Любовные романы

- Пошёл вон. - Что?! - ВОН Я СКАЗАЛ!!! Лар-тар аж привстал со своего кресла и, напуганный вдруг обозначившимися габаритами начальника, молодой следователь очень споро покинул кабинет. «Ну хоть инстинкт самосохранения есть», подумал Галид плюхнувшись обратно в кресло. Твэрх наз рахмиз… всё накрывалось большой такой пэхи. Все его планы и чаянья. Но главным было не это. Жертвы – шваль, как выразился этот недоумок? Возможно. Вот только даже если так, одиннадцать убийств, совершённых идентичными…

– Запрыгивай. Катюшка забросила свой рюкзак на заднее седенье, а сама уселась рядом. – Ты чего на улице то? Выгнали с вещами? – я засмеялась. Обычно я подъезжаю и звоню, только тогда она выходит. – Беру пример с Танюхи) Да, Танюха у нас та ещё стрекоза. Энергия в ней бьёт ключем. Ни когда не видела её сидящей без дела. Всегда с пропеллером в заднице. Вот и сейчас заруливая во двор, мы увидели пританцовывающию Татьяну. Она тоже надела защитный костюм и была с рюкзаком. – Где вас носит?…

       На что Инга ответила, что я не уродка. Вот именно так прямо и сказала: не уродка, и добавила: мол, и с худшими данными девки неплохо устраиваются в жизни.        Чем крыть в этот раз? Сказать, что скудным умом я тоже пошла в неё? Или все же лучше промолчать?        — Милочка, вот что я тебе скажу…        Как же я ненавижу, когда она уменьшает мое имя до такого вот безобразия! Мало того, что в свидетельстве о рождении так и записала — Мила, а не Людмила, так еще этот омоним выдумала!…

Лиззи лишь улыбнулась. — Я же сказала тебе быть в повседневной одежде. — Я так и сделала. Улыбка стала шире. — Джинсы и футболка — это повседневная одежда. — Футболка? Она из вельвета, Марта. — Она поднесла бутылку пива к губам и сделала глоток. — Я же говорила, что мы идем в бар. За свою оплошность можешь винить только себя. — Но вельвет сейчас в моде! — Может, вы прекратите болтать? Я пытаюсь слушать, — сказал мой брат Бен. Большой волосатый идиот откинулся на спинку стула, покачивая…

Ещё раз оглядевшись, Дарик снова повернулся к Котлу Брэйлиан. Плотный слой тумана исходил от священного круга, но он знал, что в любую секунду стихии могут измениться, обернувшись либо яростным пламенем с молниями, способными ослепить человека, либо завывающим штормовым ветром, либо осколками льда, взмывающими вверх, прежде чем обрушиться наземь будто кинжалы. Детей предупреждали держаться подальше от Котла с той поры, как они начинали осознавать страх. По меньшей мере раз в год Дарик вместе с…

Конечно, иногда я тоже поддавалась искушению и выглядывала в установленные по всему дому глазки. Но делала это не из праздного любопытства, как другие. Я хотела быть в курсе событий, происходящих в мире, от которого мы вчетвером волей нашего господина оторваны навсегда. Наверное, это глупо, но я втайне мечтала однажды выбраться отсюда. Не знаю, каким чудом подобное могло бы случиться, но только эта надежда еще удерживала от отчаяния. Иногда поражалась, как могут другие девчонки так спокойно относиться…

— Ты опять за свое, снежный бог? — грозно осведомился он. — Всего-то пошалил немного, — равнодушным тоном сообщил Ланеж. Он больше не улыбался — богу льдов и снега такие проявления эмоций, согласно всеобщему мнению, не свойственны. Хотя сейчас так и подмывало. — Вот оно что… пошалил… — покивал бог весны. Выбросил руку, пытаясь пробить снежную тучу и направить вниз солнечные лучи, но Ланеж только бросил вверх короткий взгляд — и туча осталась на месте, словно прибитая гвоздями к небесной тверди.…

Гадать не имело смысла. Надо было как-то добраться до двери, а если она заперта — попытаться спуститься вниз, где наверняка есть чёрный выход. Адан встал, сделал несколько торопливых, неосторожных шагов и моментально налетел на что-то… судя по всему — стул. Тихо ругаясь, потёр ушибленное колено. Снизу донёсся грохот, потом наступила тишина, и снова шум, будто на пол уронили что-то тяжёлое. Следом — звон разбитого стекла. Адан на всякий случай вытянул руки и медленно пошёл вперёд. Где-то рядом…

Это Греция, Мальдивы или Новая Зеландия? Нет, это арктическое побережье между Алтой и Берлевогом — суровая экзотика, дикие края. Вера, зачарованная видом скалистого фьорда, по-хозяйски обнимающего морской залив, села на обочину и достала фотокамеру с широкоугольным объективом. Потом подумала и установила штатив, наслаждаясь тем, что можно снимать спокойно, без спешки, и никто не жужжит над ухом. Как же хорошо без зануды Антона! До музея она добралась вечером. Солнце миновало запад и мчалось на…

Жуткий, потому что именно от него и исходил этот мерный стук. Это он, гобелен, стекал кровавыми каплями на каменный пол. Да, именно стекал. Нитка за ниткой расплетаясь из первоначального узора, чтобы образовать багровый рисунок на полу. Тук. Крупная капля. Тук-тук. Две поменьше. Тук. Большой, неправильный круг. Тук-тук. Два поменьше. Большой круг вдруг становится овалом, а два других располагаются по его центру. Тук. Тук-тук. И кажется, что глаз моргает. Ведь капли гобелена очерчивали именно…

- Что ты сделал с Ханной? Эти старшеклассники хотят сделать то же самое с Клаудией. - Блядь, ты прав. Для меня Клаудия все еще та маленькая девочка, которая притворяется мальчиком и таскается за Оуэном, Ривером и мной, куда бы мы ни пошли. Всегда старается не отставать от нас. - Мы ни за что не позволим этому парню забрать Клаудию сегодня вечером, если не будем уверены, что он четко понимает, чего не будет с ней делать. - Согласен. Особенно с учетом ее нового образа, - говорит Ривер. …

Святая природа! Да он просто идеал! Ну разве может быть иначе?.. — Балисская! — Я! — Я по привычке подскочила на месте и расплылась в сладостной улыбке, когда один глаз мужчины неопределенным образом — дернулся. Ой! Надеюсь, он не заболел… — Живо ко мне в кабинет! — своим чувственным и бархатным голосом прорычал он, как на распев. Я снова расплылась в глупой улыбке. И кивнув, быстро юркнула в кабинет. Мебель из дорого арманского дерева, книжные стеллажи, с многочисленными томами редких…

Потянувшись еще разок на мягкой перине, я поднялась с кровати и подошла к гардеробной. Ноги приятно утопали в ворсе мягкого белоснежного ковра, что не могло не вызвать улыбку на моем лице. — Что же одеть? — открыв дверь в гардеробную, задумалась я, стуча пальцем по губе. Святая святых представляла собой отдельную небольшую комнату со множеством полочек и вешалок. По одной стене стояла обувь на все случаи жизни. Я как-то раз решила пересчитать, вышло около ста двадцати пар: туфли, босоножки, сапоги,…

— Выйди вон из ванны, — спазм сдавил горло, и мне удалось лишь прохрипеть эти слова. — Эта съемная квартира наполовину оплачена мной, имею право быть там, где захочу. — Твое место в сортире, парниша, — в ванну ворвалась Алиса, а ее охранник отшвырнул Стаса в сторону. — Собирайся, Алина, мы уходим. — Катись, но помни, ты еще приползешь ко мне, — выкрикнул бывший жених, когда я проходила мимо него в спальню, чтобы собрать вещи. — Тебе здоровья не жалко? — с угрозой произнесла подруга, надвигаясь…

— Ну вот, вся зачумазилась, — смеюсь я. — А нам ведь уже пора идти в торговый центр за платьем для утренника! — Платье! — радостно восклицает Алиска и выскакивает из-за стола. — Только, чур, не розовое! — Никакого розового, — обещаю я и вытираю кашу с её щёк. — И не голубое! — продолжает она. — Как скажешь, — соглашаюсь я. — И не салатовое… Я терпеливо киваю, стараясь удержать ее на месте хотя бы пару минут. Деятельная, непоседливая — совсем как ее отец… При этой мысли сердце сжимается…

Как в истории про аттракцион «Американские горки», когда узнал, почему некоторые люди орут во все горло на спуске. Или как в истории о быстром перепихе за счастливым игровым автоматом, когда кто-то выбил три вишни, а я вбивался в нее. Хотя не уверен относительно тех случаев, когда это происходило днем на стремянке. Что? У вас нет фантазий, связанных со стремянками? Скоро появятся, и вы больше никогда не будете думать как раньше о верхней ступеньке этого приспособления. Но между всеми…

Мужчина опустил ее на бархатную подушечку и поцеловал ее блестящую поверхность. — Спасибо за удачу, маленькая ракушка. Мне нужно в море, но, когда я вернусь, я превращу тебя в кулон и буду всегда с тобой. Она ждала — это она умела — и ждала. Паук сплел паутину на двери. Маленькая ракушка смотрела, как он плетет, ловит еду, создает семью, умирает. Вскоре другой паук занял его место, расплел паутину, которую тот создавал всю жизнь. Маленькая ракушка смотрела, как пыль оседает в доме, покрывает…

Роуз смахнула непроизвольную слезу. Она обещала себе не плакать, не погрязнуть в жалости к себе, но всякий раз, когда думала о Куине Ролстоне, втором сыне маркиза Торнтона, которого любила с такой страстью, не могла сохранить ледяное самообладание, о котором все знали. Её называли самым хладнокровным вампиром по эту сторону Миссисипи. И все же в ее венах текла горячая кровь, а сердце билось за тех, кого она любила, за семью, что потеряла, за единственного живого потомка пра-пра-пра-правнука Блейка.…

Чувство безысходности накатило на меня столь разрушительной волной, что подогнулись коленки, а в горле запершило от непрошенной горечи и готовых пролиться слез. Это никогда не закончится. Мы уничтожим друг друга. Выпотрошим, высушим, выпьем силы и желания до последней капли. И все, что я буду помнить на краю бездны, — это его карие глаза, смотрящие с болью и готовностью жизнь отдать. Здесь и сейчас. Этому нет конца. Ополоснув лицо холодной водой, я попыталась пригладить растрепанные волосы,…

А где-то на задворках слуха. Голоса. Гомон. Веселый смех. Детский смех. Задорный. Звонкий. Бьет по ушным раковинам. Вчера он наслаждался этими звуками. Стас, компаньон и лучший друг, кривил лицо. Морщил лоб. Недовольно сдвигал брови. А дети вокруг верещали, кричали наперебой, тянули за полы пиджаков, приглашали к столу отведать новогодние угощения. Традиционное посещение подшефного детского дома с огромным количеством подарков закончилось за столом. Впервые. Он согласился. Принял приглашение. Не…