Любовные романы

Я не знала, сколько еще простояла бы так, вглядываясь в линию горизонта, погруженная в свои каждодневные размышления, но внезапно громкий, страшный крик впередсмотрящего ворвался в мое сознание и, кажется, затмил собой все мои мысли: – Пираты! Пираты по левому борту! Я огляделась. Вдали вырисовывался большой корабль с белоснежными парусами; на самом верху мачты развевался черный флаг. Пиратское судно неслось к нам на всех парусах, и это навело страшную панику на всех членов команды. Не…

Говоря это, я подняла на него глаза. Кир вдруг застыл, и прошло несколько мучительных мгновений, прежде чем он усмехнулся мне в ладонь и поцеловал её. Затем мягко убрал мою руку от своих губ и посмотрел так… Пристально, так осмысленно и проникновенно. Смешанные чувства разбушевались у меня внутри. Но, похоже, я проигрывала сама себе. — В этом нет ничего плохого, — наконец прошептал он мне в рот и, потершись своим носом о мой, втянул мою нижнюю губу, зажав между своими. Его нежная настойчивость…

Каждую ночь выходил тайком Межамиров друг Мирко из крепости, чтобы слушать землю. И каждую ночь приносил старый маг воеводе одну и ту же весть: молчит земля, далеко князь Мешко с войском, дольше одного дня пути. Сегодня, как раз перед тем, как Межамир поднялся на стену, старики обсуждали, стоит ли им и дальше пытаться удерживать замок. Если бы получилось вывести людей, Межамир сам бы приказал его сдать. А там пусть князь с сыном и королем заксов сам разбирается, где чье добро и по какому праву.…

Мужчина слева был мальчику не знаком. Лорд Талмейна, часть свиты принцессы, был в красном, с золотой цепочкой и медальоном, готовился утром к королевскому банкету, ожидаемому ночью. Его убили ножом в горло. Мальчик видел рукоять, торчащую из его шеи. Там были и другие — мертвые были по сторонам, впереди и позади пленников. Все молчали под хмурым небом, прохладный весенний ветер свистел в их волосах, дул на их безжизненные лица. Тринадцать, если мальчик не ошибся. Он был довольно юным, еще не был…

— Твои обожаемые кубики пресса сами себя не нарисуют. — я вижу в отражении, как он с улыбкой качает головой. — Я просто не имею права выглядеть плохо на фоне моей богини инстаграма. — я морщусь, пока он не видит. Любое упоминание о моей лжи причиняет мне почти физическую боль. В голове вертится: «Знай свое место, Вика! Вот Вероника достойна восхищения и любви такого мужчины, как Руслан. А ты — всего лишь подделка!» И это правда. Я, обычная бедная девчонка с окраины Москвы, чувствую себя чертовой…

Нажимаю кнопку вызова лифта. Ладно, надо прийти домой, набрать горячую ванну — расслабиться. И подумать… В какой черной дыре растворилось мое вдохновение? И почему из всего многочисленного набора сюжетов в моей голове ни один из них меня не устраивает? Всё не то! — Эй, леди! — слышу оклик. Оборачиваюсь. — Придержите лифт! Ко мне несется парнишка лет шестнадцати, хотя, может, и старше. Черт его знает: сейчас такая молодежь пошла — сплошные акселераты. Вот и этот: на голову меня выше, а я — метр…

— Да, спасибо. Просто не хочу учёбу запускать. — Тогда с завтрашнего дня можете начинать. График «четыре дня работаете, четыре — отдыхаете» вас устроит? — Четыре… через четыре? — Дело в том, что у нас есть домоправительница, которая следит за чистотой во всём доме в общем. А вы за свои четыре дня должны будете наводить идеальную чистоту в конкретных местах. — Ну… хорошо, раз так. Я не стала задумываться над этой «системой». Ведь у богачей своё особое мышление в таких делах. — Зарплата,…

Будущего мужа леди Кассандры. — Ну, что ж, — сдалась девушка и отложила роман, раскрытый на середине. Вздохнула и прикрыла глаза, чтобы в который раз рассказать все в подробностях. — В то утро я только закончила прибирать большую залу в малом дворце и спешила в зимний сад. Мне наказали помыть там окна еще два дня назад, но мне было всего двенадцать и летние деньки манили меня куда больше несрочной работы, потому я никак не находила на то времени. Дворец, даром что малый — дел там всегда в достатке!…

   Колечко она тоже взяла с собой; хотя всё было не так… Открывая ей двери, он громко говорил сидящим в кабинете, что это Лиля пришла, ещё одна Лиля, – слышала, как повторял много раз. Приятно. Ей не говорит, но без неё повторяет имя. В кабинете были отец с дочерью, видимо, Лилей. Ушли наконец.    Тогда она деловито вытащила из пакетика всё, что принесла, выложила в подсобке.    – , у меня как раз чай закончился.    – Да я же помню… И это тебе. Не подарок, конечно, но так… в тему. А себе я…

— Ты новый секретарь? — посмотрела она на меня. — Видимо, да, — я старательно вырисовывала последние подписи. — Вот и отлично, пойдем. Покажу тебе, что к чему, и со спокойной душой уйду из этого ада. В этот момент у меня закрались кое-какие подозрения. Впрочем, кто знает, может быть, эта яркая дамочка — очень конфликтная, и поэтому ей любое место работы адом кажется. Мы вышли из кабинета, и она быстрым шагом понеслась к лифту. Я едва за ней успевала. Дела мне она передавала очень быстро,…

Два местоимения и глагол между ними. Так просто сформулировать и так сложно сказать. Порывов была масса, но я так и не решилась. Так и осталась ему другом, такой он меня и запомнит. Глупо именно об этом думать перед смертью? Наверное. Увидеть бы его… в последний раз. Коснуться щеки, погладить светлые волосы, которые шелком льнут к пальцам. Поймать лукавый взгляд зеленых глаз. И улыбнуться привычному «Дашка»… Перед глазами чернильным пятном расползается темнота. Теряется из вида окно в потолке,…

Она с трудом могла стоять на ногах, едва могла овладеть собой. И лишь только смотрела на его профиль, который был не менее идеальным, чем само лицо. Густые каштановые волосы живописным беспорядком падали на его широкий лоб, темные брови, наседали на глубоко посаженные, большие пронзительные темные глаза с неправдоподобно длинными ресницами. Между бровями залегла одна глубокая морщинка, которая, ровно проходя по линии прямого носа и спускаясь вниз по красиво очерченным губам, повторяла точно такую…

Дверь захлопнулась за ним, а мальчик остался на улице, под проливным дождем. С трудом, но у него все же получилось сесть на колени. Запрокинув голову, он подставил лицо под холодные капли, надеясь, что это поможет избавиться от грязи. От холода и страха, его затрясло. Но, едва дыша, он все же встал на ноги, и медленно поднялся по ступенькам к дому. — Мама, — прошептал он, прижавшись лбом к двери. Из комнаты послышалось дикое рычание. Дверь распахнулась так резко, что мальчик едва успел отступить…

Мы заметали следы в сугробах голыми руками, до посинения пальцев, чтобы патрульные не выследили наш путь. При появлении летящих маячков мы жались к стенам домов, хихикая в холодные ладони. Когда мимо проходили патрули, мы прятались в канавах и сугробах. И мы смеялись. Как дети, радовались каждой победе над строгими правилами окраины королевских земель. Добравшись до нашей улицы, мы расслабились, решив, что нам удалось перехитрить патруль. Эмир обнял меня за талию и то и дело останавливал, чтобы…

И мы с ним склонились над моими документами. Он что-то объяснял, тыча пальцем в мой отчет, я его слушала, но не слышала. Мне было обидно! Шеф постоянно ко мне цеплялся по разным вопросам, в основном, пустячным, а к моей напарнице-коллеге Марине — почти никогда, хотя потом в ее работе всплывали достаточно серьезные ляпы. Да и не только к ней у шефа такое снисходительное отношение, другим тоже многое прощалось, на многое закрывались глаза. Всем другим — да, но не мне. Но я не удивлялась этому. Весь…

— А мы бы продолжали тебя периодически трахать, — заржал рядом худющий дрыщ. Компания поддержала его диким гоготом. — Давай, прыгай, — громила толкнул её к могиле. Девушка дрогнула улыбкой и, со словами проклятий, спрыгнула в яму. Нащупала шарф и скрыла им лицо. Легла животом на сумку. Выискала на дне могилы рукоять небольшой лопаты. И… замерла. Спину больно ударила земля. Она закрыла глаза, слушая лязг лопаты утопающей в земле и поднимающей рыхлую твердь, чтобы похоронить это измученное,…

Я лежал, истекая кровью на грязном полу, пытаясь не дышать и не двигаться, надеясь, что он, наконец, уйдёт, если я притворюсь мёртвым. Потеряв интерес к запихиванию своих ботинок в мои рёбра, Рубен вывалился из сарая и вернулся в дом. Боясь пошевелиться, я остался лежать в течение пятнадцати минут, вдыхая затхлый запах грязи и медный — крови. Потом я медленно встал, стараясь не выблевать еду, принесённую женщинами в церкви, и схватил сумку, которую спрятал две недели назад, зная, что моё время…

– Добрый день. Вы, по–видимому, Александр Орлов? Наш новый нападающий. Мелодичный голос и приветливый тон заставили его внимательнее взглянуть на молодую женщину. Первым делом он отметил кольцо на безымянном пальце. "Хоть не скрывает что замужем", – теперь этот вопрос стал для него принципиальным, и этим определялось его минимальное уважение к женщине. Из-за духоты в кабинете, белый халат врача был распахнут и не скрывал, что на голубой блузе под ним была расстегнута лишняя пуговичка. …

Его лицо вытянулось, и укол вины ударил меня в живот. Как насчет того, чтобы, когда я вернусь домой, поиграть в видеоигры? – предложил я в качестве замены. Его лицо просияло. – Ладно! Наш разговор был прерван, когда Кэтрин внезапно захлопнула дверь. Она потянулась к ручке со стороны водителя, но я поймал ее за руку. - Ты собираешься злиться весь день? Она откинула голову назад, чтобы посмотреть на меня, и на ее лице отразилось удивление. – Да, Портер. Можно с уверенностью предположить,…

Глава 1 Среди заснеженных гор Шамарского хребта сокрыта от человеческих глаз Академия Сармшат — место, где учатся самые одаренные и опасные маги королевства. Как попала туда я? Это отдельная история, но в этом месте я белая ворона, а, точнее, снежная. Ведьма по прозвищу Вьюга. Мне подвластны метель и холод… хотя, впрочем, кому я вру? Это я подвластна им, и мои силы — вечный источник неприятностей. Этот праздник Зимних Духов явное тому подтверждение. — Ну, писец же! — потрясенно заметила я, глядя…