Историческое фэнтези

Когда начали набирать группу для длительного и сложного путешествия, Озас сразу загорелся. Отбор проходил долго, каждого претендента внимательно изучали, прежде чем вынести вердикт. Добровольцы недоумевали, почему всё так сложно? Однако, их не спешили посвящать в цели и задачи великой экспедиции. Наконец, группа набрана, тридцать добровольцев готовых отправиться в путь. Началась подготовка, они прошли через многие сложные испытания, учились жить в различных экстремальных условиях, выполняли непонятные…

Дорогие, всем доброго дня, ночи, времени суток, века! Как хотите! Я существую тысячелетиями, дорогие люди! С тех самых пор, как вы научились добывать золото и почти все стали его рабами хоть на какое-то время. А кто-то – навсегда. Узнали? Представлюсь, наконец! Я – Золотая Цепь. Одна из многих, а говорить буду за всех своих многочисленных сестер, больших и маленьких, тяжелых, и не очень, высокой пробы и самых низших, которые с примесью. Не могу ответить за остальных, но мне, одной из цепей,…

Впрочем, несмотря на жесткость суждений, господин Валенту был человек добрый и порой, как говаривала его покойная супруга, слишком мягкий. Это действительно было так, и пока жива была супруга, позволял он ей управлять своим хозяйством, как ей вздумается, и дочки вертели отцом, но хозяином он был рачительным, дела вел твердо, и даже рисковал понемногу, вкладывая деньги в некоторые предприятия. Но то до войны было. Теперь вот господин Валенту днями просиживал над бумагами и расчетами, пытаясь вернуть…

Наш мир, мегаполис. – Так вы говорите, что хотели бы усыновить сразу двух детей? – спросила полная женщина, сидевшая за большим письменным столом напротив молодой семейной пары. Эта женщина была директором Дома Малютки, в который обратилась данная семейная пара, чтобы усыновить малышей, так как сами они, к сожалению, детей иметь не могли. – Да. Мы хотели бы взять сразу мальчика и девочку, чтобы они были родными братом и сестрой, – ответила девушка. – Да, – согласился мужчина. – Пусть хотя…

Второй немаловажной утренней дилеммой, помимо меню завтрака, являлся наряд госпожи. И даже тут вездесущий Китз не оставался в стороне. – Что? Госпожа наденет это?! Вы видели, что творится на улице? Там сегодня пасмурно, а госпожа после завтрака обязательно пойдет погулять! Где главная камеристка? – Я здесь. И не надо на меня кричать! Госпожа сама выбрала это платье. – Оно слишком легкое… Ну хорошо, оставьте его и принесите что-нибудь потеплее. Госпожа наверняка уже передумала… И накидку! …

И наконец они коснулись, И все преграды за спиной, Ряды редевшие сомкнулись, И тем встречавшее травой, Плато их жёлтым эдельвейсом, И небо лишь над головой. И покорив невзгоды грудью, Упрямо смевшие ступить, Не отступавшие пред жутью, Они достойны, будут жить! И облака разверзлись светом, Чтоб ликованье разделить. Под звуки крыльев и назвались, То слуги первые Творцов, Двенадцать их, они спускались, Склонились после и следов, …

Второй восторженно: – Любовь творит чудеса. Ведь эта дочка бауэра спасла Ивана, потому что отец любил дочь больше, чем Гитлера. Первый продолжает удивляться: – А потом за то, что в плен к фашистам попал, и там ему повезло, что выжил – свои же в сибирский лагерь отправили за измену Родине. Хотя дед был контужен, потерял сознание, и сопротивляться фашистам не смог. Иван был осужден на 25 лет с конфискацией имущества. Там, в Томске, деду Ивану было тяжелее, чем в Германии, – в родной стране…

*** – Эй, Ночник, иди сюда! – Мальчик, сидя за столом, отламывает кусочек от булочки и показывает его птице. Ворон взлетает с земли и садится рядом с открытым окном. – Ночник, я узнал тебя по твоему перу. Держи, ешь. – Ка-ар! – Тихо ты! Мама услышит! Кушай. – Зен кладет кусок хлеба рядом с птицей. Ворон с интересом разглядывает угощение и пробует его своим большим клювом. Проглатывает целиком и с благодарностью смотрит на мальчика: – Кра-р-р. – Зену кажется, что ворон говорит ему «спасибо».…

Над посудомоечной простуженно вибрирует новостная голограмма. «Десять подростков с портативными аппаратами кр-хк… снова пытались пересечь… кррх-ка-кх…» Кухонное окно заливает свет. Робкий, сливочно-серебристый, словно подтаявший снег, он сращивает нас со снаружьем. Головки цветов так и льнут к слепому пятну солнца, перебирая листьями, будто плавниками. Правда, вместо листьев мне снова мерещатся черничные языки чау-чау. – Ты только на прогулку или в кафетерий тоже заглянешь? – окликаю…

Эдита была её любимицей. Всячески потакала с самого детства и никогда не выдавала её шалостей. Говорила, что она непоседливый ребенок с пытливым умом и жаждой знаний. – Мой отец решил, что я засиделась в девках и выбрал мне мужа, – резко ответила девушка, – я воспротивилась этому. – Мисс Кантуэлл… – начал священник, но Эдита его перебила. – Вы не должны выдавать, что знаете мое имя! Как же таинство исповеди, отец? – Не упрекай меня, дитя! – резковато ответил священник, запыхтев. На…

Наконец щёголь замер и вложил всё негодование в смачный плевок точно между шикарных носатых башмаков: – Мы в такую рань ещё и ждать будем, пока эта крыса нас пустит? От хозяйского сынка проблем стоило ждать чуть ли не больше, чем от мятежного самогонщика. Тот хоть перед серьёзным делом не пьёт. – Слышишь, Курт?! – невозмутимо гаркнул Шульц, игнорируя подначку. – У Карла рука уже к факелу тянется! Скоро мы с Эрной его не удержим! Эрна меж тем косилась на грязно-белое полтнище с кое-как намалёванным…

– Ну, выкладывай, Соломийка, своё горе. А я послушаю. Нечего было делать. Приходилось рассказать всё как есть. И я начала. ________ I. Всякому своё на роду написано. Кому-то – ходить за плугом, кому-то – вытаптывать степи, жечь и палить вражьи сёла, разорять города и местечки. А мне привелось жить при одном шинке, что стоит аккурат на перепутье, где сходятся две дороги. Уж не знаю, такую ли долю мне выпевала мать, сидя над моей колыбелью, так ли мне напророчила повитуха, перевязывая пуповину,…

Дружные люди живут в наших местах, такие, что диву даёшься. Особенно девчата друг к другу льнут, точно кровные сёстры. Уж на что, кажется, завистливый они народец, а и то попусту горшки меж собой бить не станут. Не то, что наши Рось с Раставицей. Спросите, кто? Известно, кто, – русалки из двух рек, что недалече друг от друга протекают. В старину, говорят, неразлучными подругами были. Чего только не вытворяли они, что вместе, что порознь! Всякому от них доставалось: молодице с головы очипок собьют,…

Обигейл, чтоб задобрить мужа, принесла тому в кружке наливки из вишни. Он попивал и по-доброму наставлял дочерей, пьющих чай из шалфея: – Будьте умными, если сможете. Будьте добрыми, если пожелаете…Но красивыми будьте всегда! Для этого я буду покупать вам косметику. Женщины должны украшать собою мир. Мать возразила: – Наши дочери и так красивы! Вдруг их станут воспринимать, как пустышек… – Будут ещё красивее! Я так сказал. Аристократки всегда понамазаны, их за шлюх что-то никто не воспринимает!…

Отвязав коня и вскочив на него верхом, я поскакал в сторону молодого человека. Тот был обескуражен, видя, как я стремительно удаляюсь куда-то в лес, и лишь услышав слабый оклик -за мной-, он пустился по моему следу. Я хорошо знал эту тропу, она вела прямиком к леснику. Хотя этот человек был ещё довольно молодым, ему было не более 40-ка, но выглядел он лет на 60. Жил он отшельником в лесной глуши, редко встречался с людьми. Я со своим спутником пройдя узкую тропу через лес наконец вышел на дорогу.…

Гроб закрыли крышкой и погрузили в специальный короб. Затем с помощью верёвок его подняли и закрепили на высоте. Над ним, прямо на лиственнице, подвесили бубен, принадлежавший покойному шаману. Потом подпёрли лабаз несколькими шестами, обмазав их свежей кровью убитого оленя. На вершинах красовались вырезанные изображения лесных птиц. Под лабазом на земле укладывались заранее изготовленные из высушенного дерева головы. Это были лики лебедей, волков, медведей и человека – всех тех, кто будет охранять…

Отблески солнца на воде казались Деспе драгоценными каменьями из былин о князьях, походах на Царьград и разговоров волхвов с богами. Она видела в них больше, чем кто-либо из деревенских. Ровесникам её увлечения были непонятны. Для них она была чужой, странной девочкой-белянкой, которую следует опасаться, а не то, чего доброго, диких зверей натравит или в похлёбку яду нальёт. Взрослые более снисходительно относились к девочке, ведь знали, каково жить сироте без заботы родителей. И потому в друзьях…

– Видно праздник какой-то, это я удачно зашёл – он уже предвкушал как накинется на горячую похлёбку и запах прелого сена в сарае, где ляжет спать. Что-то нет только никого, где все? – Тять, а ты тоже на проповедь пришёл? – слева раздался тоненький робкий голосок – отклонив ветвь рябины, на Борека смотрела худенькая белобрысая девчушка в длинной рубахе, подвязанной верёвкой. Он от страха чуть в штаны не припустил, что ж за ночь. – Нее – протянул он осторожно – что за проповедь ночью-то – А…