Мистика

Когда толпа подошла к ведьминой хатке, пылу у всех поубавилось, все как-то разом смолкли и замялись. Хоть и шли гурьбой, никому не хотелось первым за ведьмин покосившийся плетень переступать – боязно. – Давай ты, дед, – прогремел староста, выталкивая вперед Куля. Дед затрясся от возмущения, вскинул пищаль, навёл на старосту и козлиным голосом проскрипел: – Выкуси, пса смердящая, сам иди, коли тебе больше всех надо. А коли ещё толкать надумаешь, так я на тебя пороху не пожалею. Оно знаешь как…

На мгновение слуха касается тихий шорох. Оседает на коже лёгкой дрожью и тут же изменяется, превращаясь в шум воды в трубах. Алина вспоминает этот звук. Как замирала от него в детстве, представляя, будто это большая змея, замурованная в стенах и ищущая выход. Ассоциация из прошлого заставляет передёрнуться. Сейчас Алина ни о чём таком не думает, просто…

– Испугавшись, мы побежали, не оглядываясь, как можно дальше. Добежав до края леса, я залез в дупло старого дуба и увидел, как мой брат спрятался в стоге сена. Вскоре девочка подошла к копне и позвала моего брата, она схватила его за рубаху и утащила под землю. Мне хотел закричать, но… Но… – из глаз ребенка потекли слезы. – Бедный мальчик просидел в дупле до самого вечера, а утром мы раскопали землю в том месте на которое он указал. Там мы нашли моего младшего сыночка! Он был мертв! – закричала…

Костер разгорался всё жарче, огонь весело играл с подлетавшими новыми дровишками, искорки маленькими рыжими салютами разлетались по сторонам. Взявшись за руки, дети помчались в весёлом хороводе, распевая задорные песни. И как-то совсем незаметно для всех, огонь превратился в оранжевое нечто, которое напоминало то ли дракона, то ли ящера огромного размера. Огненное существо продолжало гореть и пылать, и при этом, умудрялось шептать неизвестные всем слова… «Да это же – дух Огня…» – только и сумел…

Я долго не мог понять, что чувствую к автобусу, который перемещал нас по городу, возил на экскурсии в музеи и на льготные утренние сеансы в кинотеатр. С одной стороны, меня в нём неизменно тошнило. Каждая поездка казалась последней. Не смея попросить об остановке, я взаправду умирал! И оживал, стоило выйти на свежий воздух. С другой стороны, прибытие «хлебной булки» (так мы прозвали автобус из-за характерной формы кузова) всегда означало, что день пройдёт интересно. Нас обязательно перенесут в какое-то…

В эти две недели случилось много странных и сложно объяснимых вещей. Но я хотел бы рассказать лишь про одну из них. Порою разум играет с человеком странные и страшные шутки. Особенно, когда человек один. Вы часто замечаете, как падает что-нибудь в квартире без вашего воздействия? И ладно, когда у вас дома есть кот или ребенок, на которого можно списать необъяснимую активность неподвижных предметов. Но пока вы одни в пустой квартире, а где-нибудь в другой комнате падает, к примеру, книга – это совсем…

– И где мы его искать то будем? – спросил Савва. – Двести лет прошло. – Я на той неделе не зря в охотничий домик ходил, – ответил Богдан. – Карты смотрел. На одной из них поместье купца Воронцова значится. Вот про легенду я сразу и вспомнил. Сейчас там постоялый двор, но это нам только на руку. Остановимся на ночь, а как стемнеет, отправимся в лес на поиски. – Отчего же ночью идти? – спросил Никита. – Эх, куриная твоя голова! – возмутился Богдан. – Над кладом с черной монетой в полночь цветок…

– Кто? В голосе ни злобы, ни страха. Короткий вопрос заставляет его смутиться. – Будь здрава, госпожа. Я пришёл о лекарстве просить. Для матери. Слышал, ты плату берёшь непростую… У меня есть чем отплатить. – Я не молвила «зачем», я спросила, кто ты. Она выходит из тени и отдёргивает занавеску. Свет течёт сквозь мутное окошко, ложится пятнами на стены, и Дан наконец может разглядеть хозяйку. Высокая. Простоволосая. В платье из тонкой шерсти, линялой от времени. Нестарая ещё, моложе матери,…

– Ну, чего встал, Костик? Давай скорее котелок! Котелок был её, зеленый, армейский. Я думал, что он остался с войны, но бабушка сказала, что с войны у неё ничего не осталось, а этот ей дед подарил уже после, когда она с ним познакомилась. Пока вода закипала, папа притащил к костру бревно, чтобы сидеть, а мама открывала тушенку и резала на коленях хлеб. Вокруг сгущалась темнота. Она накапливалась под деревьями, будто окружая нашу полянку. От неё веяло жутью, и в то же время она меня завораживала.…

Около восьми вечера он начал собираться в гости. Чтобы не идти с пустыми руками, набрал букет полевых цветов.

– Деда, куда делись все твои трофеи? Одно время мой дед был заядлым охотником, в доме на стенах даже были чучела животных, бабушке это не очень нравилось и она не упускала возможности сказать ему об этом. Если быть откровенным, то меня они всегда пугали. Казалось, что чучела следят за мной, куда бы я не пошёл, всё время смотрят на меня своим стеклянным взглядом. Я не хотел в этом признаться взрослым, чтобы меня не считали трусом, но мне было страшно. Иногда по ночам я боялся, что они придут ко…

Оставшись одна и глядя на пламя чёрной свечи, Клер задумалась. Она была ещё молодой женщиной, которая родилась в России и провела своё детство в Сибири. Затем, по воле судьбы, вышла замуж за испанца и родила двоих дочерей . Эти воспоминания были такими смутными, что казались неправдой. Её желания всегда исполнялись, муж, Испания, достаток, казалось всё было стабильно и надёжно. Но потом что-то пошло не так. Началось всё со знакомство с Белиндой, красивой норвежкой, гадающей на рунах. Клер решила…

Мы много смеялись и в какой-то момент я сам не заметил, как оказался вовлечён в глупый спор. Немногочисленная молодёжь поспорила о том, что найдёт цветок в лесу окружавшем деревню с трёх сторон, сбежав от докучливых стариков, боявшихся древнего колдовства. Я отправился в путь без страха, да и что могло быть страшного в пустой игре на окраине деревни. Однако я давно не бывал в этих краях, а потому ориентироваться было нелегко. Отойдя от деревни, я сам не заметил, как миновал перелесок и оказался…

– Ты знаешь, как тяжело мне найти нормальную работу. Ты знаешь, что я плохо лажу с людьми. Для меня картины – это всё, что у меня есть. Моя отдушина, моя пристань, мой причал, где я могу быть самой собой. – Если бы твои картины приносили доход, я бы сейчас молчал.    Мы поженились уже давно, как только я закончила школу. Год назад я узнала, что у него есть шестилетняя дочь от одной из своих сотрудниц. Он бизнесмен, успешный. У нас хватало денег, но не хватало тепла. Наверное, поэтому я уехала.…

Возле дома Сении, Данияра и Всемила, углей не было, поэтому их дорогу лишь скудно, освещала луна, что удачно скрывало детей от патрулирующих улицы, немногочисленных, стражников.

Может потому мне тогда и в голову не пришло, что и лощина и огни деревенские – морок, наведенный нечистой силой. Я уж собрался вперед, обойдя озеро, к огням этим бежать, как взгляд мой споткнулся о водную гладь. Будто был под ней кто. Или померещилось? Померещилось-не померещилось, но я остановился как вкопанный. Стою неподвижно, подобно пугалу на огороде. Разумом-то понимаю, что к огням – к ним, родимым, бежать надо. Да только не властен стал надо мной разум-то. Ноги, вон, такие непослушные, сами…

– Мне было не до номеров. Но проснувшись, я осознал, что этот сон мог быть производной деятельности моего мозга во сне. Вся истина, открывшаяся мне, может быть иллюзией. – Выход один. Узнать у них номера! Проверить их в реальной жизни. Если совпадут. То это подтвердит реальность виденных ранее снов! Якши? – Да, хорошо всё планировать. Но как вернуться к незнакомцам в плащах. Мне сказали, что я не вернусь больше в этот сон. – Других вариантов я не вижу. Нет, так нет. Да – тогда действуй, как…

Наконец Кирзак нащупал огрехи в построенных умозаключениях. Во-первых, комната не только не имела какой-либо мебели, но и была лишена элементарной вещи – двери. И во-вторых, комната отнюдь не пустовала. В центре лежала огромная тыква. Стофунтовая. Вроде так назывался этот сорт. Гладкая. Овальная. Около десяти килограммов. Может, все пятнадцать. С неярко обозначенными сегментами розового цвета, уходившего ближе к основанию в пепельно-серый. Кладезь витаминов и плацдарм для каш. Мечта, а не тыква.…

– Спасибо, – сказал дедушка, – нам не надо. – В случае заболевания всех членов семьи оставьте двери открытыми. Я выбрал себе то, что по силам, четыре шестнадцатиэтажных дома. Тот из вас, кто спасётся, может так же, как я, помогать людям, спускать трупы и так далее. – Что значит спускать трупы? – спросил дедушка. – Я разработал систему эвакуации трупов путём сбрасывания их в мусоропровод. Понадобятся полиэтиленовые мешки больших размеров, вот не знаю, где их взять. Промышленность выпускает двойную…

Золовка охала, вздыхала и советовала обратиться к неврологу, боясь произнести слово психиатр. Штатный психолог санатория, выслушав двух сотрудниц, заключила, что это коллективный психоз, который заразный. Посоветовала не распространяться, так как тут все же дети, а работать с ними дамочкам не в себе не рекомендовано. Жанна оскорбилась и перестала здороваться с этой идеально выглаженной мымрой в очках. Только Тоня, будучи на передовой событий, понимала страхи Жанны и делилась с нею последними событиями.…