал траву. Животное стояло боком к кустам, за которыми прятался юноша, и не собирался никуда сворачивать. Ладонь на рукояти кинжала дрогнула. Осторожность – вот залог успеха. Юноша притаился.…

Но Муха не считала себя мелким насекомым и поэтому подлетела совсем близко, к огромным глазам, в которых можно было утонуть, если захочешь утопиться. А Слона, застывшего почти неподвижно, действительно угнетало одиночествов этом мире мелких и незначительных существ. Его заросшая жизнью и толстой серой кожей душа не ожидала чего-то нечаянного. Он уже давно перестал ждать свою Слониху. Он вообще ничего не ждал. Хотя в его большой одинокой душе ещё жила, светясь, старая детская добрая Африка,…

Вместе с тем, как одно за другим стремительно исчезали русла Великой реки, зелёных листьев на ветвях оставалось всё меньше и меньше. Они опадали с чудовищной скоростью, словно отсчитывали отведённое время. А затем невыносимое пекло постепенно начало сбавлять обороты. Огненные реки застыли, оставив после себя лишь воспоминания. Всё замерло в ожидании. В ожидании новой кометы. Спустя ровно два года она явилась, подобно своим сёстрам, в одеянии из прекраснейшего чистого сияния. Длинная мантия зелёного…

Я вдруг застыла в воздухе внизу, где должны были собираться люди, а он стал подниматься по лестнице, все так же не спеша и не смотря на меня. Когда он поднялся на площадку, то впервые за время нашего перемещения по дому посмотрел на меня. Его взгляд был тяжелым, пронизывающим и веющим смертью. Я почувствовала, как ладони мои стали вдруг холодными, словно из них ушла вся кровь и сконцентрировалась в моих висках. Мое тело вдруг стало медленно подниматься наверх – ровно к нему, а он все смотрел на меня,…

– Здравствуй, сынок. Не припоминаю, чтобы видела такую. Не расскажешь о чем она? Может читала, а на обложку внимания не обратила. (Бабушка) – Ни о чем важном. Видимо у вас ее нет, иначе, вы бы поняли о какой книге я говорю. Всего хорошего. (Незнакомец) От лица Алисы: Группа мужчин направились к выходу, а один из них внимательно смотрел на меня стоящую у окна. От отображаемого света из окна в его глазах что-то поменялось. Как будто зрачок расплылся по всему глазному яблоку. Я отвела от него…

– Входи, Вайолетт. – В этот раз он даже не поморщился, произнося мое имя. Также не стал в очередной раз сообщать, что считает его слишком заметным для особы моего происхождения. – Устраивайся. Хмыкнув про себя, я присела на краешек удобного, но немного вычурного стула. Судя по взгляду, который Риграф Гридон бросил на дверь, он жалел, что не может зачаровать пространство от подслушивания. – Нам нужна твоя помощь, – пробормотала его жена, нервно смяв кружево на рукаве платья. – Одна небольшая…

– Нет, отчего же… – Изменилось только то, что теперь у тебя целый штат хакеров, – напирала дочь. – Думаешь, я не знаю, что разница лишь в том, что тебе теперь не требуется врываться в чужие амбары и тащить все, что плохо приколочено? О, да, теперь ты взламываешь чужие счета. Кай, законных способов совсем нет? Камико зло уставилась на Младшего и требовательно поджала губы. Кай устало вздохнул. Что можно ответить на подобный вопрос? В гнезде, полном головорезов всех мастей, шулеров, шарлатанов…

– Посмотрим, – процедил Тристан, старательно проигнорировав нелестный выпад в адрес Ордена – не до того сейчас. Краем глаза он видел, что старик Майки наконец затих на руках баюкавшей его девчонки. Хотелось бы верить, что бедняга доживет до вечера, но… всё было слишком очевидно. – Ну и посмотри, – осклабился мужик. – Вон на того же старину Майки и посмотри! Силач Майки! На голову тебя выше был, в плечах широченный, волос чёрный как смоль! На всех Мидсаммеровских играх первые места брал, необъезженных…

Наказание за бестревожную жизнь. Молчание. Одиночество. “Дедушка сказал, что ты скоро перейдешь в другой мир. И сюда никогда не вернешься.” Леули – младшая из рек, пусть и видела, как менялась твердь на заре века, все еще была малышкой. И поэтому она прежде положенного разболтала намерения Отца, но у Нее в мыслях нисколько не прояснилось. Ей казалось, что Она – суть бесплотный, безымянный дух, и потому никогда не покинет Чертога. “Я… Я не могу. Я же не человек. Что еще говорил Отец, Леули?”…

- Интересно… Ещё и ворон… Ладно, работайте, время пока есть, делайте всё возможное и невозможное!..» Мне внезапно стало очень больно, до этого боль была не такая сильная, тупая, а теперь глаза будто прокалывали иглами и лезли ими в мозг. Веки горели, а по венам на висках, казалось, вместо крови расплавленное железо течёт. Голова раскалывалась от звенящего шума. Поняла, что это я кричу от боли и не могу остановиться. – Что ты делаешь?! Перестань! Ты можешь её убить! Она не готова к такому! -…

Девушка пыталась держать себя в руках, но язык тела подсказал ему, что она напугана. И причина для страха у нее была весомая. В ее лавочку заявился незнакомец, который был на голову выше, килограмм на сорок больше и в разы сильнее. А единственный защитник, не считая черного кота, сидел в пивнушке в восьми кварталах отсюда и в ближайшее время домой не собирался. – Что вам от меня нужно? – спросила девушка, стараясь унять дрожь в голосе. – Получить ответы на вопросы. – ответил он. – За этим же…

Эмили осознавала невероятные риски, но решила попробовать найти пропавших горожан, а заодно понять механизм работы тумана и отыскать способы его разрушения. Она ведьма, и её обязанность – защищать тех, кто не может защитить себя сам. Эмили бережно собрала в сумку всё необходимое для путешествия в неизвестность: амулеты, свитки с заклинаниями, магические ингредиенты для ритуалов и свечи. Она одела кольцо с камнем туманного опала – древний талисман, предоставляющий защиту в таких рискованных путешествиях.…

– А сородичи? – Сородичи… – чуть слышно повторил зверь с глубокой печалью. – Их тоже гнал страх. Но ещё больший страх удерживал меня от того, чтоб последовать за ними… Неизвестность пугает… Он замолчал, устремив сквозь меня взгляд почти ослепших глаз. И я снова непроизвольно сжался от чёткого ощущения, что меня видят, хотя наверняка знал, что это не так. Таинственный и не виданный доселе персонаж, словно бы из позабытой сказки, внезапно проявившейся из глубин веков, с совершенно выбеленными седым…

Так вот я брел, не разбирая дороги, пока эту самую дорогу мне, собственно, не преградило нечто рычащее. Я хорошо видел в темноте и различил перед собою какую-то тварь, их сейчас так много, что всех и не упомнишь. Оно ухмыльнулось, обнажив ряды желтых зубов, и издало подобие хохота. Я не побежал, тварь немного потупилась, не видя страха. Я вздохнул и улыбнулся, достаточно широко, чтобы показать мои тонкие длинные клыки. У «чудовища» отвисла челюсть, я блеснул глазами, в общем-то абсолютно бесполезный…

Мы с ребятами тогда уже переиграли во все возможные игры. Монополия, догонялки, «города» и «бочка смеха» нам порядком надоели. Нужно было придумывать что-то новое. Я придумала играть в «дикарей». То есть жить в импровизированном шалаше, охотиться на пластмассовых уток, носить одежду из мешковины и старых бабушкиных простыней. Моим дачным друзьям игра, как мне казалось, понравилась. Мы взяли себе псевдонимы и начали нехитрую дикарскую жизнь. Однажды решено было поставить шалаш в лесу. Мы взяли огромные…

Послушник остановился около деревянных дверей, одних из множества в этом коридоре, и поклонился, оставляя Расгарда одного. Свою роль верный служитель Аюма выполнил. Расгард немедля постучался – трижды, как всегда, и стал ждать, наблюдая за проходящими мимо людьми. В лицо его знали немногие, только администрация и верхи, а за глаза ходили разные слухи. Они ходили обо всех, кто так или иначе связывался с темной магией, а Расгард ее изучал. По мере своих сил, подкидывал светлым подсказки и ответы на…

Глава 1 Андрей Никколаев понуро брёл по улицам неродного печального города. Торжок. Снова он. Тяжёлый рюкзак давил на плечи. Мысли путались в голове, сплетая узоры нервных образов. Резкий западный ветер дул в лицо. Навевал запах дыма и шашлыка. Суббота. Люди отдыхают. Нормально. Всё без изменений. Кричали вороны, неся неприятности. Лёд под ногами нещадно грозил своей предсказуемостью. Вокзал остался позади. Узкий тротуар. Спешащие с «Ласточки» студентки обогнали его. – Ну, всё как обычно.…

В общем, мне очень хотелось найти кого-нибудь, кто бы прояснил мне аспекты моих новых сил и возможностей. Да, теперь я умею не только забираться в головы к слабеньким смертным и то не ко всем, но и пускать энергетические шары. Но думаю, я способна на много большее, ну и конечно же ещё поп, рай, ад, кочерга. Я снова смотрела в окно под мурлыкания и похрапывания. Ну вот чего они все ко мне привязались, эти боги. Не лезли бы они ко мне и целее были бы. А вообще мой антроцитовый Бог прав. Может попробовать…

Здесь, вдали от пышных похорон и ненавидящих его людей, Чамэр терзал старую гитару. Хейан сел рядом. Перед глазами стояло неживое лицо Карнатион как напоминание о том, что время идет слишком быстро, а люди живут слишком мало. Совсем недавно он сопровождал отца во дворец и увидел ее впервые. И вот уже императрица лежит в Траурной зале, а вся пышность обстановки, блеск короны и орденов словно напоминают, что никакое величие не защитит тебя от смерти. Скоро хромого певца вышвырнут отсюда навсегда, а…

Чемодан опять болезненно ударил по щиколотке всем своим весом, колко, и Алия вскрикнула, дернулась, возвращаясь из своих мыслей в реальность. Этот чертов чемодан ее доконал – иронично, ведет себя как ему вздумается, пихается, бьет, трепыхается в руках время от времени какой-то птичкой, но огромных, внушительных размеров. Что-то внутри натянулось и с противным скрипом, как по доске ногтями, взорвалось; терпение лопнуло. Возможно, сыграли нервы или холод, а может то, что ей не давали есть уже неделю,…