Мистика

– Давай, – кивнул Мартин. Гордей сразу подобрался, выпрямил спину и, чуть придвинувшись к огню костра, начал свой рассказ. – Была ночь… такая же, как эта, – зловещим шепотом произнес Гордей, – мальчик и девочка шли по лесу, их ноги утопали в мокром мху, а лицо то и дело щекотали ветки деревьев. Они брели вперед, уже не зная, куда они идут и смогут ли выбраться. Неожиданно им показалось, что за ними наблюдают, а из кустов раздался странный скрежет… Гордей замолчал и обвел взглядом лица ребят,…

С тех пор Костя и ходил в услужении у вампира Альберта. Альберт оказался совсем не похожим на традиционного вампира из книг и фильмов. Был он некрасив, с вытянутым, лошадиным лицом, смотрелся он как то потерто, устало. Кожа его была землистого, неприятного цвета, а губы, поперек россказней о вампирах, были не алыми, не налитыми кровью, а чуть синюшными, как у старика. Но вот в остальном, все было точно так же как и в первоисточниках: сильный, быстрый, кровожадный, зубастый и боящийся солнца. А еще…

На улице действительно дул прохладный ветерок. Наше северное солнце ещё не то чтобы сильно грело в конце мая, но его тепло хотя бы было довольно приятным, так что все мои фантазии об обезвоженных младшеклашках пострадавших от тяжести собственных ранцев оказались неисполнимыми. С другой стороны, о них я забыл ещё в кабинете литературы, едва до моего слуха добрался звук школьного звонка. Ноги уже сами несли меня по ступенькам вниз, прочь от ненавистной школы. Вполне возможно, что я в этот момент даже…

Поколебавшись немного, я всё же взял её и открыл на первой странице и прочитал название: "Небесный Сапфир". Затем я стал читать дальше, пока не прочел её всю до конца, и вот теперь я не знаю, что же мне со всем этим дальше делать. Вот, что я там прочел. Торговец мудрости Началось всё это сравнительно банально. Ничего подобного я никак не ожидал, но ради связности повествования я постараюсь изложить всю эту историю настолько последовательно, насколько это вообще представляется мне возможным.…

Еве тоже есть, что рассказать. Но она молчит. Преподаватель по социально-массовой коммуникации заинтересовался историей, которую Ева описала в эссе. Преподаватель уточнил, каков первоисточник. И Ева ответила: «моя жизнь». Но вот мама спросила: – А как твоя учеба? Ева дожевала. Она ответила: – Нормально. Преподаватель заинтересовался её историей. Не то, чтобы это был повод для гордости – приятно, когда твоя жизнь представляет интерес не только для тебя. Приятно, когда тебя не боятся. …

Лин протёрла от следов пол, проверила чистоту, проведя пальцем по поверхности и пристально на него посмотрев – вторая мать поднимет её на смех, если на полу останутся хотя бы какие-то разводы. Грязную воду из ведра выплеснула на улицу, прополоскав тряпку, развесила ту сушиться. Наконец, покончив с «грязным» делом, она тихонько подкралась к дверям гостиной, села, свернувшись калачиком, и прислушалась к голосам. – Какой вкусный сидр, давно такого не пил! – раздалось из-за двери. – Муж сам его делает,…

Чёрная весна (Тает) Под гулы меди – гробовой Творился перенос, И, жутко задран, восковой Глядел из гроба нос. Дыханья, что ли, он хотел Туда, в пустую грудь?.. Последний снег был тёмно-бел, И тяжек рыхлый путь, И только изморозь, мутна, На тление лилась, Да тупо чёрная весна Глядела в студень глаз — С облезлых крыш, из бурых ям, С позеленевших лиц. А там, по мертвенным полям, С разбухших крыльев птиц… О люди! Тяжек жизни след По рытвинам путей, Но ничего печальней…

– Хаахахахааааа… Илья Жупков чуть сбавил обороты. Но гашетку не отпустил. Автомобиль безумно нёсся вперёд со скорость сто шестьдесят километров в час. Свист гулял по салону. Анна Папина, сидя на своём месте у дверки, слегка ужаснулась. Глаза свои красивые ледяные округлила и заглотила слюнку. Она смотрела на дорогу и чуть в сторону. По коже пронёсся лёгкий холодок. Сердце сжалось в груди. Пульс участился во много раз. Она как будто сидела в тележке, которую крутило адское колесо в безумном парке…

В торжественные дни и праздники семинаристы и бурсаки отправлялись по домам с вертепами. Иногда разыгрывали комедию, и в таком случае всегда отличался какой-нибудь богослов, ростом мало чем пониже киевской колокольни, представлявший Иродиаду или Пентефрию, супругу египетского царедворца. В награду получали они кусок полотна, или мешок проса, или половину вареного гуся и тому подобное. Весь этот ученый народ, как семинария, так и бурса, которые питали какую-то наследственную неприязнь между собою,…

Я не стеснялся в выражениях, ругая себя на чем свет стоит. Вся эта клоунада происходила на глазах моих терпеливых соседей, деликатная немота которых вдруг резко стала для меня неприятна и раздражительна. И тут судьба, как нарочно, играя на моих натянутых нервах, подкинула новую неприятность. Нежданно-негаданно в дверях возник надутый походный рюкзак, а вслед за ним и четвертый пассажир (как будто опоздавший к представлению) – молодой крепкий мужчина. Несмотря на непогоду, он был одет в летнюю футболку,…

Казалось бы, ну что тут сложного, выполняй свою работу: собирай доказательства, сопоставляй факты – если бы не одно «но». Расследование, которое затеял Иван Федорович Зубов, полицейский надзиратель Особого отдела Московской полиции, словно кем-то проклятое, уже четвертый месяц топталось на месте. А теперь еще и приказ сверху очередной спустили. С заступлением на пост нового министра внутренних дел Ивана Логиновича Горемыкина, всех специальных следователей решили отзывать с мест командирования и…

Кап, кап, кап. Дождь все не прекращался. На грани сознания услышала голоса. – Я перевезу ее в клинику, подготовьте документы! – Но Милена не дала свое согласие, а родстве… – Немедленно готовь документы для ее госпитализации! Я услышала треск ткани и уплыла в забвение, боль отступила. Меня укачивало, уши заложило. Так бывает, когда летишь в самолете. Я открыла глаза. Повернула голову и увидела облака в иллюминаторе. – Куда мы летим? – мне казалось, что я одна и меня никто не слышит.…

Адрес, конечно же, оказался неверным. Дверь квартиры мне открыла перепуганная старуха и, выслушав меня, растерянно покачала головой. Это и в самом деле была коммуналка, но жили в ней на тот момент, помимо старухи и её мужа, только молодые супруги c тремя детьми и тихий алкаш лет тридцати, к которому никогда не ходили гости. Впрочем, ни к кому из этих людей гости в последнее время не приходили, и молодого рыжего парня никто из них тоже не встречал. Видно, на лице у меня отразились все мои мысли…

Но всё же будучи безгранично любящим своих родителей, всегда благодарным и признательным им сыном, я, несмотря на наши всевозможные недомолвки и препирательства, покорно подчинился их воле и в 1914 году уехал в Нью-Йорк, где был принят в Колумбийский университет на должность младшего научного сотрудника кафедры иностранных языков. Там я начал новую самостоятельную жизнь. И вот судьба дёрнула меня за рукав, заставив обернуться и взглянуть на прошлое, вспомнить о чете престарелых, но всё таких же…

Однажды вечером, когда мы сидели за ужином, я заметила, что Виктор не поднимал глаз с тарелки. Обычно он рассказывал о своём дне, делился мыслями и шутил, но сегодня его молчание было пугающим. Свет от лампы отбрасывал длинные тени на его лицо, делая его выражение ещё более безжизненным. – Папа, ты давно не рассказывал как у тебя прошел день, – осторожно сказала я, пытаясь разорвать лед молчания. Он медленно поднял голову, и его глаза встретились с моими. В них не было ни малейшей искры жизни,…

Древние двери перед ним были запечатаны мощными заклинаниями, наложенными теми, кто знал истинную природу зла, заключенного в этих стенах. Даже сейчас, когда силы Каэлина были истощены, он чувствовал их влияние. Заклинания, сплетённые из самой ткани магии, удерживали тьму внутри, но эта защита могла быть сломана, если зло решит прорваться наружу. Каэлин осознавал, что ему предстоит нелёгкая задача. Эти двери скрывали за собой не только знания, но и ужас, который, вырвавшись на свободу, может уничтожить…

Катя осталась одна в холодном, тёмном подвале. Её дыхание перехватывало от ужаса, и она едва могла осознавать, что происходит вокруг. Кровь Миши ещё не успела высохнуть на стенах, и в её нос ударил сладковатый запах смерти. Каждое биение её сердца отдавалось глухим стуком в её ушах, напоминая о том, что она всё ещё жива – пока. Но это длилось недолго. Тишина вновь окутала её, но теперь это была не та тишина, что до этого сопровождала их игру. Это была зловещая, живая тишина, словно нечто…

Анна почувствовала, как волны тошноты поднимаются в ее горле. Ее внутренний голос заорал, призывая к бегству, к спасению. Но перед ней стояла непреодолимая стена страха и отчаяния. Она не могла вернуться, не могла убежать от этого кошмара. – Это… это невозможно, – прошептала она, голос ее дрожал, как осенние листья на ветру, – Это нечеловечески… Ее ум заполнили вопросы, но ответы были слишком ужасны, чтобы их рассматривать. Она поняла: это было дело рук инопланетян, существ, которые безжалостно…

Она вспомнила, как однажды угодила ногой в яму в том лесу. Тогда они были вместе с Верой. Может быть, она подвернула ногу? Сидит там одна и ждет помощи? Боже, когда же начнет светать… Майя в сотый раз посмотрела на экран телефона, проверяя, нет ли пропущенных звонков. Ничего. На часах без четверти три. Она снова заметалась по комнате, как запертый в клетке зверь. Ей хотелось сесть и завыть на луну волчицей, чтобы выплеснуть свою тревогу и страх. Дверь едва слышно скрипнула, и в проеме показалась…

Что за хрень? Видимо это их и напугало так. Рыба убрал растрепавшиеся волосы под капюшон. Нет. Там точно что-то есть. Кто-то. Это человеческий силуэт. Похоже на девушку. И, вроде как нагая? Он перегнулся через ограждение, чтобы попробовать разглядеть получше. – …фига се, Даяшь. Ты посмотри, – Рыба толкнул девушку. Но она лишь мельком взглянула вниз. Ее интерес был с другой стороны. – Шлюха обдолбанная. Когда мы сюда приехали – оттудава дальнобой выехал, – только и ответила кодерша.…