Исторические любовные романы

Однако я отвлекся – я начал рассказывать о моем отце и наших с ним неладах. Сколь ничтожно это ни покажется в сравнении с судьбой, постигшей Элладу, для меня это определило всю мою будущую жизнь. Отец мой Никострат был воином – гоплитом, который успел не раз послужить в битвах Лакедемону; темноволосый и сероглазый, он был очень силен, храбр и так божественно сложен, что я и посейчас не могу припомнить никого из наших родосских знакомцев, кто мог бы с ним сравниться в телесной мощи и красоте. Мать…

– Приветствую. Проходите, присаживайтесь, и извините, что вызвал вас, Кшатр, сюда к себе в представительство, но вопрос крайне важен и не для посторонних ушей…. С этими словами Тео изложил суть проблемы, с которой Кшатр должен был справиться и решить. Жрец выслушал внимательно, что от него требовалось, затем ответил: – Как же я выступлю в роли Онисия, когда Помпей напишет приказ и отправит капитана с «Артемиды» к Птолемею XII? – удивленно спросил жрец. – Вам, Кшатр нет смысла, беспокоится. Там,…

«Боже», – думал Вивьен, печально усмехаясь самому себе. – «Милостивый Боже, неужели я все еще думаю о том, чтобы помочь ему? Неужели все еще думаю, что смогу это сделать? Ведь он преступник. Он еретик. Он должен ответить перед законом: перед Святой инквизицией за ересь, а перед светским судом за убийство Гийома де’Кантелё. Моя помощь его душе не сумеет ничего изменить, так почему же я так жажду оказать ее?» У Вивьена не было ответов. Дни и месяцы сменяли друг друга, а ни Ансель, ни Ренар, ни…

2 часть. Если вы сверкая горите И похожи на огонь и пламя, А за шлейфом вашего платья Тянется запах дымка И ступаете вы по обгорелых углях Не сожгите ненароком Слишком уж радушных к вам… Если вам кажется что вы оказались одни на корабле с мало знакомыми людьми, отрезанные от мира в бушующей и разгневанной непогоде, ну мне , что это малоприятное чувство, но иногда заставляющее задуматься о смысле жизни, мира и вселенной, а особенности своего жизненного пути, под раскаты грома и удары…

– Я готов оплатить его услуги, – ответил Анри. – Считаю это своим долгом. Передайте другу: я не поскуплюсь. – Хорошо, – согласился Пьер и, не откладывая, попросил одного из слуг подать ему бумагу и перо. Слуга выполнил указания, и старый вояка, устроившись на земле, написал письмо, а затем передал конверт с приказом срочно передать послание приятелю. Анри подкинул парню серебряную монету, и тот радостно помчался за пределы поместья. – Хотелось бы, чтобы сыщик сегодня же приступил к делу, пока…

Я, конечно, люблю свою сестру, но мне иногда кажется, что ее интересуют только свои проблемы. Например, я могу затронуть какую-нибудь тему для разговора, она меня выслушает, скажет пару слов, а потом сообщает о своих кавалерах на очередном балу. – А как мне, по-твоему, относиться к женщине, которая нашла мне мужа-незнакомца? А вдруг он старый, сморщенный, хромой или толстый?! Неожиданно мне послышался небольшой шумок за дверью и какая-то мелкая возня. Я стояла недалеко и поэтому быстро ее распахнула.…

– Будешь учиться в университете, постигать татарский, арабский и другие языки, ты же у нас полиглот! – Что??? Татарский? Какой из меня татарин! Ты посмотри на меня! Хохлятская рожа! Никакой язык не поможет! – А вот тут ты не прав. Около сорока процентов татар имеют внешность понтийского типа. – Чего имеют? – тяжело дыша после своего эмоционального взрыва, сказал Шлинчак. – Понтийский тип характеризуется тёмной или смешанной пигментацией волос и глаз, высоким переносьем, прямой спинкой носа…

«Театральная работница до кончиков ногтей. И надо же ей даже сейчас держать марку», – фыркнул про себя актер. – Э-э-э, не-е-ет, никуда ты не поедешь в таком состоянии. Ох, Настасья Филипповна 1 , гордая, фантастическая, но с вот такой дырой в голове. Не ершись! А про себя вспомнил слова Мышкина из «Идиота» Достоевского: «Лицо весёлое, а ведь она ужасно страдала, а? Это гордое лицо, и вот не знаю, добра ли она?» – Сиди здесь и не двигайся. Хотя знаешь, что, – Артем мигом вытащил ключи из замка…

– Угостишь колбаской, ну? Прохожие отводили взгляд, стараясь обойти неприятную особу стороной. В этот вечер торговля в ряду шла очень вяло, создавалось ощущение, что Вокзал и город вместе с ним вымер. В ожидании покупателей торговки переминались с ноги на ногу, пытаясь согреться. Разговаривать друг с другом не хотелось, все стояли с поднятыми воротниками пальто или натянутыми до самого носа шарфами, погруженные в свои мысли, время от времени поворачиваясь спиной к пронизывающим порывам леденящего…

Подследственный Медведкин немного оживился. – Женские визги, стоны! Вижу, падает доктор Боткин у стены, и лакей с поваром! В дыму женская фигура бросается к закрытой двери и тут же падает. В комнате ничего не видно из-за дыма. Юровский кричит: «Стой! Прекратить огонь!». Тут смотрим – дочери, царевны, еще живы. Стали достреливать, но ничего не выходило, тогда Ермаков пустил в ход штык – и это не помогло, пришлось пристрелить в голову. А причину того, что пули и штык не брали дочерей и Александру…

Непостижимым образом мальчику удалось сохранить их общую с отцом тайну. Однако иногда ему мнилось, будто Анна догадывалась о продолжающейся связи. Будто боль и тревога мелькали в ее взгляде, когда муж возвращался из Кальярда. Будто радость ее улыбки сменялась горечью догадок. И все же она продолжала любить и ласкать своего «поскрёбыша», как любила и ласкала бы ту мертворожденную девочку, давая Лертэно чуть больше тепла, чем остальным детям. В полумраке собора изображения на могильной плите были…

Они взбунтовались. –– Но почему? – вскричала Вероника. – Мы хотели остаться на городской бал! Я еще никогда-никогда не была на балу! –– И ты обещала, что мы пойдем к океану, соберем ракушки! – раздосадованно вскричала вслед за ней Изабелла. Это была правда, но я предпочитала сейчас не помнить о своем слове. Мне было не до умиротворенных прогулок по океанскому берегу. –– Да, обещала, но теперь уже три часа пополудни, а мы должны вернуться домой до наступления темноты. Разве вы не знаете, сколько…

– Надвигаются тучи, милорд. Вам с супругой следовало бы покинуть палубу. Мало ли чего. И правда, погода начала вдруг резко портиться. Приятный летний ветерок сменился резкими, холодными порывами, пробирая до мурашек. По небу все быстрее побежали темно-серые тучи, грозя пролиться дождем. Джон еще раз сердечно поблагодарил капитана за радушный прием, взял в руки бокал шампанского, предусмотрительно оставленный слугами на подносе, и они с Сильвией поспешили уединиться в небольшой, но уютно обставленной…

Экстаз происходящего под ритмичный бой барабанов постепенно наполнял пространство дурманом притупленности сознания, и даже высокие потолки храма не спасали от душной окольцованности чужими телами. Крепко сцепленная игра тела и духа погрязала в знойной неге, спрятанной от священного светила за толстыми стенами из выточенных известняковых плит. В тишине, оставленной умолкшим ритмом, Лахама и юноша слились на глазах учениц, демонстративно обучая каждую, как пленительно могущество распоряжаться собственной…

– Ну так ведь данные второго полицейского не требуются…Я поднял устав и нашел, что… – Плевать мне на устав. Вы понимаете, что если они не вернут Эмили Блэйд…То нам нужно будет искать не только ее, но и этих двух полицейских. Но вы почему-то запомнили только одного! – ткнул доктор Пэйн. – Нет, я запомнил двух. Тот, который разговаривал со мной, грузный и словоохотливый…Его звали мистер Эссе, кажется… – Документы? Где это отражено в документах?! – рявкнул доктор Пэйн. – Может быть, это вовсе…

Морелло шагнул следом, и зажег висевшую у двери масляную лампу, после чего закрыл дверь. Каюта оказалась просторной. Дело было не в размере, а в отсутствие лишней мебели, а вся имеющаяся рассредоточилась по углам: сундук, самодельная кровать с бордовым балдахином, грубый, видавший виды, стол и стул – все прибито к полу. – Я редко приглашаю гостей… – тон капитана был извиняющимся. – Я парламентер, – оборвала его дама. – Так Вас прислал супруг? – удивленно взглянул на нее капитан. – Де…

Только оказавшись на улице, она позволила себе расслабиться. Быстрым шагом она пронеслась по дорожке до тяжёлых железных ворот, открыла калитку и, последний раз оглянувшись на дом, выскользнула за пределы двора. Горничная прибавила шаг, почти побежав по тротуару, засыпанному жёлтой пожухлой листвой. Она пересекла дорогу, завернула за угол ближайшего дома и поспешила по переулку, петляя между домами, на другую улицу, где в тени дерева её ждал экипаж. Мужчина сразу заметил приближающуюся к карете…

На совет я шел в ужасном настроении. В зале уже все собрались. Присутствовали узким кругом, только короли Итлисии, в избежание ненужных слухов и действий. Эфер и Тор выглядели обеспокоенно. – Здравствуйте братья. – я первым привлек к себе внимание. – Здравствуй брат – короли перевели на меня свои взгляды, отвлекаясь. – Я предлагаю сразу перейти к сути дела. Тор расскажи, что тебя беспокоит? – Оставьте нас – обратился я уже к слугам. Когда все слуги оставили нас Тор стал рассказывать, что…

– Так продайте её кому, всё легче вам станет. – Не станет, друг дорогой. Вот как представлю, что покинет она поместье, да позабудет о грехе своём… – Да полно вам, ну навешаете ей оплеух, работой загрузите, а она поплачет и, как прежде, по дому ходить станет. Гулять там, где Глеб гулял, воздухом тем же дышать. Солнцу радоваться, тому, что Глебушку больше не обогреет. Вот так воздаяние! Вот так кара. Ольга Дмитриевна потемнела лицом и тяжело привалилась к белокаменным перилам. Музыка грянула…

– Сдается мне, что это вы предводитель шайки? Извольте назвать своё имя! – грозно произнес сэр Моррис, чем снова вызвал ухмылки разбойников. – Извольте, – насмешливо ответил незнакомец. – Все зовут меня Фокс. Вы же можете обращаться ко мне «сэр Фокс», – добавил мужчина и с иронией поклонился. – Ни за что! Никогда сэр Моррис не посчитает себе равным какого-то бандита с дороги! – возмущенно ответил славный сэр Моррис, потрясая мечом. – Мисс Барнет, что там происходит? – обеспокоенно спросила…