Классическая литература

Когда я шел обратно домой, в бледных, неестественных ночных сумерках, зной казался мне удушающим, как в самый жаркий миг полдня, словно насыщенным тревогою, красные тучи пыли, скопившиеся за фабричными трубами Кунгсхольма [2] , померкли и напоминали теперь спящую погибель. Я шел домой большими шагами, спускаясь к церкви Святой Клары, и нес шляпу в руке, потому что лоб у меня был мокрый от пота. Даже старые развесистые дубы в церковной ограде не дарили прохладой, и однако чуть не на каждой скамейке…

Прекрасное впечатление оставляют воспоминания другого блестящего литератора – путешественника Александра Клементьевича Энгельмейера (1854–1919). Этот молодой, богатый рязанский помещик и ученый в 1898–1899 годах совершил путешествие по Северу России, после чего написал об этом книгу «По русскому и скандинавскому Северу». Изложенные прекрасным литературным языком путевые заметки, дают полную картину мест пребывания автора, портретов собеседников, пейзажей, характеров, бесед с окружающими людьми……

Их, этих подсказок, ровно столько, сколько произведений автора. В каждом рассказе, по сути, они есть. Начиная с «Полустанка», «Тихого утра», «Голубого и зелёного», «Некрасивой» и далее через «Запах хлеба», «Трали-вали», «Осень в дубовых леса» вплоть до щемящей до слёз и рвущей душу на части «Во сне ты горько плакал». Держать однажды взятую лирическую ноту трепетности чувств, обворожительности неба, притяжения земли, запаха трав, блеска росы – держать на вытянутых над головой руках столь хрупкий и…

?????????????? ??????? ???????? ?????? ?? ??? ????? ?????? ???????? ???????: ??????????????? ?????? ? ???????? ? ????? ??????? : 19-?? ?????? ?????????????? ????? ????????? ?? ?. ??????????, ?. ??????????, ?. ???-??????????: ?????????? ?? ???????????????? ??????????? ? ???? ????????????? ???????? ????: ??? ????? ??????? ?????????????????? ? ?. ???????????? : ?????? ?? ?. ??????????, ?. ???????, ?. ????????, ?. ???-?????????? ? ????????? ?????????? ? ?????????? ???????????????????:…

В западной стороне всё наоборот. Широкие степи кажутся безжизненными. Нет здесь никакого укрытия от постоянно дующих ветров. Метёт метель, гудит пурга, буран наметает целые барханы снега. Неминуемая смерть ждёт каждого, кто здесь окажется. Южный край волшебного царства омывает холодный океан. На его берегу живут пингвины. Здесь они охотятся за рыбой, высиживают потомство, стараясь уберечь его от моржей. Говорят, что на севере зимнего царства когда-то тоже была большая вода. Сейчас здесь бескрайние…

Один глупец однажды утром рано Предстал перед очами Сулеймана “Что ты, несчастный хочешь?” – царь спросил: “Ко мне, о шах, являлся Азраил Со мною он стоял почти что рядом И на меня взирал недобрым взглядом!” “Чем я могу помочь тебе”, скажи: “О мой владыка, ветру прикажи, Пусть в Индостан умчит меня, как птицу Что б там от Азраиля мне скрыться: И Сулейман тот час же приказал, Чтоб ветер в Индостан глупца умчал И вскоре, встретив Азраиля где-то, Царь попросил у Ангела ответа: “Ты для чего глядел, посланец…

Но особенную радость ему доставляла работа в его собственной комнате, в его мастерской. Потому что в ней не только сходились все многочисленные «линии», проведенные по всему дому, но и здесь он установил множество удивительных устройств и приспособлений для своих забав. По круговому маршруту двигался трамвай и регулярно останавливался на всех станциях; паровоз и цепочка вагонов рывками двигались вверх и вниз по крутому подъему и исчезали в туннеле; ветряная мельница деловито перекачивала воду из…

Она всегда просила мать заплетать ей косы. Было в этом всегда что-то необычное. Мама ласкает каждую прядь, рассказывает новую историю, выдуманную только что, и заворачивает ее в повседневный бант. – В твоих косах столько историй, сколько на твоей голове волос, – любила повторять мама. Однажды я так торопилась с друзьями на речку, что выбежала из дома с распущенными волосами. – Только не напугай своих героев, сегодня они у тебя на воле, – догнали меня ее слова в воздухе. Да, такое случилось…

«Жил был Йозеф. Он был верховным жрецом одного великого господина. Часто занимался тёмными ритуалами. Его мечтой было стать подобным Богу, который был схож с Богом Ра. Он считал, что его тело со всеми недостатками – единственное препятствие, которое мешало ему стать бессмертным. Он потратил большую часть своей жизни на поиски мистического артефакта-реликвии надменности. И всё-таки жрец нашёл этот артефакт. Его последними словами к своим подмастерьям были: «лишите меня человеческих недостатков». Но…

– Слышали, а каждый раз забываете. Жена, милая княгиня, есть святым обложница, змиино покоище, цвет дьявола, купница бесовская, сковорода подпечающая. И далее: что есть жена? Сеть утворена прельщающи человеки, светлым лицом и высокими очима намизающи, ногами играющи. – Боже, какой вздор. И что это значит – наммзающн? – А черт его знает, я и сом не знаю, милая княгиня. Вот «ногами играющи» – это я понимаю. – Перестаньте говорить глупости. – А это не я говорю, это бес в человеке говорит. Ибо…

При таком служебном рвении, можете себе представить, когда он покидал управу! Вот уже кончается долгий летний день, ушли из управы не только столоначальники, но даже самые последние писцы, и гулко раздаются в пустых отделениях свободные голоса сторожей, грохот передвигаемых столов и стульев, а Фисун все еще бродит в своих темных владениях, в дугу согнув свою худую спину держа в бледной, обезображенной ревматизмом руке пылающий огарок и заботливо осматривая полки с кипами дел; плавает над городом,…

– Весь мир должен узнать и понять это откровение, эту благую весть! – воскликнул он, театрально взмахнув рукой. – Слышишь? Весь мир! Все! – Хорошо-с, – ответил коридорный. – Я доложу хозяину. Художник снова надел доху и направился к двери. Коридорный со всех ног кинулся отворять ее. Художник важно кивнул ему и зашагал по коридору. На площадке лестницы он приостановился и добавил: – В мире, мой друг, нет праздника выше Рождества. Нет таинства, равного рождению человека. Последний миг кровавого,…

Солнце, все-таки еще зимнее, уже склонялось, был самый людный час, и несметное множество народа и экипажей затопляло площадь в его зеленоватом жидком блеске. Пешеходы бежали, автомобили и омнибусы медленно текли страшной ревущей лавиной. Я поймал свободный автомобиль, вскочил и поехал дальше. Из одного длинного и узкого уличного пролета глянул на меня с высоты Монмартра бледный восточный призрак собора Sacre Coeur… V В автомобиле я добросовестно постарался вспомнить возможно подробнее и представить…