Мистика

Тень на стене, словно по команде приняла новую форму. Теперь по центру светового пятна красовался ворон. Подруги Жени с трудом удержались от вскрика. Лида и Зоя тревожно заёрзали. Стеша шумно выдохнула, обнимая подушку. Казалось, Женя блестяще справилась с задачей и в пору было остановиться, но рассказчица продолжила: – Черный ворон, которым становилась Аида, взмывал под самые небеса и нырял в сгущающиеся тучи. Порой на этом все и кончалось, но иногда… – Женя перешла на шепот. – Но иногда он возвращался!…

Супруги ещё несколько минут растерянно оглядывали багажник, сидения и снова пытались разглядеть что-то вдали. Ромка коснулся рукой фары – вдруг и машина тоже ему привиделась? Но нет. Сухой след от его пальцев тут же заняли капли дождя. – Ладно, поехали, – проговорил он, ставший теперь тихим и пришибленным. Спроси Аню утром, чем они ужинали и как ложились спать – не вспомнила бы. Голова пыталась смириться с произошедшим, но не получалось. Лучше было просто отвлечься и забыть. Она включила в…

Мужлан, прижавший к себе Лусию, пинком оттолкнул слишком напористых соперников, не собираясь ни с кем делиться добычей. Он попытался запрокинуть даме голову, намереваясь поцеловать в губы и нарочито громко проговорил: – Ну же, красавица, взгляни на меня и скажи, что хочешь узнать, за что девки любят большого Томаса, – делая особое ударение на слове «большого». Толпа разразилась приступом смеха. Графиня подняла взгляд на подвыпившего кузнеца. – Ты не представляешь, сколько всего…

Зазвенели, встретившись, клинки. Он стиснул зубы: да что это за бандит?! Такая сила и умение… Лань Сы тоже приходилось несладко – он, видно, хотел бесшумно обойти врага по бамбуковому подлеску, но разбойники его заметили: сразу двое плясали вокруг, дразня его, насмешливо тявкая высокими голосами, видно, чтобы сбить с толку. Невысокие, стройные… юнцы из цзянху? Главарь сделал выпад, едва не пропоров Сун Цзиюю рукав. Прищурился: – Вас всего двое! Убирайся-ка подобру-поздорову и не вмешивайся…

И будто не было никакой струны – непринужденная доверительная беседа. – Ты впервые ночевала у нас. На новом месте часто снятся яркие реалистичные сны. Твое подсознание говорит с тобой образами, где болезнь, которую ты вознамерилась победить, предстает жутким монстром. Чудовище хочет тебя проглотить, уничтожить, и ты с ним успешно борешься. Как видишь, твой кошмар символичен и обоснован логически. Ты двигаешься в верном направлении. Обещаю: вместе мы не позволим монстру победить! Сьюзен располагающе…

Не в состоянии понять как может сверкать то, что не испускает Свет, наблюдатель продолжал созерцать небосвод, очень перестаперестав думать о природе столь чудного явления, просто любуюсь представшей красотой. Сколько Душа так простояла, никто бы не сказал. Секунды, часы или годы? Насладившись зрелищем, наблюдатель опустил взгляд, и бесцельно побрёл вдоль берега. В его голове беспрестанно крутились вопросы «Что это за место?», «Кто я такой?», «Как меня зовут?», «Что такое имя и зачем оно мне?».…

Из-за конуры показался тазик, то бишь миска. Ее стенки покрывали засохшие остатки еды, а за край концом выступала обглоданная кость. В сумерках она напоминала белесую палицу. Оставалось перемахнуть через сетку-рабицу, преодолеть пару метров до миски, забрать кость и свалить. И только теперь Ярик задумался: а куда он денет кость? Ему же с ней в клуб возвращаться, куда он ее спрячет? Пока гадал и корил себя, что не прихватил ни пакета, ни бумаги, в конуре что-то стукнуло, кто-то внутри прорычал.…

Разбили они тут лагерь и вглубь пошли исследовать, явно заприметив тот как раз пригорок. Добрались они туда и даже стройку начали. И вот тогда-то всё в первый раз и случилось. Год начала стал и годом конца. Померли они все до единого. После на поиски другая группа прибыла – она первых и хоронила, вот так кладбище и возникло. Но и они не уцелели. Что-то снова произошло. Кто-то с первыми лёг, а кто-то сбежал. В итоге опустело наше село, толком и не начавшись. И так до 1932 года и пустовало, когда…

Объяснительная: «Я, Токарев А. А., в трезвом уме и памяти, будучи очень расстроенным тем фактом, что официанты забирают себе каждый день по тысяче рублей сверху в карман и не хотят делиться с поварами, набил рожу двоим прямо на рабочем месте, то есть в зале перед посетителями. Прошу меня уволить день в день без всяких дополнительных выплат, которые мне положены по закону, в качестве компенсации за причинённый финансовый вред грузинскому ресторану…» Внезапно он понял, что всё время, что он так…

– Как вы, ребят?! – радостно спрашивает он. – Отлично, ты как? – серьёзно отвечает Франц. – АХАХАХАХА! – смеются ребята. – Ты я смотрю словарный запас повысил с нашей встречи! Хехехе, – произносит Йенс. Франц улыбается. Йенс продолжает: – У меня тоже дела отлично! Ухх, сегодня ночью мне такой сон принился жёсткий!… – Что за сон? – спрашивает Франц. – Я, короче, такой сплю, и во сне я почему-то нахожусь в каком-то непонятном доме. В этом доме находится какая-то восемнадцатилетняя девушка.…

– Гоша, куда ты пойдешь? Нет у тебя родных на свете, отец мой тебя с детства пригрел, денег не пожалел, чтобы обучить тебя ремеслу сапожному, за сына ты ему был! Как поместье без такого сапожника останется? Да и Сёмка, сынишка мой, в тебе души не чает… – Не могу, Мария Демидовна, больше так жить: любил я вашу сестрицу Аннушку, больше жизни, да неровня ей был, знал, что барин не отдаст мне ее в жены. .. – Так и Аннушке ты люб был… –Правда?!– нервно перебил сапожник Марусю. – Правда, Гоша…Ты…

– Какая славная ты, смазливая. Глаза – искрой, брови – вербой, а губы, поди, вязки точно мед, – обратился он к Ждане, снимая шапку и спускаясь с крыльца. В расстегнутой заячьей шубе с просторными рукавами, в широких штанах, заправленных в голенища, с ружьем за спиной, ладный в плечах и в росте, он так же, как и отец когда-то, встречал ее во дворе, и что-то давно забытое затеплилось у нее внутри. – Ерник ты, как я погляжу! – отвечала она ему, и по щекам ее полыхнул румянец. – Откуда ты такой появился?…

Нет, мы не черные копатели. Мы не из тех, кто готов уничтожить старинное захоронение, если там есть чем поживиться. Конечно же, мы сообщим о нашей находке властям. Но вначале, можно же и нам самим получить премию. За находку. Им уже все равно это не нужно, а историкам хватит и тел для изучения. И каких-то предметов быта, мы ничего такого не тронем. Но где-то здесь должно лежать и золото. В украшениях на женских мумиях, в оружии и доспехах на мужских. Ведь какой-то украшенный бляшками колчан,…

– Нет, Дим, не знаю я историю. Успела только загуглить локацию, пока тебя у подъезда ждала. А тут вот и интернета нет. Но знаешь, я чувствую, что дом сам нам расскажет. Пойдем-ка внутрь. – И почему я не удивляюсь? Солнце мое, а ты не боишься? Вдруг потолок рухнет на голову? Но миниатюрная Танина фигурка уже скрылась в дверном проеме. Дима вздохнул и пошел ее догонять. Под ногами со скрипом крошились камни. Внутри их встретил полумрак. В комнатах с видом на озеро было уже совсем темно, солнце…

Глава 4. У меня плохая кровь, временами поднимается температура, а диагноз поставить не могут. Вливают глюкозу, колют витамины. Глотала кишку. Я слабею, потому что не сплю и не ем. Раздражают запахи еды, сам процесс поглощения пищи. Мне хочется тишины, а ее нет в этом месте. Другие девчонки кажутся тупыми и несносными. Я хочу, чтоб от меня все отстали. Иногда приходит красивая мама, жалеет меня, целует. Оставляет тертую морковь и компот, идет к врачу, а потом уходит, улыбнувшись мне с усилием,…

– Да так. Соседи говорят, прислуга здесь неприветливая. К тому же меняется частенько. А главное внезапно. Просто бесследно исчезают. А иногда по ночам слышны странные звуки. Будто кто-то слоняется по территории и воет. Только вот собаки у владельца особняка нет. – А почему часто меняется прислуга? – Кто ж его знает, – пожал плечами водитель. – Может, платят мало. А может, не выдерживают нагрузки. «Скорее всего – второе», – подумала Арина, вспоминая, сколько ей предложили за работу. –…

– Шего тебе?– прохрипел старик. Я стоял все еще не придя в себя. – Шего тебе? – опять прохрипел старик и дернул дверь. – Я, я… – опомнился, но слов подобрать не мог. Вместо этого достал из сумки бутылку водки и протянул старику, стараясь не смотреть ему в глаза. В глаз. Старик взял бутылку. Повернулся внутрь и пошел в темноту избы, не закрыв дверь. Я счел это приглашением. Прикрыл дверь и последовал за ним. Старик еще и хромал, шаркая левой ногой по деревянному полу. Он дошел до кухни…

– Вик, не будь дурой, – раздраженно бросил Антон под манящим взглядом зеленых Олесиных глаз. – Ты же сама хотела понять, как люди жили в старину. Вот на себе и почувствуешь. Жена вздрогнула как от удара. Антона это отрезвило. Он перевел взгляд на ее задрожавшие губы, на полнящиеся непониманием глаза. Он никогда не оскорблял Вику, даже в пылу ссоры. Кричал, мог хлопнуть дверью или выскочить из квартиры и отправиться выпускать пар в какой-нибудь бар… Но никогда не называл Вику дурой. Пришлось…

– Пока нет, но чем дальше я копаю, тем больше мне кажется, что я что-то упускаю. Завтра я встречаюсь с этим экспертом. Возможно, он прольёт свет на то, что происходит. Алексей с сомнением покачал головой, но ничего не сказал. Он знал, что если Марк что-то решил, переубедить его было невозможно. Ночь в Алтаре спускалась медленно, с её приходом город преобразился. Современные улицы заполнились тенями, которые, казалось, оживали, когда неоновый свет отражался от влажного асфальта. Марк не мог избавиться…

Сходиться во мнении помогали его угрозы. Роль тирана-шантажиста Оскару давалась лучше, чем любящего мужа. – Оскар просил разбудить вас к завтраку, – сказала Тамара, проходя в спальню без разрешения. Я подскочила: – Он едет? – Будет дома через час, – подтвердила управляющая мои предположения. Сборы не заняли много времени. Я носилась по комнате. В планах осчастливить Оскара довольным лицом. Он такого давно не видел. Душ. Волосы уложены небрежными волнистыми прядями. Я подкрасила глаза.…