Исторические любовные романы

* * * Их трое в доме из мужчин, И все в хозяйстве помогают. Сестрёнки тоже подросли. Готовят, моют, убирают. Пошёл Иван тогда в колхоз За трудодни на пилораму. Работал сутки – день и ночь, Ещё учился мало-мало. Освоил грамоту вполне. Писал, считал так понемногу. И вот трудом своим сумел, Поднял семью, и слава Богу. * * * Но лень и зависть – две сестры. И злоба тоже ходит рядом, И вот доносы понесли, Что он «кулак», проверить надо. Что много птицы у него, Что яйца лишние…

Летиция до сумасшествия обожала свой родной край, и не могла себе представить, что когда-либо сможет отсюда уехать, только событие невероятной важности смогло бы сподвигнуть ее на такой шаг. Наконец, Мариам с дочерью подошли к воротам небольшого, но аккуратного и опрятного на вид дома, и мадам де Мормон остановилась, чтобы поправить выбившиеся из прически непослушные локоны дочери. Летиция нетерпеливо отмахнулась от матери и вприпрыжку побежала к дверям и постучалась. Ей открыла молодая служанка…

Свидетельством пребывания галатов на этой земле является так называемая культура кастро, сохранившая множество древних памятников, которые помогают историкам реконструировать образ жизни тех людей. Эпоха, во время которой разворачиваются события этой книги – XVII век до н.э. – еще несла в себе следы матриархата, когда женщины пользовались значительным влиянием в обществе. Государственное устройство галатов представляло собой союз городов государств и других самоуправляемых общих. Население занималось…

Сомнений в том, что Симмонз мертв, не было. Лужа черной крови медленно вытекала из-под его головы, взгляд открытых глаз был устремлен в небеса. Один из членов команды высвободил пистолет из руки убитого и выпрямился. – Нет, сэр, – проговорил один из офицеров, наклоняясь к Симмонзу. – Фергусон. – Кто? – переспросил Веллингтон, наконец поднимая голову. – Это шотландец. Тот, который хотел вас застрелить! – Фергусон?.. – Веллингтон осекся. – Чепуха! – бросил он. Один из его новых помощников,…

– Так не успела?.. – ахнул он, опускаясь на лавку, будто силу в ногах потерял. – Ты… сядь, Ориксай, – сказал я, испугавшись, что он упадёт. Расшибётся ещё. Мы в шатре с ним, после Совета, после вечери. Я остался, чтобы рассказать о том, что знаю теперь сам, знаю точно, так же уверенно, как и то, что вижу его перед собой: – Она в Солнцеграде. А детей спрятала. Я знаю, – сказал я, глядя в его зрачки, чувствуя, как сердце быстро колотится в нём, чувствуя его страх. В нём ещё никогда не бывало…

Какой лёд… Вода намного холоднее льда. Обожгла кожу, схватила за сердце. Авилла смеётся, по-моему, чтобы не визжать. Проплыв немного, мы всё же привыкли к дикому холоду, я хотя бы перестал чувствовать, кроме сердца всё во мне застыло. И всё же, вскоре я начинаю чувствовать, что холодно даже моим костям, ногти у меня стали синие… – Может… – не очень решительно спросил я. – Поплыли на берег, – улыбнулась Авилла. Губы у неё тоже посинели. Но не дрожит, плывёт быстро, мощно, едва ли не быстрее…

Капитан Алдарк недовольно поморщил лоб. Между нахмуренными темными бровями залегла глубокая складка, сделав его зеленые глаза с легким синеватым оттенком двумя сверкающими щелками. Напоминание о столь досадном факте, как арест его судна никак не располагало его к приятелю, а его наглое – хотя и вполне правдивое – заявление о том, что ему не видать моря еще полгода просто выводило из себя. Он уже месяц томится на суше, теряя сотни фунтов и тратя время попусту. Эти канцелярские крысы в курчавых нечесаных…

«О Боже…» – уже спокойно, даже задумчиво пробормотал он. Улица была пуста. Солнце только поднялось, скоро должны были выйти со своими тележками торговцы и разносчики газет, но… Майлз невольно застонал. Только не здесь. Здесь им делать нечего. Может быть, появится молочник, но публика эта трусливая и не захочет ввязываться в неприятности. А иначе как неприятностью распростертых посреди мостовой джентльменов, один из которых уже отдал Богу душу, назвать нельзя. Позвали бы хоть полисмена. …

      Аврора была одного роста со мной, но тоньше и более хрупкая. Судьбе было угодно, чтобы она, кровно вовсе со мной не связанная, имела много общего со мной – в овале лица, губах, жестах, разрезе фиалковых глаз. Её глаза, кстати, были самым ценным и привлекательным в её внешности, они сразу притягивали взгляд – своей глубиной, сиянием, необыкновенным цветом.       Ренцо тронул меня за руку. – Тётя, так мы все святки проведём в Париже?       Я понимала, что его интересует: возможность продлить…

Вероятно, я провела в пути уже несколько дней – сколько именно, я даже не имела понятия, потому что окончательно потеряла счет времени. Теперь, когда я стараюсь восстановить в своей памяти ощущения, владевшие моим изможденным сознанием в те страшные дни, меня охватывает неистовый ужас. Я была совершенно подавлена, и это отчаянное состояние стремительно заглушало все мои насущные похоти. Пожалуй, это может показаться странным, но я почти не чувствовала голода и жажды, хотя за все время моего пути…

Желая сообщить о своей добыче псина с преданным лаем помчалась к хозяину. Вот теперь, лишь увидев незнакомца, всё её тело пронзил леденящий страх. Казалось бы, плутающий по лесу странник должен порадоваться появлению человека, но душа судорожно дрожала, а внутренний голос настойчиво предупреждал: встреча с мужчиной опасна, а с вооружённым мужчиной опасна вдвойне. Сердце, обезумев, заметалось, и, собрав последние силы, она вспорхнула испуганной птицей и бросилась бежать, но тут же споткнувшись о…

– Это не я сочинил, – скромно ответил парень. – Я только положил слова на музыку, а стихи написал поэт де Мани ещё в прошлом веке, – уточнил он. – Знал твой Мани, о чём писать! – смеялись моряки. – Спой ещё что-нибудь, – попросили они. Парень не стал ломаться и, ударив по струнам, взглянул на крепкого молодого мужчину, сидящего неподалёку на бочке: – Капитан, запевай! – предложил он и заиграл задорную мелодию. Тот, кого Жюлиан назвал капитаном, улыбнулся, и его зычный и на удивление хорошо…

– Не беспокойтесь, сеньорита, хоть я и пират, но не деспот, – усмехнулся Корбо. – Просто поужинать со мной вы можете? Прошу вас, составьте мне компанию, – любезно попросил он, и Эстель была вынуждена пройти в комнату и сесть за стол. Обходительно придвинув даме стул, капитан неожиданно произнёс: – Я хотел бы извиниться за моё поведение в последнюю нашу встречу. В порту Англии, – уточнил он. Эстель искренне удивилась: пират решил извиниться перед ней? – Я ваша пленница, – грустно ответила она, –…

– Что-то ты темнишь, граф… – насторожено посмотрела на мужа девушка. – Собрался сам его опробовать? – Не сердись, Эстель, – виновато взглянул мужчина. – Ты же знаешь, я должен лично убедиться, что всё в порядке. Получив титул графа, капитан Корбо осел под Ла-Рошелью и занялся кораблестроением. Земли господина де Дюрана, расположенные южнее города, засаженные виноградниками, приносили бывшему пирату неплохой доход, а наличие собственных кораблей позволяло вести выгодную торговлю как со Старым,…

Все шепча эти заветные слова, она оседает на пол. Её душит приступ кашля из-за дыма, быстро наполняющего комнату. Сидя на полу, женщина закрывает глаза. – Кити… моя Кити… По её лицу катятся слезы, она теряет сознание. Огонь с жадностью охватил кровать и ковры в спальне, перебрался на портьеры и начал подкрадываться к волосам женщины, разметавшимся по ковру. Вскоре вся комната заполыхала и утонула в огне. Ночную тишину наполнили крики отчаяния и паники. Со всех окрестностей сбежались те, кто…

Совсем юной четырнадцатилетней девочкой, она была преподнесена в дар повелителю своими собственными родителями-крестьянами, двадцать лет назад перебравшихся в эти места из Албании. Во время пожара они лишились дома и небольшого земельного участка, на котором выращивали овощи и фрукты для продажи, и, потеряв возможность прокормить и выдать замуж восьмерых своих дочерей, ради общего блага были вынуждены пожертвовать одной из них. Теута, что в переводе с её родного языка означало – королева, с младых…

– Вечно они ноют, ноют, эти девчонки! – проворчал Жанно. – Вот уж терпеть их не могу!       Я обернулась, пристально взглянула на сына. – Ну-ка, милостивый государь, сможете ли вы повторить то, что я только что слышала?       Жанно понуро молчал. Выждав мгновение, я поняла, что он ничего не повторит. – Правильно, – сказала я. – Ибо когда принц говорит так о сестрах, он явно заслуживает пощечины.       Мы спускались с холма в долину, и посреди нее я уже видела такие знакомые мне руины древних…

Понимая всю абсурдность стремления близких получить от неё ответ по этому поводу, Кити овладела высшей степенью навыков и уловок, как избежать разговоров на данную тему. Всё кончилось тем, что девушку, в конце концов, оставили в покое. Никто более не досаждал ей расспросами и намёками в отношении счастливчика, коему выпала бы высокая честь отвести её к алтарю. Единственным человеком, с которым Кити могла обсуждать эту тему и быть предельно откровенной, была мачеха Кити. В прошлом, будучи компаньонкой…

До того, как отправить сына в Париж, отец позаботился о его воспитании и образовании. Мальчика обучали лучшие преподаватели по всем предметам, которые обязан освоить молодой дворянин. Он мастерски фехтовал и стрелял, являлся великолепным наездником, прекрасно танцевал, что являлось немаловажным в высшем свете, обучался философии, риторике, математике и геометрии. Изучал труды Петрарки, мог процитировать стихотворные романы Пульчи, Боярдо и Аристо. Анри обладал от природы великолепной памятью и острым…

Одуревшие от крови люди, бросились убивать офицеров и их семьи, поджигали особняки влиятельных людей. Альма Данкарт побледнела и попятилась к двери, когда услышала выстрелы во дворе. Лучезарная улыбка исчезла с её лица. Она вытащила из колыбели спящую Ингрид, подозвала Осмунда, быстро его поцеловала, сунула в руки младенца. – Найди Эллери, и спустись в дальнюю комнату для гостей, там под кроватью в углу убирается большой кусок паркета, сидите там под полом, я разыщу девочек и спущусь к вам.…