Мистика

Что-то не дает мне покоя. Я не пытаюсь сделать из Вильяма Клевера героя, мученика или заложника судьбы, но то, что случилось с ним дальше, мне почему-то видится именно так. 1. Перед сделкой Вильям Клевер, все еще находясь под действием остатков сна, лежал в кровати и мило улыбался сквозь сладкую негу. Каждому из людей знакомо блаженство, которое испытываешь, когда просыпаешься в выходной день не по звонку будильника, а сам по себе, когда еще не сделал ни единого движения и не открыл глаза,…

– Хм, миссис Киршнер, у вас все в порядке? Я имею в виду, как вы справляетесь? На все хватает? – Не волнуйся, Дэниел, – она похлопала его по груди. У нее были маленькие руки с изуродованными артритом суставами, но она продолжала улыбаться. – Мы в порядке. Я позвоню дочери, если что. И на следующей неделе она пришлет деньги. Сегодня вторник. Неделя – это слишком долго. И она никогда не звонит дочери – только если уж совсем дойдет до ручки… Дэниел сунул руку в карман и достал двадцать долларов,…

Оказавшись в глубине неосвещенного скверика, девушка наконец успокоила кашель и убрала руку о побелевших губ. Воздух! Свежий воздух! Сейчас она наполнит им грудь. Избавит легкие от остатков удушающего дыма. «Черт! – выругалась про себя девушка. – Как всегда не кстати». Предательский спазм, на четверти вздоха, перекрыл дыханье. Но Лера не запаниковала. Астма стала ее хорошей подругой, освободительницей от глупой физры. Рука привычно метнулась за, ингалятором во внутренний карман куртки. Карман…

Наша компашка страдала в гордом одиночестве. Наши выходки не затрагивали никого, кроме нас самих. Мы никого не вовлекали в наши проделки. Для своих родителей мы оставались пай-мальчиками. Мы лазали по заброшкам. Прыгали по крышам гаражей, бесхозных машин. Далее в ход шли хрущевки, а потом мы доходили и до сталинок. Когда мы покоряли высоты вместе, создавалось ложное чувство вседозволенности. Мы могли покорить природу, мы могли управлять всем миром. Нам хотелось больше. Мы хотели… управлять всеми……

Дразнящий запах горячего теста, пусть пока и иллюзорный, напомнил ей о том, что следует поторопиться. Она решительно тряхнула головой, прогоняя эти кулинарные грёзы, её взгляд сфокусировался на верхней полке открытого сейфа. И тут она с изумлением заметила, что все предметы, находившиеся там, исчезли. Она несколько раз растерянно моргнула, протянула руку к полке, провела пальцами по гладкой металлической поверхности, будто надеясь там что-то обнаружить. Никакого результата. Абсолютная пустота. …

И никого, и полутьма! С десяток столиков и только. И джаз! Уютненько весьма! Смотрю меню: коньяк, текила, Мартини – это для детей! О! "Секс на пляже" – мило-мило … Текилы! Так оно верней! Налей, мой друг, быстрей отравы, Насыпь на край стакана соль! Сок крепкий голубой агавы Снимает головную боль! Ах, как люблю я это жженье Когда он льется в пищевод! Пролился, дальше наслажденье Лимончик отправляю в рот! И сразу вспомнил зиму эту Как будто кадры из кино Мелькает…

Морщинистая рука коснулась плеча. Вика аж вздрогнула, от того, что ее так бесцеремонно вырвали из своих мыслей. – Будешь? – Спросила старушка, держа на ладони оранжевый шар. – Спасибо, не надо. – Мотая головой ответила женщина, сдерживая колотящееся сердце. – Ладно тебе. Новый год уже на носу. – Не унималась старушка, присаживаясь на соседнее кресло. – Возьми. – Спасибо. – Сдалась Вика. Потрескавшиеся губы старухи оголили зубы. Она вцепилась двумя руками в поручень и смотрела прямо перед…

Еще причина, почему Маргарита хотела отдохнуть от города это масочный режим из-за пандемии «Заразы», который сильно начинал разражаться, и здесь в области можно спокойно походить без «намордника». «Молодой» человек Маргариты возрастом был почти ровесник ее отцу, но очень заботливый и тихий, как он говорит – «ему и на работе хватает шума», поэтому он хоть и был против ее решения поехать одной, но только лишь на словах «как знаешь». Казалось, он вообще ровный ко всему, кроме как в сексе. Маргарите…

Пьеса, в начале которой герой Петра Яхонтовича предстает, вызывающим если не жалость, то сочувствие, военным пенсионером, несет героев к непременно трагическому финалу. А как без этого? В итоге – стерва-невестка уводит толстого канадца из-под носа старшей дочери и, бросив семью, сваливает в далекую Канаду, сам коварный канадец, люто критикующий Россию и русских, умудряется таки зародить свое вражеское семя в прямом смысле в тесный учительский мирок, средний сын предсказуемо уходит в запой, дочь рыдает…

От переутомления Ольга никак не могла заснуть. Она взяла в руки телефон и посмотрела на часы, было два часа ночи, а в Москве сейчас восемь часов вечера. Девушка надеялась, что будет сообщение от жениха. Перед отъездом они поссорились, потому что пришлось перенести свадьбу, и не разговаривали уже два дня. Ольга боялась его потерять, или после ссоры он мог найти себе другую. Эта мысль угнетала её постоянно. Но девушка не понимала, почему её так тянет эта страна, поэтому она поехала в командировку,…

«Решили меня еще больше напугать! – крикнула она. – Даже не надейтесь. Швырну кирпичом в лоб, потом не жалуйтесь!». Шорох перерос в отчетливые шаги и мимо Киры пронеслась какая-то тень. Она немного задержалась, а потом нырнула в тонкую щель дверного проема. Кира помотала головой из стороны в сторону стараясь скинуть наваждение и услышала приглушенный стук палки о бетонную лестницу, уходившую вниз. Грузная тень поднималась по ней и остановившись вздыхала. Она уже достигла верха и Кира, замерев…

Однажды так и случилось, но инициатива оказалась не моей. В тот раз он не стал смотреть на меня издалека, кивнув, а подошёл и сел за мой стол, ни словом не поприветствовав. Тут же заказал писко и рассердился, услышав извинения официантки, что писко нет. К тому моменту я так привыкла к его виду, что почти это ожидала – даже самый обыкновенный мужчина готов позволить себе миллион вольностей и грубостей, а Око совершенно точно не был обыкновенным. Я отложила книгу и обратила всё внимание на него. …

Мотоцикл подкатил ко мне. Участковый стянул шлем и спросил: – Что скорая? – Едут. Ближайшая подстанция была в Ростиславле, тридцать семь километров дороги. Нам обоим было известно, что это уже бессмысленно. – Кто это, не опознала? – Детективы смотрю по телевизору, Михал Матвеич, знаю, что трогать ничего нельзя. – А он точно… того? – Пульса я не нащупала. – Ну да, ну да, кому и знать, как не тебе… Михаил Матвеевич обошёл вокруг тела, присел на корточки – с трудом, участковый у нас…

Оттого, решил я, своими делами названные твари выбирают участь, ставят себя за рамки человеческих законов, и ветхозаветное «не убий», и новозаветное «ближний», на них не распространяется. Следовательно, эту камарилью нужно травить как крыс, как тараканов, делать им пакости, а значит их уничтожение – не грех, не зло, а самое настоящее благо. Без них мир станет лучше. Со временем страшное открытие призабылось за любовными перипетиями. Но сейчас, узнав о самовольном разрушении Страны, решил отомстить:…

Облегченно усмехнулся. Вот он – отель с претенциозным названием «Элитный». К тому же единственный в этом городе, название которого Максим Геннадиевич отчего-то постоянно забывал, что-то незатейливое, но при этом не совсем привычное для уха. "Чистилкино… Чисткино… Чистилино…" Заселившись, он посмотрит в документах, а пока вперед – в "Элитный". Кованые ворота у входа на территорию гостиницы радушно распахнуты. Свернув с серого тротуара на дорожку из желтого кирпича, Максим Геннадиевич проследовал…

– Не переживай, дружище. Мы скоро будем дома, и ты вновь увидишь её, – поддержал товарища Фирз. – Спасибо, – слегка улыбнулся Сент, но ему, кажется, не стало легче. Передохнув и перекусив, путники продолжили путь. Им не встретилась ни одна живность, кроме случая, когда Фирз увидел чайку на воде. Удивившись, он не заметил камень, о который споткнулся. Когда мужчина поднял голову, птицы не оказалось – вместо неё виднелось бурое пятно. Померещилось? – подумал он, ведь в воде много таких бурых…

"Ведь только эти макароны Неодинаковы в длину. И если дуешь, будут ноты Иметь различну высоту. И чтобы не скучать в дороге, Мы макароны взяли, вот !" (Ну, надо же ! И не пришлось ведь Краснеть за свой мне недочет !) А между тем уже смеркалось, К Самаре подъезжали мы. И перед тем, как мы расстались, Девчушка говорит: "Возьми Себе на память макароны. Они удачу принесут !" А родственники на перроне Уже дочурку с мамой ждут. Стояли мы в Самаре долго. Ко мне…

– Мама, а где папочка? Женщина вздрогнула и повернулась лицом к дочери. Руки ее, сжимавшие кухонное полотенце, бессильно упали вдоль тела. – Папы здесь больше никогда не будет. – Почему? – Он нашел себе другой дом… Он нас предал, понимаешь? Предал нас! В голосе матери послышались рычащие нотки. Агата испуганно отступила назад. – Но как же мы? Он ведь нас не бросит просто так? – Мы больше не нужны ему, Агата! Мы теперь сами по себе! Агата непонимающе замотала головой, а в ее глазах…

– Вы счастливый человек, Ярослав! – оживилась приятным голосом «жгучая» брюнетка, неожиданно поднявшись с кресла при упоминании гостем своей спутницы. – Хотя я Вам уже об этом говорила. – Она без стеснения уставилась большими карими глазами на слегка смущённую и явно не ожидавшую такого внимания Варвару. – Спешу признаться, Вы также прекрасны, как и во времена наших совместных видений с Ярославом! И нисколько не изменились! – наконец, окончив смотрины, констатировала Аннабель Элеоноровна. – Благодарю! –…

Взрыв хохота рванул во все стороны, спугнув голубей и любопытного дворника. Всласть наговорившись и насмеявшись, женщины стали потихоньку разбредаться домой, прихватывая своих ошалевших от беготни детей. Приближалось обеденное время – безмолвные и пустынные часы, изредка разбиваемые быстрыми шагами редких прохожих. Каждая шла к себе домой: в свою рутину, в свою историю, в свои особые семейные проблемы, которые каждая женщина решала как могла. Джаннита Пока сыновья молотили ложками, соревнуясь…