Историческое фэнтези

После пробуждения зверя, мужчины моего рода переставали стареть и меняться внешне. Мы можем жить вечно, но нас можно убить в бою, мы можем погибнуть от болезни или кровопотери. Меня разбудило чьё-то дыхание. Открыв глаза, я увидел морду медведя перед собой. Он с любопытством меня обнюхивал. – Бурый! Давай уходи! – шёпотом произнёс я, слегка приподняв голову. Медведь насторожено отскочил и, заревев, попятился назад. – Давай родной, по-хорошему уходи!– произнёс я вслух, сжимая правой рукой…

– Где тебя носило? – генерал не скрывал раздражения. – Меня скресты едва насмерть не задрали. Кольчугу прогрызли, почти до ребер добрались, волосы в паклю излохматили и чуть не вырвали со скальпом. А ты спрашиваешь, за что? Лангиец потупил взор, ссутулившись и став сразу на полголовы меньше ростом. – Но этих монстров было так много… и они были такие страшные, – тут в его голосе появился надрыв. – Да не один я испугался. Вон зятя императора тоже ищи-свищи. Его тоже обвиняй. – Я вам обоим поручил…

Глаза бездонные – два колодца среди ночи – глянешь, а там вода на глубине плещется, блестит при луне, и чувствуешь, как прохладой веет в разгар летнего жара. И волосы чёрные, будто дёготь. Длинные такие и сияют, что рыбья чешуя на солнце. А голос какой! Правда, по-нашему она совсем ни могла, только и знала, что имя моё. Иван, говорит, смешно так, и ударение на «и». Хорошо нам с ней было. Вечерами сбегали оба – она от дядьки, я из лагеря. Была там неподалёку хибара брошенная с дырявой крышей, вот…

– Не любишь ром? – спросил Бредли. – Не пью спиртное! – улыбнулась танцовщица. Ним удивился – женщины из таверн по части выпивки зачастую не уступают мужчинам. – Почему? – опять спросил он. – Пьющие женщины долго не живут! – ответила девушка. Бредли посмотрел на танцовщицу более внимательно. Смугло-золотистая кожа, раскосые глаза, длинные, густые, и на вид тяжелые, черные волосы. И очень тонкие руки, с маленькими ладошками. Руки, покрытые тонкой вязью татуировок. – Ты из Каринфы? –…

– Извини, бабушка, я на минуточку! Я вскочила из-за стола и выскользнула за дверь. Так и есть! Перед крыльцом скулил маленький щенок. – Откуда ты тут взялся, песик? – спросила я. – Я не песик, я – волчонок, – отозвался он. – Ой! – под впечатлением событий дня я слегка испугалась и схватилась за дверную ручку, чтобы заскочить обратно в дом. – Тут, наверно, твои родители недалеко, я, пожалуй, лучше пойду. – У меня нет родителей, я сирота, – пискнул волчонок. – А что с ними случилось? –…

А девчонка взяла и пришла, как будто не боялась совсем. Притащила большую корзину, сажала в нее лягушек, да накрывала чем-то, чтобы не разбежались. Ноги и подол худого платья измочила, проваливаясь в топкий мох. И беззаботно напевала. Блудичка разъярилась. Призрачный голубой свет на миг затмил рассеянный солнечный, полыхнул злобой, болью, отчаяньем. Мигнул и возник перед незванной гостьей. Замерцал, маня. – Хосподи Христе, помилуй! – девчонка отпрянула назад и грохнулась на спину. Мягкий мох…

– Он самовлюбленный мерзавец, я не буду с ним жить! Нет, нет, нет и ещё раз нет! – Но родители сказали, что… – Что выйду за него, или я им больше не дочь. Это не меняет моего решения. – Но как же… – Хватит об этом! Я устала и хочу спать. Завтра поговорим. Я вытолкала девушек из комнаты и заперла дверь. Переоделась в ночное платье и накинула на плечи белый, ажурный пуховый платок. В голове всё повторялся сегодняшний вечер, встреча с женихом, разговор с родителями. Было грустно и противно,…

Василий Владимирович (в прошлом Вас) – преподаватель колледжа и института в большом мире. Принадлежит клану псов. Раиса Сергеевна (Раиса) – преподаватель колледжа и института в большом мире. Принадлежит клану рысей. Борис Петрович (Борис) – отличный музыкант, ушёл жить в большой мир. Принадлежит клану ястребов. Даша – студентка колледжа в большом мире. Златоуст (умеет разговаривать с животными). Кот Васька – кот, лучший друг и постоянный спутник Даши. Вовка Свеколкин – студент…

Утро окутало свежестью, когда я вышла из дому, с двумя ведрами, дойдя до соседней улицы где днем и ночью работал фонтан, очереди не было, только один толстый и плохо одетый разносчик воды заканчивал наливать последний кувшин, и к тому моменту как я подошла, уже ставил его на свою тележку. Лениво поздоровался со мной, рассказав последние новости, уже наверное по привычке! Его совершенно не интересовало, слушаю я его или нет! Он отправился прочь, а я заторопилась домой. Где уже и печь нагрелась до…

– Пусти, слышишь! Пусти! – она услышала пронзительный мальчишеский крик за поворотом дороги. – Конечно, пущу, вернешь все до последней крошки! Воришка!.. Сейчас этот добрый стражник тебя приветит… Милостивый господин, у вас есть розги? Если нет, могу предложить вам свои, глядите, длинные, ровные, точно хлыст. Даже через накидку, скрывающую глаза и нос, как у всех местных жителей, было видно, как толстый торговец кряхтит, щурится и потеет. Высокий стражник держал вырывавшегося мальчика за руку…

«Генри? Ричард? Может Уилл? Да какая разница! Сколько их ещё будет…» – подумала она тогда, поднимаясь с ним на второй этаж портового трактира. – «Ирландец, да и всё». Мэри запомнила его глаза: ярко-голубые, как родное небо в солнечный день. запомнились и губы: тонкие, жёсткие, чуть обветренные, обрамлённые пышными усами медного оттенка. Такими же были и волосы, что постоянно спадали на высокий лоб. А ещё руки: сухие и мозолистые ладони, жилистые предплечья и хищно сверкающий камень в простом…

– Черт бы побрал этих эвакуаторщиков! – выругавшись, я забрался в салон своего автомобиля, который буквально еще полчаса назад весело бежал по кольцевой автостраде Петербурга, задействуя все положенные ему по техническому паспорту лошадиные силы. Те же тридцать минут назад он вдруг замигал красными сигналами неисправности на табло и, пофыркав несколько мгновений после этого, просто прекратил свою техническую жизнедеятельность. Стандартные попытки оживить его приводили только к рекомендациям на…