История

Александр Козлов Военно-морские рассказы Содержание У матросов нет вопросов За два часа до Нового года Прошу "добро" на поражение Любовь к морю Морской каравай Плавали - знаем Запрещенные доклады Палочки для канапе У матросов нет вопросов Самый понятливый народ - это мы, военные моряки. Нам, военным, объясняй, не объясняй - мы все равно сделаем по-своему! Поэтому любые поползновения на свободу, выражающиеся провокационными вопросами: "Вам все понятно? Вы знаете…

Еще более важную, хоть и черную работу, выполнял младший брат летописца - писец. На нем лежала обязанность ездить с князем, а также с кем попало и куда пошлют, вести всю государственную документацию, горбить вместо типографий, заменять собой все нынешние телеграфные аппараты, печатные машинки и компьютеры. С развитием государства на сутулые плечи писца обрушилась тяжкая бумажная лавина, и он кряхтел, но тянул. В мелких писцовых бумажках дошла до нас не меньшая часть живой Истории, чем в подцензурных…

5. (1) О войне писать я буду - той, что народу римскому пришлось вести с нумидийским царем Югуртой, - во-первых, потому что она была трудна и жестока и шла с переменным успехом; во-вторых, потому, что тогда впервые был дан отпор гордости знати16. (2) Борьба эта перемешала все божеское и человеческое и дошла до такого безумия, что гражданским распрям17 положили конец только война и опустошение Италии. (3) Но прежде чем описывать эти события, возвращусь несколько назад, дабы все было более понятным…

В травм пункте мою ношу забрасывают на каталку и перед тем как увезти на рентген, толстая черноволосая сестра снимает с нее допрос. - Вы можете говорить? - Да. - Имя и фамилия? - Постышева, Мария. Сестра старательно записывает данные в карточку. - Сколько лет, с какого года рождения? - Мне двадцать шесть... - Где проживаете? - На улице Согласия, дом 6, квартира 15. Идет нудный допрос, чем болела, где работает, как получила травму... - Ей, Федор, - вдруг неожиданно орет…

Я заношу с офицерской книжки данные и передаю ей кусочек картона. Администраторша не глядя запихивает его под настольную лампу. - Эй, Дунька, дура небитая, - кричит она в открытую дверь рядом с деревянным барьером, - проводи клиента. Дура небитая, конопатая девушка лет семнадцати, с заспанным лицом и взлохмаченными волосами. - Чаво? - зевает она. - Клиента проводи, говорю. - Ага. Куды его? - В семнадцатый. - Простыни брать или так будете? Я недоуменно смотрю на администраторшу.…

- Черт подери. Какой то заколдованный круг. Но мы же только что сгрузили вам лес, деньги то от этого получили... - Кто получил я не знаю, а вот то, что на вас плюнули, это плохо.. - Минь, что нам делать? Выручить можешь? - Теперь не могу, ваше судно за долги сегодня - завтра должны арестовать. - Обрадовал называется. Китаец разводит руками. - Виктор, ты хороший человек, я тебе сочувствую, поэтому с тобой буду откровенен. Когда ваше судно арестуют, вся команда тоже будет под арестом и…

— Нельзя. Каждый час дорог. А вдруг… утащщили. Хорошо, если только какой-нибудь зверь сковырнул станцию на землю… — Майор, посмотрите, там кажется земля. Где то правее, через пелену дождя с трудом различил небольшой черный барьер. — Пошли туда, может повезет… Опять выдергиваем из засасывающей каши чугунные ноги. Примерно через метров сто, мы почувствовали твердую почву и вышли на ягель. Тут же рухнули на мокрую землю и застыли. — Куда идти, майор? — спросил я через некотторое время. — Не…

- Мне можно идти? - сжала она губы. - Идите. Все так же, не глядя на меня, она поднимается со стула и идет к двери. Где то в конце рабочего дня, в дверь кабинета постучали. Входит профсоюзный деятель нашего цеха Анатолий Григорьевич. Это на вид добродушный толстяк, а на самом деле, подлей мужика еще не видел. - Привет, Юрий Андреевич. - Здравствуй, Анатолий Григорьевич. Толстяк с кряхтением садится на стул. - Что же ты, Юрий Андреевич цех подводишь? - Это как? - Клавдюше выговор…

- Сын моего брата. - А что значит, Валенок? - не унимался тот же голос. - Валенок - это обувь такая, сделана из войлока. У нас по русскому обычаю, иногда называют так непутевых людей. Головы дружно закивали, как будь то чего поняли. - Болен у меня племяш. - продолжал дядя. - Привез его к шаману. Хочу, чтоб он его полечил. Тамошние врачи, - он кивнул в сторону бугра, за которым мы приземлились, - уже не могут его лечить. А где Вылка? Я его чего-то не вижу? - Шаман к оленям уехал. Дед…

- Может мне пойти от противного, прописать тебе сонливых таблеток. Крепче спать будешь, может и бродить перестанешь. Ладно, в этот раз еще рано в клинику отправлять. Попробуем еще раз более высокую дозу димедрола. Вечером мать запихивает мне в рот таблетку. Сегодня она решила меня не привязывать к кровати. - Спокойной ночи, Игорь. - Спокойной ночи, мама. Ложусь в пастель и закрываю глаза. Сон явственно проявляется перед глазами. Как только лунный лучик пробился в окно, каждая частичка моего…

- Мне можно идти? - сжала она губы. - Идите. Все так же, не глядя на меня, она поднимается со стула и идет к двери. Где то в конце рабочего дня, в дверь кабинета постучали. Входит профсоюзный деятель нашего цеха Анатолий Григорьевич. Это на вид добродушный толстяк, а на самом деле, подлей мужика еще не видел. - Привет, Юрий Андреевич. - Здравствуй, Анатолий Григорьевич. Толстяк с кряхтением садится на стул. - Что же ты, Юрий Андреевич цех подводишь? - Это как? - Клавдюше выговор…

Тут поднялся второй. - Извините, ребята, здесь явное недоразумение. - Ничего себе. Сначала морды набил, а теперь извиняется, -сказала волосатая грудь. А Гиви засмеялся. - Вот никогда не думал, что буду в нокауте на пляже от незнакомца. Надо же чемпион Грузии в среднем весе, получил плюху. Но сам виноват, первый ударил, первый и получил. Мне, знаешь, драться на улицах нельзя, если узнают засудят, сволочи, сразу же. Я уже получил последнее предупреждение. У здешних ментов зуб на меня, во какой.…

- Это... я, да... Мы яблоки... ну праздник был, - лепечу несусветную чушь, боюсь сказать слово - воровал. - Друзья там еще... Васька и Варька. - Ну вот, теперь вижу, что все в порядке, - кивает головой женщина. Аля, - орет она, повернув голову направо, - давай сюда поесть, молодому человеку. Появилось еще одно добродушное лицо, толстой откормленной бабы. - Очнулся, соколик. Это мы сейчас, Фаина Александровна. Сейчас мы его чуток приведем в порядок. Та, котрую звали, Фаина Александровна, отошла…

- "Конечно, если бы осколок вошел острием, было бы легче. Извлек его и все. Глядишь и у парня меньше осложнений было. Ну был бы чуть парализован, замедлен, потом может и прошло, а теперь. Теперь-то, что с ним будет? Во-первых столько мелкой костевой крошки вошло в некоторые области мозга, а во-вторых, кусок кости плоскостью продавил колодец, смешав и перемешав все серое вещество. Смешно..., назвал дырку обыкновенным колодцем, хотя доставил этот кусок мне немало хлопот." - Вася, как дела?…

Где-то сбоку ахнула плавающая мина от попадания немецкого снаряда, подняв чудовищный столб воды. И тут же выстрел нашего носового орудия разворотил немцу корму. - Ах, сволочь! Снаряд наверно разбил дымовые шашки, хранившиеся у немца на корме и мы врезались в эти желто-серые тяжелые облака, тянувшиеся за эсминцем. - До минной банки пол мили, - уже выл штурманец. - Мы в этом дыму сейчас вылетим на них. - Право руля! Впереди раздалось два взрыва. Мы выскочили из дыма и все увидели по левому…

- Это что значит? - Это значит, что когда-нибудь ты обратишь на меня внимание и пригласишь на какую-нибудь вечеринку или танцы. - Я на службе. - Не целыми же днями ты на службе... У нас пересменка, день дежурю я, день мой напарник, татарин Ахмед. - Отдыхать то я должен. - Я согласна отдохнуть с тобой. Вот те на. Это я от нее не ожидал... - Хорошо, я подумаю над этим предложением, - улыбаюсь я. По лестнице шлепают тапки, в небрежно застегнутом халате появляется красавица Татьяна.…

- Ты кто? - прокричал он мне в ухо, стараясь перебить звук двигателя. - Николай... - Я не про это, а где старый водитель? - Не знаю, я сегодня первый день. - Слушай Николя, меня звать Эрио, я здесь от наших..., поэтому давай заключим соглашение... Пока мы говорим, его приятели закатывают мне в ковш бочки. Даже в кабине я почувствовал какой то резкий запах. - Чего это мы возим? - перебиваю я Эрио. - Щелочь. Так вот, давай сделаем так, чем больше бочек мы увезем от сюда, тем больше заплатят.…

Муни очень боится сестру Берту, главную хозяйку госпиталя, боится быть выгнанным, как это она делала с нерадивыми и нерасторопными служащими. После ее ухода, он оживает. - Госпожу Клер, укусила змея. Я подпрыгиваю. - Как это произошло? Что с ней? Доктор Клер, молодая австралийка, так же как и я, прислана всемирным советом помощи малоразвитым странам. - Поздно вечером, когда она ложилась спать, кто то подбросил ей в кровать гадюку. Я ей ранку отсосал и прижег раскаленным ножом... …

ЛЕНИН Ленина я слышал во время одной из его знаменитых речей с балкона дворца Кшесинской. Помню, мы, гимназисты-буржуи, собрались целой большой ордой: наше боевое задание - сорвать речь Ленина. Мы уже знали и от тех, кого считали нашими политическими руководителями, и еще больше путем собственного наблюдения, что именно от этого страшного человека исходит днем и ночью раздуваемое пламя социальной ненависти. Первое впечатление было не сильным. Речь спокойная, без жестов и крика, внешность совсем…

Статья четвертая КОРОЛЕВА НАВАРРСКАЯ И ЕЕ ДЕТИ, ГЕНРИХ И МАРГАРИТА [10]  БУРБОНЫ I. Я уже говорил, что испанская инквизиция не проводила процесса против памяти Карла V. Однако она в 1565 году принимала участие в преследованиях, направленных против Жанны д'Альбре, наследственной королевы Наваррской, вдовы Антуана Бурбона, [11] герцога Вандомского, [12] против ее сына Генриха Бурбона, принца Беарнского, герцога Вандомского, короля Наваррского, а затем французского, и против Маргариты Бурбон…