Фэнтези

– Представьте себе, есть! On ma dit, [4] что девочка ухитрилась отправить самого мессира Реми в преисподнюю! – выкрикнул ворон и победоносно посмотрел на Лили, ожидая, что же она теперь ответит. Последовала долгая пауза, во время которой несчастная ворона чуть не свалилась с трубы – дрожащие лапы явно перестали ее держать… Когда ей удалось справиться с нахлынувшими эмоциями, она пробормотала, едва открывая клюв: – Вы хотите сказать, что этот страшный человек, мессир Реми, или как там он себя…

И вновь нахлынул невыносимый ужас, будто непереносимое бремя легло на плечи. Однако, сколько он ни вглядывался, так и не смог заметить ни тени движения на заснеженной равнине; и единственным, что он слышал, оставался звук его собственного дыхания. Годы, проведенные Руди среди мотоциклистов, этих крутых калифорнийских парней, не боявшихся ни Бога, ни черта, воспитали в нем отвагу, достаточную для выживания. Но стоять, в ожидании неизвестной опасности – это совсем другое дело. Отточенные магией ощущения…

После Великого Смещения нам, эльфам, выпала неблагодарная роль открыть людям глаза на существование вампиров. Прямая встреча двух этих народов, двух культур, оказалась крайне болезненной. Мне самому довелось стать свидетелем одного из таких столкновений. Разумеется, это всего лишь незначительный эпизод в великой истории сосуществования рас, но, на мой взгляд, достаточно поучительный. Многие читатели, без сомнения, упрекнут меня в том, что в своих записях я слишком мало внимания уделяю другим расам,…

Младший клык [1] Зерк Кривой Нос поморщился и оскалился. Скучно. Очень скучно! Да, охрана главных ворот столицы – великая честь даже для егерей элитного полка Черных Медведей. Нужно очень хорошо проявить себя в боях со святошами, чтобы тебя включили в отряд, ежегодно отправляемый черепом [2] полка в Рурк-Дхалад. На целый месяц! Многие полки добивались такой же чести и для себя, да не у всех выходило. Только все равно скучно! Хоть бы что-нибудь происходило, так нет же. Стоишь, как дурак, на…

Роб Всякограб прошел к огню, где его ждала жена, Дженни. Она стояла прямо и гордо, как и положено стоять кельде, но когда он подошел поближе, ему стало ясно, что она недавно плакала. Он обнял ее за плечи. — Лады, кажись ведомо мне, что деется, — обратился он к сине-красной публике, смотрящей на него сверху вниз. — Это буря не простая. Зимний Кузнец нашел Велику Каргу — ну-ка, утихомиртися! Он подождал пока крики и бренчание мечей не стихли и затем продолжил: — Не можем мы сражаться с Зимовым! Это…

Огляделась вокруг и поежилась. Темно, холодает, а вокруг одни только деревья да смутно-колдобистые дорожки парка, ведущие в неизвестность. Ой, мама! А куда идти-то? Оглядевшись еще раз повнимательней, храбро пришла к выводу, что парк не лес, дорожка куда-нибудь да выведет. Ну, и пошла. По первой попавшейся. Да, а ходить на каблуках в темноте по этим колдобинам оказалось жутко неудобно! До того как увидела просвет между деревьями, я успела споткнуться раз десять. Но далекий свет фонарей и окон…

Ребят ввела в заблуждение гостья, которая, заслышав топот около двери и не в силах быстро собрать детали одежды, разбросанные по всей комнате и части коридора, завернулась в какую-то темную бархатную тряпку. Черное кимоно эта драпировка напоминала весьма отдаленно, но очумелые гориллы в панике все равно чуть не открыли огонь на поражение, вынудив любвеобильную даму выпрыгнуть из окна в направлении бассейна. Скандал мог получиться изрядный, потому что дама оказалась молодой женой крупного бизнесмена,…

В каждом мире, стране, городе и в каждой, буквально каждой голове будь это хитиновая бусинка муравья-стражника или же костяное вместилище человечьих мозгов, - везде прописаны свои законы и свои запреты. "Не укради!" - упреждают во все голоса священные страницы "Бытия", родители и начальник городской стражи. Доводы последнего оказываются наиболее вескими - не крадешь, или крадешь так, чтобы начальник не разнюхал (родители к этому времени давно уж переселились во Внешние Пустоты). "Не прелюбодействуй!"…

Увернувшись от стражников, Золотинка поймала Лепеля: — Ты тут бузи, нельзя, чтобы подняли мост, — там, на дороге, мессалоны и наши, Тучка с Галичем. Я бегу искать Нуту. Ее люди отрезаны. Золотинка огляделась. Нижний двор примыкал к разрушенному утесу, на котором из нагромождения диких глыб вырастали стены главной крепости, они перемежались башнями с деревянным верхом. Там на утесе, высоко над головой угадывался еще целый город. — Принцесса Нута! Кто видел принцессу Нуту? — толкаясь между повозками…

На сей раз капитан не стал произносить речей; наверное, за последние дни успел сказать нам все, что хотел. Он просто подал сигнал, и мы пошли вперед. Как и прежде, я обнаружил, что двигаюсь, хотя и не помнил, что принимал это решение; уже не в первый раз возник вопрос: а нет ли здесь какого-нибудь волшебства? Нет, пожалуй, нет. Я вспомнил, что на самом деле мне ужасно хотелось сбежать, но, как и прежде, я не мог, поэтому сделал единственное, что оставалось: начал молиться. Однако с раскаяньем…

На пушке не было прибора ночного видения — Аманесер не успел поставить. Стояла безлунная ночь, с неба смотрели тысячи неподвижных глаз, и среди них — любимая звезда Аманесера. Я помахала ей рукой. Облачко табачного дыма размазалось в неподвижном воздухе. Холм подрагивал, будто пузырился в темноте. По невидимым ниточкам бежали огоньки, все ближе и ближе. Я отложила трубку и прижалась лицом к прицелу. Будь на пушке нормальный аккумулятор, я расстреляла бы их еще на холме, и дело с концом. Но зона…

Тетушка Кэйд в полном одиночестве восседала за высоким столом. Увидев ее, Иносолан хотела быстро отступить и поискать что-нибудь из еды на кухне, но было поздно – Кэйд уже заметила ее. Пришлось войти. Принцесса гордо выпрямилась, надеясь, что царственная осанка сделает менее заметной ее потрепанную одежду. – Доброе утро, тетя! – сказала она весело. – Правда, прекрасное утро? – Доброе утро, дорогая. – Ты сегодня раньше, чем… – Не договорив, Иносолан внезапно вскрикнула – стоило ей сесть, как пояс…

Какой же иронический поворот событий: урок подлинной человечности преподала девочке ракханка! Дэмьен подумал о том, замечает ли сама Хессет происходящие с Йенсени перемены. И осознает ли юмор ситуации. «Любовь – это самый универсальный язык», – напомнил он себе. И вновь посмотрел на девочку: по-прежнему испуганную, по-прежнему прячущуюся, но уже ждущую Хессет, которая как раз направилась в очередной раз утешить ее. «Одиночество – тоже». Со вздохом священник поискал взглядом Тарранта. В последний…

Но что случилось, то случилось!.. Вот бы найти вещь, которая могла бы подсказать его имя. Тогда, может быть, удастся отыскать его родственников или знакомых. А они бы захотели узнать, как он погиб… Дженнсен изо всех сил старалась держаться за эту никчемную идею, потому что это придавало ей чувство безопасности. Но против своей воли опять стала размышлять, что же делал здесь погибший. Разумеется, тщательно сложенный лист бумаги говорил обо всем слишком очевидно. Однако не исключено, что есть и другая…

ПРОЛОГ Тяжелые, грязно-серые тучи низко висели над Ахелией. Сильный холодный порывистый ветер, зародившийся где-то в самом сердце моря, предвещал скорый шторм, — собственно, он и был его началом. В таверне закрыли все окна, и в ней плавали густые клубы табачного дыма, смешиваясь с запахом пота и прокисшего пива. На кривых лавках и покосившихся табуретах сидели матросы, бродяги, несколько китобоев с южного побережья, какой-то солдат, несколько грязных крикливых женщин. Шум голосов то усиливался,…

Сегодня, однако, на широком крыльце не было ни души. Спешившись, Гил обнаружил еще более невероятную вещь — стекло в одном из круглых окошек было выбито, и трава внизу была усыпана осколками. Гил нетерпеливо взбежал по ступенькам и вошел в дом. Внутри было темно — солнце зашло, а Балг еще не зажигал свечей. Гил почувствовал знакомый с детства густой запах пива и бараньего жаркого. Послышался скрип половиц и глухое ворчанье, затем в дальнем углу осветился дверной проем, который тут же был заполнен…

Он взглянул на часы, поднялся, похлопал Мэта по плечу. — Я побежал. Счастливо. Слезай-ка ты с облаков на землю. Или по крайней мере спустись пониже. Мэт смотрел, как его приятель прокладывает себе путь к выходу. Поль был прав по-житейски. Однако Мэт знал, что и он прав по-своему, просто не может это толком обосновать. Со вздохом взялся он за свою серебряную шариковую ручку, чтобы еще раз со всех сторон повертеть загадочные слова. Стоило ему опустить глаза на пергамент — и все остальное перестало…

На третий день Михаил Македонский проснулся. Проснулся внезапно. Все его тело находилось в состоянии боевой готовности, разум в полном сознании; он даже не чувствовал слабости. (По крайней мере, слабости духа. Тело ощущало привычную немощь после многих лет самоограничений и полнейшего аскетизма.) Михаил без колебаний протянул руку и схватил замысел . Он опасался еще одного приступа, но жажда понять пересилила страх. Да и в этом случае страх оказался беспочвенным. Ничем не прикрытая сила замысла…

ПРЕДЫСТОРИЯ Райфу Севрансу из клана Черный Град ведун назначил в покровители ворона, и Райф носит на себе вороний клюв. Однажды зимой, когда Райф и его старший брат Дрей отлучились из охотничьего лагеря, чтобы пострелять зайцев, их отец Тем и вождь клана Дагро были убиты людьми Пентеро Исса, правителя города Вениса. Мейс, приемный сын Дагро, тоже был в лагере, но остался жив и предложил в вожди себя. Райф с самого начала не верил в то, что Мейсу удалось спастись, и утверждал, что тот знал о нападении…

— Ты должен мне верить… — жрец едва не плакал… — Если б я мог… Если б нам только дали поговорить… — Успокойся. — Акхан давно не видел друга в таком состоянии. — Вернусь, поговорим. — он ободряюще хлопнул поэта по плечу. — Вернешься? — свистящим злым голосом выдохнул Кими. — Если ты вернешься! — Не очень-то добрые слова на дорогу. — Акхан уже начал терять терпение. Офицеры, стоявшие на его корабле, не смели поторопить командующего. Они не смели даже пошевелиться, но во все глаза смотрели, как…